Дмитрий Маколов - Щит ведьм

Я что-то кричу ему, и он падает вниз, исчезая в вспышке портала. Раздается чей-то крик…

И я понимаю, что мой голос эхом распространяется по комнате. Мое тело бьет мелкая дрожь, все вокруг мокрое от пота. Рядом никого.

Привычным движением пытаюсь обнять Терру, но никого нет. Пусто. Глупо смотря на кровать, я пытался понять куда делась моя рабыня? При этом старался совладать с дико бьющимся о грудную клетку сердцем и тяжелым дыханием. Мне давно не снились кошмары.

— Ты идиот, они же улетели в нижний город, — проговорил я, пытаясь собственным голосом разогнать эту надоедливую тишину.

Она давила сильно, не давала понять сон или явь перед мной. Вдруг мне лишь снится, что я проснулся и прямо сейчас откуда-то вновь нападут гоблины, начнут жрать меня.

В такой момент я ощутил себя самым одиноким и уязвимым человеком на свете. Никого не было рядом, кто бы мог помочь. Даже Терры. За все время нашего путешествия я привык к этой пушистой заднице, спящей на моем плече. Ее мягкость и упругость дарили мне спокойствие и комфорт во время сна, и стоило лишить этого как кошмары не заставили себя ждать. Даже та рабыня, которая помогла мне расслабиться в ванной, не была так хороша. Блин, она отключилась после третьего раза…

— А чего ты хотел, идиот? Обычному человеку уже не сравниться с тобой в выносливости, — снова говорю в слух.

Хоть это и попахивает идиотизмом, но мне всегда подобное помогало расслабиться. В детском доме, когда частенько остаешься один, то нужно искать способ успокоить себя. Вот такой разговор с самим собой мне всегда помогал, даже перерос в привычку.

И правда. С моей выносливостью, рабыня отрубилась после интенсивного занятия сексом. Мне пришлось вызывать остальных чтобы ее забрали. Надеюсь, она в порядке, не хотелось бы ей как-то навредить, в тот момент мне просто хотелось расслабиться, и я вообще не думал о ней. Подобное происшествие заставляет меня опять скучать по телу этой блохастой кошки, уж она то выдерживала меня так и еще просила, порой уже мне не удавалось совладать с ее похотью… Так, отставить подобное. Еще возбудиться с утра пораньше не хватало.

Тяжело вздохнув, я сел на кровати свесив ноги. Мое лежбище парило над землей, а из-под низа лился мягкий голубоватый свет позволяющий разглядеть приютившиеся мягкие тапочки. Рядом же стоял небольшой столик, на котором лежала новая свежая одежда. Видимо слуги ночью поменяли ее, а я и не заметил.

Я вновь оглянулся, вокруг было темно, но мои глаза с легкостью различали четкие очертания предметов. По моим внутренним ощущения, можно сказать, что было где-то пять часов утра или четыре, но точно не знаю… На Регулусе может время идти как-то иначе, чем когда-то оно шло на уничтоженной Земле.

— Крил, твое давление подскочило, — возвестила Атрия взволнованным голосом.

— Ничего страшного, кошмар приснился, — нехотя ответил я.

Ставни на окнах дрогнули пытаясь открыться, но я поспешил сказать:

— Не нужно, не открывай, оставь…

— Почему? Солнечный свет поднимет тебе настроение, и позволит организму…

— Просто оставь, хочу посидеть в темноте, — говорю я уставшим голосом.

Сейчас мне никак не хотелось радоваться новому дню, вставать куда-то и что-то делать. Настроения не было, точнее оно пребывало в минусовом значении моей воображаемой эмоциональной шкалы. Где-то всего на половину достаточную для желания побыть одному и слегка порефлексировать, но недостаточно чтобы впасть в депрессию.

— У тебя что-то случилось, Крил? — вновь раздался голос ИИ.

С каждым разом как я слышал его, он становился все более человечным, живым. Порой могло бы показаться, что я говорю с кем-то по прямой связи, с девушкой, которая сидит где-то далеко в своей тесной кабинке одноместного космического корабля и помогает мне спасти свою задницу, а также снабжает актуальной информацией. От этого говорить с ней становится все тяжелее и тяжелее. Когда воспринимаешь голос и относишь его к живому человеку, то отсутствие физического воплощения дурно сказывается на взаимоотношениях. Чертова человеческая социализация.

— Тяжело говорить, когда не вижу собеседника, — сказал я понурым голосом.

Атрия ничего не ответила, я лишь услышал, как в углу комнаты что-то зажужжало и задвигалось. Раздалось какое-то шипение, а затем место перед мной засветилось. Четыре световых луча светящих из разных углов комнаты встретились в одном месте и начали медленно подниматься от пола выше, при этом создавая что-то напоминающее…

— Ты и так умеешь? — удивленно сказал я, наблюдая как на свету медленно появляется голографическая модель девушки.

Сначала появились босые ступни, длинные стройные ноги с широкими бедрами которые показались мне очень знакомыми, осиная талия, крупная грудь, а следом…

— Трия?

И правда. Перед мной в воздухе стояла обнаженная голографическая копия псевдобогини. Настолько четкая и с таким уровнем детализации, что казалось совсем реальной. Вот только когда моя рука потянулась к ее бедру, то лишь прошла сквозь него. Голограмма покрылась рябью, и я сразу услышал голос Атрии:

— Не трогай пока, я провожу калибровку изображения.

— Тогда не забудь подобрать одежду, — попросил я, смотря на это аппетитное тело.

Воспоминания о встрече с богиней нахлынули в мой мозг, заставляя вспомнить как же она была прекрасна.

— Зачем? Тебе не нравится?

— Мне через чур нравится, поэтому одежду не забудь.

Голограмма богини покрылась мозаикой как в японских фильмах для взрослых, а затем очертания манящего тела скрылись за непроницаемой тканью какой-то легкой туники. Которая все равно не закрывала ее бедра, но все же было легче. Хотя, порой мне действительно кажется, что красиво одетая девушка куда как сексуальней и притягательней раздетой.

— Так пойдет? — спросила она, а затем с ухмылкой добавила, — Хотя, глядя на твои показатели — не очень.

Я вздохнул стараясь успокоиться. Это молодое тело со своим мгновенным возбуждением от вида всякой красивой женщины меня скоро доконает. Мне все-таки давно не восемнадцать лет, и я отвык от подобного, а тут… Любой скажет, что я должен радоваться. Молодецкая сила, помноженная на опыт зрелого опытного мужика — все девки обязаны быть моими, но в бездну таких мечтателей. Мне бы ясно мыслить и не чувствовать отток крови от мозга к паху.

— Не знал, что ты так можешь, — осматриваю голограмму.

— В твоем доме много необходимого оборудования, я лишь слегка настроила его и все получилось, — ответила Атрия, садясь рядом со мной.

От нее исходило приятное глазу свечение, такое мягкое и убаюкивающее в этой окружающей нас предутренней темноте, когда тьма так жадно цепляется за свои владения, не желая отдавать их во власть восходящего света.