Дмитрий Маколов - Щит ведьм

Террерия сама того не желая тихо замурчала закатив глаза, а затем поняв, что вообще творит, отскочила от меня.

— Господин, не хотела мешать вашему воспитанию рабыни, но мы уже долгое время находимся без проложенного курса. Такой корабль как наш, может привлечь ненужное внимание властей, которое нам очень не кстати. Советую проложить курс.

— Куда? — слегка удивленно и растерянно спросил я.

Действительно, куда? Я не знаю местных систем, не видел карт. В принципе вообще ничего не знаю об этом времени.

— Госпожа Трия говорила, что ваша жизнь тесно связана с ведьмами, куда бы вы не полетели вы везде найдете их, посему нужно выбрать место которое первым придет вам в голову.

Я прошел мимо Терры сидевшей у стены и посмотрел в черноту космоса с капитанского мостика. Сел в кресло, закинул ноги на приборную панель, стараясь ничего не задеть.

— Летим к Земле!

— Принято! Прокладываю курс до колыбели всех разумных рас вселенной.

Сколько себя помню, всегда просыпался в холодном поту и злым взглядом с глазами на выкате. Словно ночью я боролся со злейшим врагом, одержал над ним победу, мне этого оказалось мало, и я, открыв глаза был готов броситься на кого-то другого. Всему виной было мое прошлое в детском доме. Как бы правительство не утверждало о взятии на контроль проблемы с сиротами и финансированием приютов, жизнь там была сущим адом. Пока ты маленький тебя никто не трогает. За тобой присматривают, проявляют заботу дети чуть старше тебя, а самые взрослые вообще стараются не связываться. Но как только ты пересекаешь незримую черту известную только местным обитателям, так получаешь первый же удар кулаком в лицо.

Ночью тебя могут начать избивать просто так, или за косой взгляд в столовой. Приходится терпеть унижения, улыбаться слыша тупые шутки старших детей, мнящих себя главными, а еще чем быстрее ты научишься чутко спать, тем дольше проживешь. Не раз случались якобы несчастные случаи ведущие к гибели ребенка. После чего все дружно хлопая невинными глазами в такт друг другу твердили, что мол он сам задохнулся, запутался в простынке ночью и все. А почему у него подушка в слюнях и руки одного паренька все в порезах от ногтей никого не волнует — большинство сказало одно, взрослые махнули рукой. Ведь детей и так много, за всеми не уследишь. Сироты никому не нужны, кому о нас заботится?

Именно тогда я стал просыпаться от каждого шороха, не отходить от младшего брата ни на шаг и втайне молиться всем известным богам, чтобы его усыновили как можно быстрее. Я-то выживу, а ему трудно будет — слишком добрый.

Кошмары мучали меня и спустя много лет. До сих пор помню, как уходя из приюта видел испуганный взгляд двух близнецов, мальчика и девочки альбиносов. Удивительные ребята. Даже не знаю, что с ними случилось с той поры, но их взгляд преследовал меня очень долгое время. Словно я бросил их, хоть и не знал так хорошо. Но всегда чувствовал некий стыд глубоко в душе.

Но сейчас открыв глаза, я впервые за всю жизнь улыбнулся спросонья. Мне было хорошо и так легко на душе. Прошлое казалось таким далеким, неосязаемым. Над головой лишь серый потолок моего космического корабля, рядом лежит закинув на меня свою пушистую ногу Терра. Она тихо мурлыкала мне в шею уткнувшись влажным носом и изредка облизывала кожу своим шершавым языком.

Прошло целых три дня с того момента как я накинул на нее ошейник, и кажется, это дает свои плоды. Она уже не так озлоблена и все больше проявляет покорность с неким уважением. Может ее животные инстинкты наконец поняли кто главный на этом корабле? Она ведь все-таки наполовину животное… Но блин, кто же знал, что секс с фурриодой окажется настолько классным. Ее мягкая пушистая шерстка, успокаивающее урчание и первобытная необузданная страсть. Да простит меня единственная известная мне псевдобогиня Трия, но ни одна девушка не дарила мне такого наслаждения.

— Доброе утро, Крил, — поприветствовала меня Атрия увеличивая яркость света в комнате.

Со временем на корабле было туго для меня. Терра уже привыкшая, а мне все в новинку. Здесь использовались фразы как: «Доброе утро», «Спокойной ночи», но все это лишь удобство и привычки, как и сменяющиеся фазы освещения на корабле. Когда время подходит ко сну, то лампы тускнеют, оставляя легкий полумрак в уголках и позволяя всему экипажу уснуть, а спустя восемь часов вновь загораются. Кстати, сутки на космических кораблях длятся двадцать часов. Как объяснила Атрия, двенадцать часов отведено на работу и бодрствование, а также легкий отдых, а восемь на сон. Как по мне очень удобно, хотя я привык к обычным земным суткам, о чем сразу сообщил о своем намерении сделать все таким. В ответ Терра глянула на меня как на последнего идиота в галактике, тут уж наказывать было глупо, сам видимо тупость сморозил.

— О Древние боги, она может с утра каждый раз так не кричать? — возмущенно пробубнила кошка, уткнувшись мордой в подушку и выпячивая свою упругую пушистую задницу с недовольно виляющим хвостом вверх.

Я не удержался и шлепнул ее, на что она протестующе взвизгнула, хотя было больше похоже на мяуканье котенка.

— Давай вставай морда пушистая, — сказал я весело, слезая с кровати в центре комнаты и потягиваясь, — Атрия, сколько нам еще лететь до земли?

— Эфирный поток выведет нас в точку назначенного маршрута через сорок три часа.

— Долго, — качнув головой простонал я, понимая, что еще два дня с хвостиком придется искать чем заняться.

Да, путешествие от академии инквизиции до моей родной солнечной системы занимает пять дней, и все эти дни здесь просто нечего делать. Хоть на стену лезь, или кошку целый день насилуй, но веселее от этого не становится, лишь Терра потом ходит довольная от переизбытка полученного удовольствия. Глазки так и сверкают.

Поэтому единственное, чем я начал заниматься, так это физической подготовкой. Мне дали пять дней, и нужно тратить их с пользой. Это тело обязано стать таким же как мое старое или даже лучше. Благо во второй раз все должно быть легче чем в первый.

Душ, легкий завтрак из непонятных для меня продуктов. Но подозреваю я, продукт там только один, а вкус придается благодаря ароматизаторам и всяческим витаминным добавкам. А так, это бесформенная масса которой пищевой принтер придает нужную форму и вкус. Трия уминает еду за милую душу и частенько бежит за добавкой, а я не могу ее есть толком. Она для меня какая-то ненастоящая. Язык вяжет. В мозгу еще живы воспоминания о шашлыках на природе из свининки и баранины, копченая рыбка, крафтовое пиво с сухариками. Эх, а здесь одна химия да синтетика.

Далее после завтрака по устоявшейся привычке проверяю показатели системы: