Борис Сапожников - Последний рассказ

Внутренний корпус оказался изолирован от остального комплекса — отгорожен стеной с единственными воротами, которые защищал дот. Ствол пулемёта, торчащий из его смотровой щели, показывал всю серьёзность намерений охраны. Пространство перед воротами он простреливал идеально, и у такой малой группы, как «дикие коты», не было шансов прорваться к нему на расстояние броска гранаты. Более серьёзных средств для уничтожения оборонительных сооружений у них с собой не было. «Коты» заняли позиции так близко, как смогли подойти, не обнаруживая себя.

— Почему ворота ещё не открыты? — спросил лжекомандир у Оцелотти, когда они прошли через половину комплекса, оказавшись перед стеной особого корпуса.

— Я не пошлю своих «котов» на верную смерть, — ответил тот. — Сам попробуй открыть их.

— Ты забываешься, Адам, — обернулся к нему самозванец, но Оцелотти только усмехнулся ему в лицо.

— Хватит ломать комедию, — сказал он. — Кто бы ты ни был, ты не наш командир. Ты прикончил его там, на квартире, верно? И занял его место. Ты хорошо играешь его роль, я почти поверил, что это он. Но проверку ты не прошёл. Пора сворачивать этот фарс.

Он повернулся, чтобы дать «диким котам» сигнал к отходу.

— И что это за проверка?

Самозванец сумел идеально скопировать ехидный тон командира, но уже никого обмануть не мог.

— Командир, — глянул на него Оцелотти, — на самом деле сумел бы уничтожить этот дот в одиночку. А ты просто не знаешь, как это сделать.

В следующий миг в руках самозванца уже были нож и пистолет, однако Оцелотти оказался быстрее. Оба его револьвера грохнули одновременно — самозванец покатился по бетону. Невероятным движением он сумел подняться на ноги, дважды выстрелил в сторону Оцелотти, даже не надеясь попасть. Адам и «Чёрные коты» ответили ему из своих револьверов и винтовки. Вот только Серая Лисица точно знала — не попадут. Перевёртыши невероятно ловки. Они лишь копировали внешность, а анатомия оставалась их собственной, превосходящей человеческую.

Самозванец ушёл от пуль, хотя они порвали на нём одежду, что уже было немалым достижением. А следом он прыгнул так высоко, что в его нечеловеческой природе отпали бы все сомнения, если бы они у кого-нибудь оставались. Оказавшись на крыше трёхэтажного здания, самозванец нырнул за её обрез и скрылся из виду.

— Это всё? — опустил дымящуюся винтовку Джосайя Блек, старший из «диких котов». — Теперь уходим?

Выхода на самом деле не оставалось. Привлечённые выстрелами в непосредственной близости от секретного корпуса охранники уже явно требовали подкреплений. Секретность проникновения пошла прахом. Да вообще неясно теперь, что делать, ведь всю историю с диверсией на комплексе, обслуживающем суперпушку, затеял самозванец.

Оцелотти снова обернулся к «диким котам», но опять успел только поднять руку.

— Всё приходится делать самому, — раздался за спинами террористов презрительный голос.

За ними пришла смерть.

Встреча со мной повергла самозванца в шок. Перекатившись через обрез крыши, уходя от выстрелов Оцелотти, он нос к носу столкнулся со мной и замер. Всего на мгновение, но я был к готов к его появлению, а он — нет.

Я ударил сразу, не тратя времени на слова. Нож едва не впился самозванцу в печень. Рефлексы у него были мои, а может, и получше — ведь он не человек. Он уклонился от моего выпада, вскинул пистолет, нацелив его мне в лицо. Выстрел в упор — гарантированный труп. Однако я знал, что он так поступит — ведь враг был моей копией. Я нырнул влево, тут же нанёс удар ножом, уже зная, что враг подставит под него пистолет. В следующую секунду украденный у меня «Мастерссон-Нольт» полетел с крыши. Самозванец провернулся вокруг своей оси быстрее, чем я успел выстрелить в него, и врезал мне ногой, целя в висок. Высокий удар для савата, именно таким я люблю шокировать противников в рукопашной и был к нему готов. Предплечье вспыхнуло болью, встретившись с голенью самозванца, но пистолет я удержал. Выпады ножом мы сделали почти одновременно, клинки со скрежетом скрестились, высекая искры. И тут же оба вышли из клинча пируэтом, нанося противнику удар ногой. Снова высокий — в висок.

Разорвав дистанцию, я дважды выстрелил во врага, и снова он уклонился от пуль. Метнулся вперёд, не давая мне в третий раз нажать на спусковой крючок. Ударил ножом, потом кулаком правой руки, попытался достать меня ударами ног. Я уходил, не вступая в схватку, знал, куда и как он будет бить. Это было словно сражение с собственной тенью, с идеальным двойником, в нём ты не можешь победить, даже несмотря на то, что у тебя есть пистолет, а у врага его уже нет. Он точно будет знать, когда ты выстрелишь, и уклонится от пуль.

В этой схватке всё решала выносливость. Ни я, ни мой противник не могли придумать такого приёма, такого финта, такой уловки, на которую попался бы враг. Мы знали, какие удары парировать, от каких уходить, какие придётся принять — и последние наносили так сильно как могли.

Я расстрелял весь магазин своего «Нольта» и швырнул его во врага, перезаряжать оружие времени не было. Темп схватки только нарастал. Мы плясали диковинный танец, как будто задались целью с идеальной точностью копировать движение партнёра. Костяшки пальцев у обоих давно были сбиты в кровь, но причинить вред противнику не сумел ни я, ни самозванец, несколько мелких ранений, что мы нанесли друг другу, не в счёт.

И всё же стратегия в схватке у нас была разной. Самозванец пытался получить преимущество, выбив у меня нож. Я же теснил его к краю крыши, сужая ему пространство для манёвра. Стоит ли говорить, что ни один из нас не преуспел.

Выдохся первым я — ведь я был человеком, а самозванец нет. Он имел все преимущества своего тела вкупе с моими рефлексами и боевыми умениями, скопированными благодаря его природе. Самозванец сумел-таки выбить у меня нож — тот со скрежетом проехался по металлу крыши и рыбкой нырнул за край. Тут же последовал стремительный выпад — и это была первая ошибка врага. Я перехватил ему руку, дёрнул на себя, заставляя самозванца на секунду потерять равновесие, и обрушил на его локоть свой. Противник заскрипел зубами от боли, пальцы его рефлекторно разжались, и нож упал между нами. Я не стал даже пытаться поднять его — движением ноги отбросил подальше.

Взбешённый болью и потерей преимущества самозванец попытался врезать мне лбом в лицо, но я был готов — отпустив его руку, я ударил навстречу. Мой кулак встретился с его лбом, и враг на секунду замешкался ошеломлённый. Я попытался развить успех и атаковал — и это было ошибкой.

Самозванец перехватил мою ногу, рванулся вперёд, пальцы его сомкнулись на моём поясе. Одним стремительным движением он поднял меня и швырнул к своим ногам. Удар об крышу выбил воздух из лёгких, я едва успел откатиться в сторону, прежде чем кулак самозванца врезался мне в грудь. А вот встать оказалось уже сложнее. Усилием воли я вздёрнул меня на ноги, но от вражеского удара закрыться не успел. Кулак самозванца впечатался мне в скулу. Я отступил на полшага, покачнулся, перед глазами всё плыло. Отчётливо я увидел только вражеский кулак, обрушивающийся мне на лицо. Из глаз брызнули искры. После третьего пропущенного удара всё заволокло кровавым туманом.