Маркус Кас - Белый волчонок [СИ]

— Да, но я должна была перед тобой извиниться лично! — рыжая берет себя в руки, даже спина гордо выпрямляется. — Такое поведение совершенно недопустимо. Мне стыдно и…

— И теперь тебе надо разговаривать с моим дедом.

— В смысле? — от удивления ее уши поднимаются вверх.

Пытаюсь не заржать, делаю печальное лицо:

— Распереживался он. Чуть до приступа ты его не довела. И теперь дед видит единственный выход из этой ситуации — поженить нас.

— Что?! — девушка отшатывается и плюхается задницей на подоконник. — Но… Но это невозможно!

— У тебя уже есть жених?

— Нет, — Илена совершенно теряется от такой новости. — Но я… Нельзя же так… Я не хочу!

— Ну, — развожу руками. — Я тоже, знаешь ли, не хотел связываться с ее высочеством. Но видишь, как получается.

— Игорь, — она прищуривается. — Это шутка, верно? Ты просто надо мной издеваешься. За дело конечно, но…

— Иди сама спроси у деда, — пожимаю плечами. — Заодно и договоритесь о деталях. Это вам, девочкам, важны все эти штуки про то, какую свадьбу устраивать. Мне уже все равно. Только одно, — я подхожу ближе. — Когда станешь моей женой, в таких юбках ты ходить не будешь.

Я многозначительно смотрю на предмет одежды, еле прикрывающий нижнее белье и Илена краснеет. Она с надеждой смотрит на меня, все еще ожидая, что я сообщу о розыгрыше.

Нет, милашка, прошибить тебя должно так, чтобы это не забылось уже никогда. Девушка бледнеет, в глазах проносятся мысли, они еще больше расширяются. Вот оно.

Она беззвучно открывает и закрывает рот, плечи вздрагивают — вот-вот заплачет. Вдруг чертовка срывается с места и бежит к двери. Перехватываю, прижимаю к себе, она пытается вырваться, стучит кулачками по плечам, но безуспешно.

— Ни за что! — кричит яростно. — Я не стану этого делать! Я не допущу чтобы…

— Чтобы что? — зажимаю у стены, приближаюсь вплотную и говорю очень тихо. — Чтобы никто не посмел навязывать свою волю?

— Игорь, прошу тебя, — Илена обмякает и начинает умолять. — Сделай что-нибудь. Уговори деда, он должен тебя послушать, прошу…

— А мне это зачем? — улыбаюсь.

— Но… — она запинается и опять краснеет, соображая в каком положении. — Ты что, этого хочешь?

Я уже не могу сдерживаться, смотря на ее метания. Еще чуть-чуть и девчонку удар хватит. Отпускаю ее и меня накрывает смехом, да так, что я складываюсь пополам.

Илена стоит молча, только на лице стремительно сменяются эмоции. Испуг, осознание, гнев, опять осознание и, наконец, смирение. Вокруг нее бурлит сила, она ее сдерживает, вижу — из последних сил. А я просто ржу до слез, не могу остановиться.

— Полегчало? — спрашивает она, когда я наконец прекращаю и глубоко выдыхаю, держась за живот.

— Есть немного. А тебе?

Сжимает губы, злится. Да уж, такое никогда приятным не бывает, я то уж знаю. Пожалуй, из этой шутки я уже выжал все по максимуму.

— Извини, Игорь, — теперь она просто серьезна. — Я была не права. И ты мне наглядно продемонстрировал насколько. Мне… в жизни так стыдно не было.

Вот теперь верю. Вся злость на нее прошла сразу, как только отсмеялся. Теперь пора прекращаться издеваться, только если ее опять занесет.

— Признавайся, тебя из-за подобного фокуса к верховной отправили?

