Алексей Григорьев - Ходок-4. Война

Девчонка была настолько настойчивой и непочтительной, что суровая Инга Пустота приказала ее выпороть. А к Хеле была придана Эдна Карга. Отныне безрукая, хромая инвалид и почти заменившая мать женщина следили за строптивицей, чтобы та не выкинула чего непотребного.

— «И за что мы только налоги платим!? Где же армия? Почему защиты никакой?»- по-взрослому, раздраженно думала Ан, бухнув глубоченный ушат возле едва державшейся на ногах целительницы.

Особо не разбирая от усталости, кто перед ней, докторша зашептала наговор. Для прямого воздействия шакти на воду ей уже попросту не хватало сил.

— Ради чего все это!? Не проще ли выдать никому не нужную сироту? — вслух рассуждала магесса, а жидкость под ее ладонями осветилась зелёным и превратилась в своеобразный анестезирующий и антисептический раствор.

— А, так это ты!! — волшебница, наконец, разглядела, кто перед ней.

Ан промолчала, хоть и вздрогнула, будто от тока.

— И хотела бы сказать извини, но не стану! Я сестру похоронила… — насупилась эскулап.

Умом женщина понимала, что дёрнувшаяся от ее слов, как от удара, кроха не причём, и что выдавать своих нельзя ни в коем случае — это было краеугольным камнем Цитадели. Но вот сердцу не прикажешь. Оно нет-нет да и подсказывало наиболее простой и очевидный выход.

— Больно мне надо твои извинения! Страшило! — сплюнула Анька под ноги и впрямь не слишком симпатичной лекарше, ухватила ношу и поволокла бадью прочь.

Несмотря на гневную отповедь, на душе стало гадко и горько. Давным-давно Гюрза пообещала себе больше не плакать. Упрямо стиснув губы, девчонка обиходовала одну раненную за другой: раздевала, протирала раны, одевала и переходила дальше.

На заставившие бы дрогнуть даже зрелого человека увечья она не обращала внимания. Как сомнамбула, девчонка делала свою работу, не давая волю эмоциям. Так она возилась почти час, пока не подошла к совсем молоденькой валькирии.

Лет пятнадцати- шестнадцати отроду девушка лежала на войлочной подстилке и бредила. Ее правая половина тела была обожжена. Глаз вытек, волосы сгорели. Несчастную кое-как обрили, но пакля волос местами вытарчивала из под бинтов. От когда-то симпатичной, а ныне жалкой, жертвы войны распространялся слегка сладковатый запах гниения. В общем, зрелище было не для слабонервных.

Собравшись с духом, Ан цепкими пальцами острожно коснулась перевязки. Ей нужно было размотать налипшую ткань, протереть ожоги и заменить бинты на новые. Едва девушка дотронулась до пострадавшей, как та вздрогнула.

Выпаленное температурой бельмо и утратившие осознанность око уставились на Аньку. Болезная явно лицезрела видимое только ей. Растрескавшийся губы бедняжки раскрылись и зашептали:

— Мама…мамочка… ты..? Мне… больно…

И все бы хорошо, вот только Гюрзе было известно, что перед ней такая же сирота. Ни кола, ни двора, одни воспоминания. Раненая хотела ещё что-то сказать, но внезапно легонько дёрнулась и заклякла. Ее уцелевший зрачок остекленел, а на устах навсегда замерла щербатая, походившая на оскал, но Анька точно знала, что радостная, улыбка.

Хотелось разреветься. Слёзы душили девчушку, а в груди нарастал пожар. Она впала в какую-то прострацию и ринулась вон из госпиталя. Беглянка и не заметила, как вскрикнула наблюдавшая за ней пожилая женщина с культями вместо рук, и как на этот шум вскочила прикорнувшая на свободной койке Хела.

Ан выскочила наружу и огляделась по сторонам. Повсюду ее окружали стены и лишь небо оставалось свободным. Накопленная за долгие годы боль резанула грудь и нашла выход в истошном вопле. Постепенно девчушку окутало золотое сияние и на выметнувшуюся из лечебницы охотницу яростно зашипел уже небольшой дракон.

— Асссшшшш….- когтистая лапа отбросила прочь попытавшуюся остановить воспитанницу женщину, а затем могучий зверь взлетел вверх.

Недавно восстановленная защитная формация не помешала Гюрзе, признала ее за свою.

— Стой, остановись, дуреха! — орала ей в след приемная мать, но Ан не прислушалась к ней. Она истошно махала крыльями, ведь силы были не безграничны. Площадь и Цитадель быстро уменьшились в размере, а приятная синева заполонила взор.

С небес девчонка взглянула вниз: на земле, за пределами крепости, суетились враги. Именно туда драконица и понеслась сквозь облака. Нет, Ан не желала победить, она хотела погибнуть в бою, чтобы не видеть упреков в глазах людей, не ощущать себя виноватой и не нести на своих детских плечах непосильный груз отвественности за чужие жизни.

Согласно заключениям ведущих учёных проектов «Ходок» и «Аватар», данные персоналии являются очень ценными фигурами, которые способствуют ускорению процесса Слияния. Если обобщить сложные для понимания научные термины, первый разрывает пространство и постепенно связывает ближайшие миры между собой, а второй «смягчает» противодействие различных информационных полей.

Подобный факт имеет как позитивное, так и негативное значение. С одной стороны, планета вступает в новую фазу быстрей, а с другой, время для подготовки к последствиям ускоренного «прогресса» уменьшается.

Особо опасным является взаимодействие данных личностей. В таком случае пробоины имеют «сквозной» характер и могут порождать целые цепочки, вызывая не прогнозируемые эффекты. Худший же вариант развития ситуации — если Ходок и Аватар одно и тоже лицо. Хорошо, что вероятность подобного совпадения оценивается аналитиками, как приближённая к нулю.

Из доклада куратора проектов «Ходок» и «Аватар» императору Виссариону Светлому;

В первый раз Хайлинь воевал с радостью и не брал за это деньги. В душе вэйх ненавидел женщин. С самого детства он не видел от них ничего, кроме унижений. Его матерью была рядовая длисса*, которая, выполняя повинность, зачала плод во время Сезона Любви.

Естественно, что она и не подумала позаботится о потомстве. Тем более, об ненужном и бесперспективном мальчике. Наёмник даже не помнил родительницу. Однако в памяти хорошо сохранились воспоминания об измывательствах в инкубаторе для несовершеннолетних.

Данные заведения содержались за счёт казны и разделялись по гендерному признаку. Если девушек в них учили магии, а также другим полезным вещам и дисциплинам, после чего распределяли в зависимости от степени таланта по высшим учебным заведениям, то для парней все было гораздо хуже.

В детских домах им ломали психику с помощью специальных препаратов, подавляли волю, вызывали желания служить длиссам различных ступеней. Особо в голову отрокам вдалбливали культ Повелительницы Мира.

Хайлиню повезло. Недюжинные способности юнца по достоинству оценил один из охранников инкубатора. Позже оказалось, что вышедший в отставку ветеран был ещё и шпионом гильдии наёмников, единственной чисто мужской организации, которая имела хоть какие-то права.