Дмитрий Маколов - Щит ведьм

Меч валялся у моих ног, но я не стал нагибаться за ним. Я хочу убить их всех голыми руками. А вот с псиной уже решим, что дальше делать. Он так и ждет своего момента, когда сможет атаковать и убить меня. Небось так и жаждет потом самолично присвоить себе Терру. Нет уж. Она моя. Корабль тоже мой, как и ведьма теперь. А я не люблю делиться своими вещами с кем-то.

Не став ждать нового нападения со стороны пиратов, я решил сам проявить инициативу. Видимо они уже боялись делать какие-то потуги в мою сторону, ибо всякий раз мои движения оказывались смертоносными для одного из них. Тут и удивляться нечему. Они даже мечами пользоваться не умеют. Во время атаки центр тяжести не там, где надо, удары наносят так будто бы пытаются топором дрова рубить, а не противника зарезать. Держат оружие слишком напряженно, из-за чего его выбить не составляет никакого труда. Особенно не сложно предсказывать их атаки.

Стоило только сократить дистанцию слишком быстро, пират воскликнул от страха и рубанул клинком из стороны в сторону с таким сильным замахом, словно пытался срубить невидимые ветки в лесу на уровне своих плеч. Резко уйдя вниз, делаю длинный шаг в его сторону и ударяю основанием ладони в его подбородок. С моей силой его голова дергается так сильно, что он подлетает в воздух. Брызги крови падают на меня подобно дождику, а кусок языка приземляется на волосы. Смахиваю его оттуда, стараясь подавить давно забытые приступы брезгливости и желания забежать обратно в корабль и помыться.

Второй попытался ударить меня сзади, он бил так будто бы держал в руках короткий нож, который пытался воткнуть в мою спину.

Подгадав момент отклоняюсь в сторону проворачиваясь на месте, тем самым позволяя острому лезвию пройти вдоль тела устремляясь в пустоту увлекая за собой неудачливого хозяина. Далее, я уже наблюдал слезы, текущие из его глаз. Он понимал, что это была его последняя ошибка, допущенная в бою со мной и сейчас он умрет. Но меня этим не разжалобить. Никогда в своей жизни не пожалею урода, грабящего людей и получающего от этого удовольствие, и это еще молчу про насилие. Уверен они этим частенько промышляют…

На секунду мое сердце замерло. Такое бывает, когда ты внезапно ощущаешь надвигающуюся опасность. Волосы на спине встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Все инстинкты этого нового тела трубили мне о скорой смерти, и я не стал их игнорировать.

Оставив пирата, я отпрыгнул в сторону как раз в тот момент, когда пасть фурриода сомкнулась в сантиметрах от моей руки. Его огромная туша пролетела мимо, увлекая оставшегося бедолагу за собой. Раздался сильный грохот, звук приглушенно удара и короткий стон полный боли.

— Даже своих не жалеешь? — сказал я, вставая на ноги, и смотря на волка.

Он стоял возле тела мужчины с размозженной об стену головой на которой красовалась глубокая вмятина и красный след с останками внутренностей черепа.

— Они никогда не были «моими», — прорычал он в ответ вытирая острые окровавленные когти об одежду мертвеца.

Псина медленно прошла в сторону обходя меня полукругом стараясь сохранить дистанцию. Я поступил также. Напряжение росло между нами и повисало в воздухе словно туго натянутая стальная струна. Время будто бы замедлилось. Наши взгляды были прикованы друг к другу.

Я не боялся его, но меня беспокоила сила фурриодов. Одну Терру мне с трудом удалось одолеть, а тут более сильный самец. Да, он не такой ловкий и мобильный как моя кошка, но значит в нем еще больше чистой физической силы.

— Эй! Фы… Убфэй ехфо! — показывая на меня пальцем обратился к волку пират, который откусил себе половину языка.

Из его рта стекала кровь, которую он постоянно сплевывал, нагнувшись к земле, но все же нашел в себе силы вцепиться в шерсть на лапах фурриода и безумным голосом начать восклицать свои просьбы. Но псина его даже слушать не стала. Он лишь брезгливо оттолкнул его руку от себе, и придавил его голову к земле.

— Ты фто делаеф?! Помофите!

Спустя мгновение еще один череп оказался раздавлен подобно переспелому арбузу. Даже для меня это немного слишком. Когда противник повержен и не оказывает сопротивления, то его лучше добить быстро и безболезненно. Если, конечно, в его смерти есть выгода и так я смогу избежать проблем в будущем. Но быть таким жестоким… Жестокость должна быть показательна, чтобы остальные боялись. И если он хотел этим самым заставить меня бояться, то все это глупо.

— Не нравится? — спросил он с ехидной ухмылкой.

Мимика фурриодов ничем неотличима от человеческой. Они также могут улыбаться, злиться, радоваться. Вот только заметить это, можно другими способами нежели наблюдая за мимикой лица. Движение тела, выражение глаз, виляние хвостом или ушей. Сейчас вот у этой псины довольно виляет хвост, а уши стоят торчком. Он получал кайф от всей это ситуации, и меня это слегка нервировало.

— Да вообще насрать, — ответил я, подходя к лежащему на полу мечу и поднимая его.

— Крил, за нами следят с бортовых камер наблюдения, — возвестил меня голос Атрии в наушнике, — Мне прервать трансляцию?

— Нет, пускай смотрят как я буду терзать эту шелудивую псину.

Фурриод зарычал от моих слов, пригнулся на четвереньки проведя когтями по металлическому полу. Которые прорезали ржавый металл с невиданной легкостью, словно раскаленный нож сливочное масло. Вся ситуация меня немного разочаровывала. Я планировал слегка размяться на этих пьяных пиратах и в реальном бою оценить свои силы. Но в итоге они были слишком слабыми, а эта псина будет слишком сильной.

Надеюсь, хоть характеристики поднимутся.

Псина не стал больше ждать. Проскрежетав когтями по полу, он метнулся в стремительном рывке в мою сторону, целясь своей пастью в горло, а когтями собираясь схватить меня за плечи и не отпускать пока жизнь не покинет меня. Я перехватил меч обратным хватом в правой руке и встал в стойку. Такая прямая атака была слишком опрометчива, видимо этот чертов фурриод уверен в собственных силах. Может он привык к слабым людям окружающих его, но видимо он боится капитана. Ведь не зря он сидит здесь, а не управляют пиратами присвоив себе всю власть. Значит не так силен, как хотелось бы, и техномаги инквизиции ему не по зубам.

Так и хотелось выхватить бластер и пальнуть плазмой по этой оскаленной морде, устремившейся ко мне. Закончить все в мгновение ока и растворить жизнь врага синеватой вспышкой. Но тогда смысл от системы? Смысл от моих тренировок? Бластер не всегда будет под рукой, и надеяться на него нельзя. Хорошие стрелки становятся трупами, как только кончаются патроны, а враг остается жив. Ты либо всех убиваешь, либо затем убьют тебя. Вот поэтому я не очень люблю огнестрел. Слишком трусливое оружие.