Денис Кащеев - Астральный гамбит [СИ]

— Ну, тебе виднее…

— Куда теперь? — деловито спросила Маша, когда я — со сладко посапывавшей Иванкой-Златкой на руках — и прикрывавшая меня сзади Милана вернулись к товарищам из похода в темницу.

О самой операции, признаться, и рассказывать-то особо нечего — пришли, перешагивая через беззаботно похрапывающие тела (всего охранников оказалось чуть ли не дюжина), забрали пленницу, без проблем ушли. Ну, скелет я успел краем глаза заценить — колоритный такой, и впрямь в драгоценной короне.

Единственное, со спящей девушкой на руках мне не очень-то удобно было под ноги смотреть, да еще царевнина косичка все время норовила пощекотать мне нос, так и провоцируя чих. Но в целом все прошло как по маслу: с безопасными плитками мне помогал подсказками верный Фу, а остальное, пожалуй, было даже забавным.

— Назад, в шкаф, — ответила между тем на вопрос Муравьевой Воронцова.

— А почему не открыть портал прямо отсюда? — поинтересовалась Маша.

— В подвалах усадьбы на порталы стоит блок — я разве не говорила? Сюда закинуть можно, отсюда — никак, — сообщила молодая графиня.

— А может, лучше забьемся куда-нибудь и подождем, пока откроется мой отсроченный? — предложила Тереза. — Он же снаружи провешен, значит, блок не помешает.

— А сколько его ждать? — осведомилась Милана.

— Первая сессия — через двенадцать минут.

— У вас там еще и несколько сессий?

— Ну, я же не знала, как быстро мы управимся, подстраховалась…

— В любом случае — нет, — мотнула головой Воронцова. — Двенадцать минут — слишком долго. Что угодно может за это время случиться. Так что пока путь чист — возвращаемся к шкафу! Поднимите кто-нибудь самурая — и идем!

Мои руки уже были заняты Златкой, так что за Ясухару выпало отвечать Татарчуку с фон Ливен. Муравьева по-прежнему держала маскировку. Милана… Милана командовала.

За время нашего отсутствия двери лифта успели закрыться, слившись с кирпичом стены, и найти его без Воронцовой я бы, наверное, не сумел — хотя, вроде бы, и запомнил место. А уж тем более, не смог бы открыть — ключом молодой графине снова послужил ее перстень.

Мы вошли внутрь «шкафа», створки за нами захлопнулись, и лифт неторопливо пополз вверх… но уже через считанные секунды внезапно замер.

— Что за… — недоуменно вскинула голову Милана, исчезая для меня при этом во мраке.

Я торопливо подпитал ночное зрение, но светлее вокруг не стало — несмотря на явный отток маны, моя техника почему-то не сработала.

В самом деле, что за…

— Уже уходите? — послышалось внезапно откуда-то сверху. — Что, даже чаю не попьете?

Я узнал голос графа Анатолия.

в которой я неудержимо качусь вниз

— Это мой отчим, дух ему в астрал! — узнала графа и Милана. — Сколько осталось времени до… — начала было она, обернувшись к Терезе.

— Имейте в виду: никакой маскировки у нас больше нет! — резко перебила ее Маша. — Мана тратится, а техника не работает! Так что нас слышат!

Блин, то же самое, что и у меня с ночным зрением!

«Фу, что случилось?» — быстро спросил я.

« Пока точно не знаю, сударь. Какая-то хитрая ловушка. С деталями еще разбираюсь — но похоже, все потоки маны перехватываются прежде, чем срабатывает задуманная техника ».

— Разумеется, слышат, — снова раздался между тем сверху насмешливый голос графа Анатолия. — А теперь послушайте вы! Игра окончена! — эта донельзя банальная фраза прозвучала куда как зловеще. — Пока вы находитесь в сем шкафу, ваша мана у нас под контролем. И менее чем через минуту мы начнем у вас ее понемногу забирать. Высасывать вас до дна — и не надейтесь, что остановимся на нуле! Сами понимаете, что сие значит…

«Это то, что я думаю?» — похолодев, уточнил я у фамильяра.

« Да, сударь. Когда-то молодая графиня именно так поступила с той девицей холопского звания, а вы, вернее, ваше Зеркало — с молодым графом Петром… »

— Некоторое затруднение лишь в том, — продолжил между тем Воронцов, — что кое-кого из вас я все же предпочел бы увидеть снаружи не в виде кучки пепла. А посему вот для вас выход…

На пол лифта что-то со стуком упало. Одновременно под потолком вспыхнул свет.

На миг зажмурившись — ослепленный — я тут же заставил себя открыть глаза и посмотреть под ноги: на полу лежал кинжал с узким длинным лезвием. Очень похожий на тот, что когда-то я видел в руке графского подручного Федора. И не просто видел…

— Вы отрежете себе по пальцу на каждой руке, — заявил нам все тот же глас свыше. — Сами сподобитесь или соседа попросите — дело ваше. Но выйдете отсюда не раньше, чем выполните сию несложную операцию. Поспешите: ваша мана начинает уходить!

Я и впрямь почувствовал отток. Стоп, а как же Зеркало? Почему оно не срабатывает?!

« Зеркало тоже требует маны, сударь. Но не получает ее ».

«Можно что-то сделать?»

« Я пытаюсь, сударь. Ищу лазейку ».

Тем временем Милана шагнула к кинжалу, наклонилась и подняла его с пола. Посмотрела на клинок — будто бы даже с любопытством.

— Я требую гарантий! — заявила она затем, обратив лицо к потолку. — Поклянитесь, что сохраните моим товарищам жизнь!

— Ты вовсе не в том положении, чтобы что-то требовать, дорогуша, — хмыкнул граф Анатолий. — А я — совсем не в том настроении, чтобы что-то тебе обещать!

— В таком случае, я не выйду! — угрюмо заявила Воронцова.

— Тогда ты умрешь, — невозмутимо заметил ее отчим. — Но умрешь не первой — уверен, маны у тебя пока много. Не то, что у некоторых…

— У меня уходит! — словно по команде воскликнул вдруг Татарчук.

Он что, только теперь это заметил?

— У всех вас уходит, — бросил граф Анатолий. — И уйдет вовсе, если не поторопитесь! Ну а потом…

— Остановите это, ваше сиятельство! — подорвавшись, Татарчук отпустил спящего Ясухару, завалив того на Терезу, бросился к дверям шкафа и толкнул их плечом, но те, понятно, не открылись. — У меня осталось менее ста мерлинов!

— Какая досада, — показушно вздохнул Воронцов.

— Но ведь… Но я же… — словно дикий зверь в клетке, заметался кадет. — Ваша светлость! Пощадите! Ведь это же я! Я наступил на ту плитку! Я специально! Хотел подать вам сигнал! Желаю служить вам, ваша светлость!

— Что? — нахмурилась Милана.

— О незваных гостях в усадьбе мне было известно и без вас, сударь! — отрезал граф. — Что до вашего поступка — даже ежели он и впрямь был совершен намеренно — не думаю, что сие достойно награды или хотя бы снисхождения. Не я приставил вас к Милане. То есть, сударь, вы отнюдь не добросовестный лазутчик, а презренный изменник. Такой сегодня предал мою падчерицу, а завтра ветер сменится — так же переметнется от меня. Подобных слуг мне даром не надобно!