Евгений Щепетнов - Поводырь

— Забирайте — командую я, и Максим с Кендалом подходят к саркофагу. Впервые вижу, как испуган Кендал — он побелел, губы сжаты в ниточку, руки дрожат… Я все ему рассказал, но…он не маг, и наверное происходящее кажется ему чем-то запредельным, черным колдовством. Ведь человек в саркофаге определенно похож на мертвеца — бледно-синий, с обострившимися чертами лица…покойник, точно! А я — чернокнижник, который хочет оживить труп.

Нет, братцы…не хочу. Совсем не хочу его оживлять! Нет у меня к к нему родственных чувств — никаких. Странно, да…к сестре — есть родственные чувства, а к нему — нет. Не нравится он мне, и никогда не нравился. Обижал ни за что, вел себя неадекватно — за что мне его любить? Ни одна моя ипостась его не любит, ни Альгис, хозяин тела, ни я, приблудный «демон». Зачем тогда достаю «труп» из саркофага? Почему не оставил на месте, чтобы нелюбимый папаша скончался тихо и мирно?

Ну, во-первых, я не тварь какая-то, и не собираюсь убивать папашу Альгиса только за то, что он вел себя по отношению к нему, как самый настоящий самодур и…злой отчим. Я не собираюсь отбирать у него Клан. Пусть хозяйствует, если может, черт бы с ним. Уеду подальше, туда, где меня никто не знает, и буду жить в свое удовольствие. Благо что денег у меня выше крыши — золотишка управляющий много натырил, как и камешков самоцветных. Покоя хочу — и я хочу, и Альгис, тело которого я занимаю. Ботаники мы оба…пусть и с руками по локоть в крови.

Но главная причина, по которой я его сейчас разбужу — защита замка. Нельзя пренебрегать орудием главного калибра, надо достать его и пустить в дело. Маг огня — опытный, сильный, умелый — в пределах видимости к нам безнаказанно не подойдешь. Не сделаешь штурмовых башен, не поставишь всякие там дурацкие требушеты и катапульты — спалит на-раз, и даже не поперхнется. А что касается наших отношений — потом все выясним. Когда замок удержим и дождемся армии Империи нам в подмогу. Вернее не нам, а городу, который скоро будет уничтожен. Так уже было, и не раз. Степняки отхлынут, как морской прибой, и снова на берегу воцарится тишь и благодать. До следующего нашествия.

Максим не испытывал никакой робости и никаких сомнений. Нет глядя на Кендала он легко, будто морковку из грядки выдернул моего папашу из гроба, дождался, когда на того набросят покрывало и взвалив груз 200 на плечо, потащил его туда, куда я ему указал. В папашины покои.

Я продолжал жить в своих покоях, вернее в покоях Альгиса. Мне там было уютно и комфортно, и в покоях имелся вход в тоннели, которым я никогда не пользовался. Со мной рядом всегда была Скарла, а я не хотел открывать тайну тоннелей даже ей, потому никогда не входил в подземелья из своих покоев. Альгис не хотел. Он всегда подозревал, что Скарла докладывает Главе Клана и приставлена к нему, чтобы следить и доносить. Ну и как телохранитель. Но это уже вторично.

Впервые за все время я вошел в покои отца. Тут конечно же просторнее и богаче, чем у меня, хотя справедливости ради можно сказать, что ничем особенным эти самые покои не отличаются. Только оружие на стенах, да узорчатые разноцветные стекла в окнах.

Положили отца в кровать под балдахином, предусмотрительно завернутым наверх. Положили так, как он был одет — в черном с серебром костюме, как и приличествует члену Клана Конто. Я влил ему в рот приготовленное снадобье, и тут же, через несколько секунд — другое. Первое — противоядие от вечного сна. Второе — дает сон обычный, живой, человеческий. Не хочу чтобы папаша сразу проснулся, пускай полежит, да всхрапнет немного. А я тем временем посмотрю, что же с ним такое случилось. В том, что все-таки случилось, я уверен практически на 99 процентов.

Через пять минут лицо отца порозовело и он начал дышать. Вернее, так — он и до этого дышал, только очень незаметно, как в летаргическом сне, и сердце у него билось…раз в несколько минут. Сейчас он дышал нормально и сердце билось как у человека, который спит глубоким сном. Все, как и должно быть.

И тогда я приступил к обследованию, и начал, само собой — с мозга. И через пять минут я уже знал ответ.

Кстати, все очень странно. Нет, это я не о болезни — тут как раз все ясно. Я о себе. Я теперь не просто видел ауру, я видел ВСЕ! Я видел органы, видел, как движется кровь, видел как пульсирует сердце и по кишечнику продвигается его содержимое. Но самое главное, я ПОНИМАЛ, что происходит. Я ПОНИМАЛ, как все должно происходить. И ЗНАЛ, где источник болезни, как он выглядит, и что с ним надо делать.

Я слышал о таком от своего учителя, он же маг-лекарь высшей категории, но чтобы вот так, чтобы это делал Я…никогда не думал, что со мной это возможно.

Вот результат варварских экспериментов над самим собой. Да, закончилось хорошо, даже лучше чем хорошо, но ведь рисковал. Да так рисковал, что…и говорить об этом не хочу. Один раз мне досталась порция снадобья из прелестного ротика Барби. Плюется она исключительно точно — учили, наверное. Но второй-то раз я выпил лекарство самостоятельно! Просто взял, и выпил смертельно опасное снадобье, как если бы глотнул аспирина!

Дурак, что еще сказать…мальчишка! Альгис во мне иногда все-таки берет верх. Не уследишь — он что-нибудь такое возьмет, да и вытворит. Глаз да глаз за ним. В общем — я теперь классный лекарь. С голоду не пропаду, ежели папаша отправит меня по эротическому адресу. Или я его.

А с болезнью все просто. Вроде как просто. Следов магического воздействия нет, хотя они могли и выветрится со временем (могли проклятие наслать!). А вот опухоль мозга есть. Давняя, похожая на осьминога, разбросавшего щупальца. Сидит в мозгу, и нормально разрушает психику человека, делая его глупее, заставляя совершать идиотические поступки. Вероятно он испытывал приступы головной боли, доводящей до безумия. Так просто эта опухоль в мозгу не сидит. Она ведь давит, разрывает плоть. А черепная коробка не растягивается. Значит — головные боли. А еще — опухоль оттягивает на себя поток крови, который должен питать весь мозг. Жрет и гадит…тварина!

Чтобы устранить эту чертову опухоль, мне понадобилось два часа. Поменьше, чем хирургическая операция, но…к концу работы я был мокрым, как мышь, а мой запас магической энергии изрядно поубавился. Кроме того, что я тонкой струйкой Силы убивал опухоль, разрушая ее на частички, смываемые кровью, мне пришлось еще и очищать кровь, выводя останки опухоли через мочевой пузырь и потовые железы. А также — через желудок.

Вонища…жуть какая! Папаша мочился под себя, потел кровавым потом, его рвало желчью и водой, которую Максим и Кендал вливали ему в рот (чем-то блевать надо!). Пришлось раздеть больного догола, прежде чем начать операцию и уложить его на пол, теперь заблеванный и загаженный до полного безобразия.