B0oka - Взлет Коршуна т. 2

— Маааааш! — позвала её со стороны одного из бутиков очень красивая молодая брюнетка с аккуратной стрижкой каре и со значком листа лопуха на укороченном шелковом жакете в тон шелковой же юбке-миди. — Ты идешь или нет? Там такая сумочка! Тебе нужно её обязательно увидеть!

— Да-да! Иду, Юленька! Уже бегу! — отозвалась блондинка и быстрым шагом пошла в сторону брюнетки, бубня себе под нос. — А ты, Максим, оказывается ещё тот… ловелас…

— А теперь, давайте пожелаем нашим выпускникам счастливого пути! Пусть жизнь их будет радостной и интересной! И пусть не забывают они о том, что двери их старой школы всегда открыты для них. Всегда! — Анна Семеновна, весной ставшая ещё и завучем, всхлипнула и продолжила. — И проводим мы их во взрослую жизнь пожеланиями добра и бурными аплодисментами!

Внутренний двор школы загремел овациями и громкими одобрительными выкриками. Радовались выпускники, радовались их родители и близкие, которые находились в данный момент на выпускном вечере. Хлопали от души: громко, сильно, долго. Но, наконец, аплодисменты начали стихать, и со сцены прозвучали торжественные слова Анны Семеновны.

— А теперь! Наши любимые выпускники на прощанье с родной школой станцуют свой последний школьный вальс!

Из больших устаревших динамиков раздалось невнятное шипение, а затем заиграли первые ноты волшебного «Осеннего сна» Арчибальда Джойса. По невысокому деревянному помосту дробью застучали каблуки, и вот уже парни в костюмах, и девушки в бальных платьях парами начали кружиться в медленном вальсе. Прямые спины, развернутые плечи, откровенные декольте и румянец на щеках девушек, всех без исключения таких красивых сегодня. Слезы мам, бабушек и некоторых учителей, кряхтение смущенных отцов, серьезные лица парней, таких взрослых в этот день. И музыка. Чудесная музыка медленного вальса.

Лишь один выпускник не был серьёзен. На лице его играла широкая, открытая улыбка. Идеально прямая спина его была обтянута белоснежной рубашкой, жилетом и пиджаком цвета свежеснятых сливок. Белый костюм-тройка отлично гармонировал со жгуче-чёрными волосами парня. Время от времени на его запястье из-под рукава сверкали часы из светлого металла. Этот выпускник кружил в вальсе первую красавицу класса, по совместительству бывшую его, класса, старостой. Сегодня на Насте Субботиной было нежно-голубое платье с открытыми плечами, очень тонкое, просто как вторая кожа обтягивающее её грудь и талию, далее расширяясь пышной и длинной юбкой, что так красиво развивалась во время переходов из открытого телемарка в импетус поворот. В такие моменты на свет показывались ножки, обтянутые белыми чулками, в светлых туфельках на низком каблуке. Девушка также открыто и счастливо улыбалась. Пара вообще смотрелась очень гармонично. Широкоплечий парень-брюнет в белом примерно на ладонь возвышался над голубоглазой блондинкой в платье под цвет глаз, но из-за высокой прически девушки казалось, что они почти одного роста. Девушка не отводила взгляда от лица парня, а тот, казалось, смотрел только на неё, но при этом пара танцевала безупречно. Танцующая пара будто бы парила над покрытой лаком деревянной площадкой, привлекая внимание многочисленных зрителей. А вальс всё играл и играл.

Но всё на свете заканчивается, вот и последний танец выпускников окончен. Зрители встретили последние аккорды музыки бурным рукоплесканием. Пары коротко поклонились, точнее, кавалеры ограничились лишь четкими кивками, а их партнерши выполнили книксены, и на площадке тут же смешались и вчерашние школьники, и их родные. Слышались поздравления, разнообразные пожелания, смех, всхлипы.

— Чему ты так счастливо улыбалась весь танец? — спросил я у своей подруги.

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Настя.

— Не знаю. — пожал я плечами. — Мне просто было радостно.

— Вот и мне тоже. — сказала Настя и хитро прищурилась, явно что-то недоговаривая.

— Какие же вы оба красивые! — тетя Лена, мама Насти, появилась, как чертик из табакерки, и громко всхлипнула, протирая уголок глаза большим клетчатым платком. — И когда так вырасти успели? Вроде же только что в первый класс Настёну собирала.

Рядом со старшей Субботиной переминался с ноги на ногу и отец семейства — Пётр Михайлович. Был он в немного тесноватом ему в районе талии пиджаке и расстегнутой у ворота рубашке. Ему явно было некомфортно и непривычно в этой одежде, оттого он, то прятал руки за спину, то складывал их на животе, сцепив пальцы. Также с ними стояла с умиленным видом и Светлана Назарова — родная сестра Насти и, по совместительству, мой секретарь.

— Как красиво вы танцевали! А как удачно гармонируют ваши наряды. — промурлыкала Светлана.

Пф. Еще бы они не гармонировали! Это же именно она настояла на том, чтобы я надел на свой выпускной этот костюм! И ведь убедила меня, что этот наряд подходит для выпускного лучше всего. И всё это с такими честными-пречестными глазами. Теперь понятно почему. Что-то мне подсказывает, что платье для Насти подбирала тоже неугомонная Светлана.

— Да, очень удачно получилось. — заметила Настя. — Нарочно и не придумаешь!

Конечно! На репетициях вальса мы же были в повседневной одежде. Хореографиня… или такого слова нет? В общем, хореограф Ирина Анатольевна требовала только, чтобы мы обязательно репетировали в той обуви, в которой будем танцевать на выпускном вечере, а одежда была обычной. Поэтому кто и в чем будет танцевать мы и не знали. Хотя Назарова, в отличие от нас, явно знала. Что неудивительно, так как она же и покупала мне этот костюм!

— Спасибо за комплимент, Светлана! — широко раскрыл глаза я, принимая вид наивного простачка.

— Ой, да какой это комплимент? Это просто констатация факта. — не переставала мурлыкать та. — Правда, если бы у вас, шэээ… э… Максим, из нагрудного кармана выглядывал уголок кумачового шёлкового платка… Или нежно-голубого…

Глаза секретаря начали загораться уже знакомым мне лихорадочным блеском. Э, нет! Плавали — знаем! Надо скорее убраться отсюда, пока не началось.

— Эм… Ну, вы пока поболтайте, а я отойду на минуту. — родил я фразу, очень своевременно заметив крупную фигуру Чумы, машущую мне своей лапищей. — Там Вовка пришёл нас поздравить.

— А! И Чумаков Вовочка здесь. — обернулась на здоровяка тётя Лена.

Услышав от маленькой и полненькой Елены Субботиной по отношению к Вовке, явно перевалившему за сотню килограмм весом это ласковое «Вовочка», я ухмыльнулся.

— Ага. Я ненадолго. — бросил я и отпустил руку Насти, которую до сих пор держал в своей ладони.

— Ну, красава! Поздравляю, братка! — аккуратно приобнял меня за спину своими лопатообразными ручищами начинающий кузнец и мой лучший друг.