— Нууу… — отводит глаза и вдыхает, ясно. — Да. Я же… В общем у меня этого никогда не было! — выдает вдруг она. — И я даже не знала, каково это. Ну, когда… Понимаешь…

Да хтонь меня забери, этого мне еще не хватает! А еще над нами в парке смеялась. Ну конечно, никто лучше таксистов не знает, как управлять страной, а лучше девственниц — как получать оргазм.

— Слууушай, — я осторожно приобнимаю ее за плечи и веду к двери. — Ну, бояться — это нормально. Не надо торопиться.

Так, главное выпроводить девственницу из спальни. А то мы можем и местами поменяться касательно слухов.

Несу какую-то хрень про подождать и единственного неповторимого, пока отвожу к выходу.

— А можно мы с тобой… — неуверенно начинает Илена, когда мы выходим на улицу, отчего даже сердце перестает биться. — Давай погуляем по вашему парку немного? Нужно немного в себя придти, перед возвращением домой. Отец злится на меня ужасно.

Выдыхаю облегченно и соглашаюсь. Девушка уже живее берет меня под руку и так мы и идем прямо по траве. Про себя усмехаюсь, зная, что деду как раз отлично видно нашу парочку. Ничего, пусть еще немного понервничает, полезно для чувства юмора.

— Ну и как мне теперь восстанавливать свою репутацию? — спрашиваю, совсем я профан в этих играх.

Меня мало волнует, что и кто обо мне подумает. Волнует только то, что публичность означает излишнее внимание. Которого мне, как раз, и не хочется.

— Тебе? — удивляется Илена, а ее веснушки светятся на солнце. — Ну приставала к тебе девчонка, разве парням такое не нравится? Наоборот же. А вот мне совсем плохо придется. Меня же теперь ни к кому не подпустят… И даже если с кем-то буду, ну встречаться, так все станут думать, что я заставила. А чтобы забыли, надо что-то такое натворить! Ну, в смысле, совершить. Меня же теперь не то что в пустыню, на турнир обычный не пустят. Полная изоляция от общества, — она вздыхает. — Так решил Панаевский. Только к тебе и отпустили, извиниться.

— Сильно прессовал? — скучающе интересуюсь я, внутренне напрягаясь в натянутую струну.

— Да уж неслабо, — Илена вжимает голову в плечи, как от холода. — Меня спасло только то, что я всю ночь в истерике билась. Когда до него дело дошло, мне уже было все равно.

— И что ты думаешь о Панаевском?

Девушка останавливается, тянет за руку, разворачивая к себе.

— Игорь, ты меня спас, — говорит очень тихо. — Но, еще одна встреча со службой безопасности, и мне конец. В следующий раз я уже не отделаюсь публичным унижением и домашним арестом. Поэтому я даже говорить об этом не буду.

Я только киваю в ответ. Как же этот хмырь тут всех запугал… Понятно, что человека со сорванной магической резьбой нужно, хм, убирать. Не знаю, во что это может вылиться, но допустим.

Но я то могу контролировать силу. Хм, в своих пределах. Не понимаю, чего он так докопался именно до меня. Что-то тут еще есть. И мне надо выяснить что.

Мы еще прогуливаемся с Иленой по травке с полчаса. Ее настроение улучшается и она щебечет что-то про вечеринки и кто там с кем за ручки держится. Я вежливо улыбаюсь, а сам мыслями варюсь в разгадке поведения безопасника.

Провожаю ее на парковку, сдаю водителю и возвращаюсь в дом. В столовой уже никого и вообще стоит такая тишина, словно все вымерли. Куда постоянно пропадают полтора десятка человек родни и в два раза больше прислуги, понятия не имею.

Меня такая безлюдность вполне устраивает.

Я пробираюсь на кухню, нагло краду десяток пирожков и устраиваюсь в библиотеке. Пора уже разобраться, кто тут еще сердца может вырывать. Мне бы еще и по магии книжки достать, но их нельзя выносить из храма, а туда мне Антея велела не соваться до завтра.