Борис Сапожников - Вверх по реке

Вот к чему я не привык за годы службы — так это к свободе выбора. Конечный результат моих действий всегда известен — будь то гибель генерала Альянса или получение плана грёбанных минных заграждений или подрыв плотины, оставляющий без электричества целые кварталы города, к которому подходят наши войска. Я всегда был волен лишь в выборе средств — здесь меня никогда не ограничивали. И потому слова оберста поставили меня в тупик.

Оставалось надеяться, что я получу ответ в подробном досье полковника, которое вручил мне перед уходом лейтенант в очках с квадратной оправой.

Если есть на свете ад, то он расположен в Афре. Проклятая земля, которая может порождать лишь ненависть, убивая все нормальные человеческие чувства. Как вообще выживать при чудовищной жаре днём и холоде ночью. Да, рядом с Великой рекой климат помягче, именно поэтому большая часть здешних примитивных государств зародилась тут, однако не стоит думать, что в данной местности можно найти хотя бы минимальный комфорт.

До Мзизимы, крупного морского порта на восточном побережье Афры, я добирался без малого месяц. Сначала в крохотной каюте номерного транспортного дирижабля, затем на в не сильно превосходящей её размерами каюте на грязном пароходе, название которого я даже прочесть не смог. Всё это время я потратил на изучение досье полковника Конрада. Лейтенант в очках с квадратной оправой постарался на славу, и у меня руках было едва ли не всё, что знает о Конраде Управление имперской безопасности.

Это была биография выдающегося человека, который просто не мог закончить свою жизнь нормально. Он всегда стремился быть первой скрипкой, начиная с кадетского корпуса. Таким сложно в жизни: их недолюбливают преподаватели, откровенно презирают товарищи, считая, что им всё слишком легко даётся, зачастую не замечая, что объект из презрения ночами не спит, зубря предметы; они не в чести даже у офицеров-воспитателей, потому что придраться к ним не за что, а очень хочется. После пары лет в 33-м фузилёрном графа фон Роона полку, молодой обер-лейтенант начинает штурм комиссии по войскам Генерального штаба со своим предложением о создании небесных абордажников. К тому времени дирижабли давно и прочно заняли своё место в военной машине почти всех государств Аурелии, и вопрос конфликтов непосредственно в воздухе стоял особенно остро. Однако косность нашего генералитета преодолеть практически невозможно — так казалось, наверное, в то время молодому обер-лейтенанту Корженёвски. Опусти он в тот момент руки, отмахнись от своих идей и предложений, быть может, я не плыл бы сейчас в Афру на грязном пароходе. Но, не знаю уж к несчастью или наоборот, Конраду удалось найти союзника в своей борьбе с косностью — им стал такой же уроженец восточных провинции империи Филипп фон Марг.

Старший товарищ — фон Марг родился на пару лет раньше Конрада, да и чин уже имел приличный — полковник — поддержал инициативу молодого лейтенанта. Правда, при этом несколько изменил общее направление с абордажа вражеских дирижаблей на высадку пехоты прямо на голову ничего не подозревающему врагу, а ещё лучше где-нибудь в глубоком тылу. Действуя в таком ключе, им удалось пробить стену косности штабных генералов-чинуш, и им дали разрешение на тренировку Первого экспериментального батальона при военно-воздушном флоте империи.

Добравшись до этого, я нашёл вклеенную фотокарточку — перепечатку, само собой, но очень хорошего качества. На ней два молодых человека в новенькой форме десантных войск стоят, закинув друг другу руки на плечи. Сразу видно, что у них ещё впереди. Конрад только получил нашивки гауптманна, перескочив через звание, а фон Марг пока ещё полковник, но скоро уже примерит генеральский мундир.

Собственно, на этой фотокарточке всё и заканчивалось. Каким бы подробным ни было досье Конрада, оно обрывалось здесь. Характеристику личности полковника оно давало хорошую, однако как он изменился, что за человеком стал в колониях, мне оставалось только гадать.

Отдельным приложением шёл список наград — на некоторых имелись приписки, за что именно они получены. У большей части эта графа оказалась пуста. Не такой уж простой была служба Конрада в 33-й фузилёрном — полку с определённой репутацией.

Перед тем как сойти с парохода я наведался в машинное отделение и швырнул в топку, полученную от лейтенанта в очках с квадратной оправой папку с досье на полковника Конрада. Делать мне больше нечего — таскать её с собой по Афре.

Из грязного, как пароход, на которым я туда приплыл, города Мзизима я отправился в Додому — столицу наших колоний в Афре. К счастью, все крупные города колоний связывала железная дорога, охранявшаяся летучими отрядами, созданными по инициативе Льва Афры, поддержанной имперским комиссаром колоний.

Железная дорога была достаточно хороша — особенно по меркам колоний. Паровоз упрямо тянул связку вагонов, я любовался видами саванны — когда ещё увидишь столько дикой природы. В Аурелии всё настольно застроено, что деревья подчас встречаются только в городских парках — в кварталах знати. Здесь, правда, с деревьями тоже было туговато — в основном равнина всех оттенков жёлтого цвета. Самым интересным в этом пейзаже оказались всадники в форме цвета хаки, скачущие вдоль путей, да странные животные, населяющие саванны. Я не знаю, как они называются, но к большинству приближаться бы стал, очень уж злобный у них вид.

Вокзал оказался именно таким, как я ожидал: пыльным, шумным и полным самых разных личностей. Я сразу заметил шустрящих в толпе карманников, им хватило одного взгляда, чтобы держаться от меня подальше. Вообще, с военными тут предпочитали не связываться. Носильщики также обходили меня стороной — вещей-то при себе я имел — кот наплакал, и вовсе не выглядел таким уж пышным господином, кто ради небольшого деревянного чемодана станет нанимать человека.

На входе в вокзал меня ждала пара крепких чернокожих парней в колониальной форме с закатанными по локоть рукавами и тощий, будто высушенный царящей здесь жарой, лейтенант. Все трое щеголяли широкополыми шляпами, и я понял, что надо при случае разжиться такой же — весьма удобный головной убор.

— Оберст-лейтенант, — обратился ко мне тощий, — мы здесь, чтобы проводить вас к полковнику фон Вирхову.

Это немного удивило меня — не думал, что Лев Афры знает о моём прибытии, не такая уж я большая шишка.

— Для меня будет честью встретиться с легендарным Львом Афры, — кивнул я.

Мы прошли через вокзал, выстроенный в имперском стиле, правда из местного желтоватого крошащегося камня, что несколько разрушало монументальность, давно уже ставшую главной чертой нашей архитектуры.