Константин Соловьев - Раубриттер (IV.II - Animo)
- Название:Раубриттер (IV.II - Animo)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Соловьев - Раубриттер (IV.II - Animo) краткое содержание
И пусть ему всего двенадцать, пусть его доспех — ржавая самоходная развалина, вызывающая смех у отцовских рыцарей, пусть из всех слуг у него в свите лишь верный паж… Он совершит свой подвиг. Докажет всему миру, что достоин посвящения. И если мир не верит в силу Гримберта Туринского, тем хуже для мира!..
Раубриттер (IV.II - Animo) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Гримберт осторожно шагнул вперед. Он уже отчетливо видел Вольфрама и теперь удивлялся, как мог не заметить его сразу, в шатре тот занимал не так уж мало места, к тому же, располагался на почетном месте в самом его центре, на лежанке, устроенной из звериных шкур и пышных перин.
Он был… Гримберт всегда терялся, когда ему приходилось описывать внешность человека, к тому же взрослого, давно прошедшего пору цветения, как изъяснялись туринские миннезингеры. Иметь дело с доспехом куда проще, всем известно. Даже самый неуклюжий язык уж как-нибудь извернется, чтобы описать общую компоновку, устройство бронекорпуса, тип ронделей и шлема, вооружение, ходовую часть…
Вольфрам Благочестивый не был молод, это он мог сказать с уверенностью. Но, кажется, не был и стар. По крайней мере, плоть на его лице еще не пошла складками, как у придворных стариков, и не скрывала под густым слоем пудры густых венозных соцветий. С другой стороны… Дядюшка Алафрид, герцог де Гиень, выглядел не сильно старше отца, но Гримберт знал, что лет ему больше, чем многим церквям в Турине, лет полтораста, не меньше. Это была заслуга не его генетической линии, скорее, императорских лекарей — Алафрид входил в силу при дворе и скоро, как поговаривали, должен был принять из рук владыки титул императорского сенешаля…
Лицо у Вольфрама было невыразительное, тяжелое, без тех тонких черт, что, будучи улучшенными скальпелями и сложными нейро-декоктами, свидетельствуют об аристократичности рода. Он и не был аристократом, на месте своем возлежал в небрежной позе, отставив пустой кубок, и если на кого и походил, то не на предводителя разбойничьей шайки, а на почтенного торговца, умаявшегося от праведных трудов. Ни богатой одежды, ни выставленных напоказ украшений — простой потертый камзол, шоссы из грубой некрашенной шерсти, теплый колпак на голове.
Не разбойник, подумал Гримберт, не зная ни как вести себя, ни что говорить.
Разбойников он видел в Турине, когда тех по воскресеньям выводили на помост подручные палача, прежде чем разорвать на гидравлической дыбе. Обычно это были озлобленные типы самого неприятного вида — скрюченные, злобно косящиеся на улюлюкающую толпу, украшенные варварскими татуировками, богохульствующие… Проходило немало времени, прежде чем палач, используя свои многочисленные умения, заставлял их преисполниться христианским смирением, чтобы спокойно воспринять свою участь. Но пока их тела сохраняли способность двигаться, а глаза — видеть, они казались исчадиями Ада, смертельно опасными даже в кандалах.
Этот… Этот не был таким.
— Добро пожаловать под сень нашего лагеря, — Вольфрам доброжелательно кивнул ему, — Наверно, мне стоит начать с извинений. Судя по всему, произошла ошибка, и весьма прискорбная. Я бы даже сказал, мы с вами оба стали участниками одного чудовищного недоразумения, мессир.
Мессир. Одно это слово сделало больше, чем благотворное тепло, наполняющее жилы Гримберта. Враз придало сил и дало возможность стоять не шатаясь. Может, он был несопоставимо более юн по сравнению с этими сварливыми псами, нашедшими убежище в отцовском лесу, может, не выстоял бы в поединке на отточенной стали, не сравнился в жизненном опыте, но он был рыцарем — и они это сознавали.
— Недоразумение? — Гримберт хотел вложить в это слово едкий сарказм, но оно выбралось через сведенные зубы вялым и похожим на подыхающую мышь, — Мой оруженосец погиб! Мой доспех уничтожен! Мой…
Вольфрам прижал руку к груди. Рука эта не была пухлой, как у многих придворных или духовных лиц, но не была и грубой, как у молотобойцев или солдат. Обычная мужская рука, обычные пальцы без видимых дефектов, украшенные парой недорогих медных колец.
— О нет, мессир. Ваш спутник не погиб. Он страдает от многих ран, это верно, но делает это с мужеством, достойным рыцаря. Уверен, мы в силах поставить его на ноги. Что же до вашего доспеха… Если не ошибаюсь, его как раз сейчас осматривает Преподобный Каноник. Он заверил меня, что повреждения значительны, но многие из них вполне поддаются ремонту в походном лагере.
Аривальд жив. Сердце, уже привыкшее было размеренно биться, вдруг суматошно заколотилось в груди, точно двигатель на холостых оборотах, чьи патрубки оказались забиты.
Жив! Жив! Жив!
Вальдо, чертов хитрец, я постарел на полсотни лет за эту ночь, воображая твои муки, а ты… Гримберт едва было не рассмеялся от облегчения. Такого чувства легкости во всем теле он, кажется, не испытывал даже на пороге исповедальни. Точно с его тела стряхнули сотни квинталов мертвого железа разом.
Аривальд, мерзавец ты этакий! Черт возьми, я забуду все те упреки, что ты говорил мне, всю твою невыносимую дерзость, я даже сыграю с тобой в твои чертовы шахматы, я…
— В сущности, ему повезло, — Вольфрам сдержанно улыбнулся, — Наша Гретта обладает очень тяжелым характером, мессир, обычно одно прямое попадание превращает крепостные ворота в труху. А уж если придется в рыцарский доспех…
Этот выстрел должен был смять меня, подумал Гримберт. И смял бы, кабы не Вальдо.
— Ваша… Гретта?
— Тяжелая осадная мортира. Гордость нашего Преподобного Каноника. Видели бы вы, мессир, как он чахнет над нею все свободное время, ну прямо мать над колыбелью дитяти, — Вольфрам усмехнулся, — А теперь позвольте сгладить то скверное впечатление, которое мои дьяволята успели на вас произвести. «Смиренные Гиены» стяжали славу во многих уголках империи, но только не знатоков хороших манер и придворного этикета.
— «Смиренные Гиены»?
— Мы рутьеры, мессир. И это наш вольный отряд.
Рутьеры. Слово было колючим, не из тех, что приятно катать по языку.
Он даже не сразу вспомнил его смысл. Тот медленно пробивался на поверхность, как сухой корень, растущий в глинистой земле. Да, он слышал это слово, и не единожды. От отца, от Магнебода, от Алафрида. И судя по тому, с какими интонациями оно обычно произносилось, ничего доброго это слово не несло.
Раубриттеры. Разбойники. Вольные грабители, воображающие себя солдатами.
Обычных разбойников в Туринской марке хватало во все времена. Чаще всего эта погань пряталась поглубже, не доставляя особых неприятностей. Резала глотки спешащим на ярмарку купцам в глухом лесу, грабила погонщиков скота, спешащих сбыть свой товар, иногда устраивала дерзкие налеты на небольшие деревеньки, спеша урвать свое прежде, чем нагрянувший рыцарский разъезд передавит их, точно крыс.
Они никогда не причиняли чрезмерно много неприятностей, в городах им противостояла обученная стража, в полях и лесах — егеря и разъезды, а Туринская казна исправно платила за их поимку. Поднимать голову они осмеливались лишь в те времена, когда отец вынужден был стягивать все силы на восток, чтобы отразить очередной набег лангобардов. Чуя безнаказанность, разбойники вылазили из нор, но пировали обыкновенно недолго. У них не было ни сообразительности, ни толкового оружия, ни общности, так что все подобные вспышки обычно быстро тухли, не порождая пожара.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: