Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

— Поговори с лейтенантом, — разве что заявил однажды сержант Козодой, — выбьет он тебе со склада нормальный нож.

— А мне? — тут же оживился Вова-футболист.

— А у тебя есть.

— Тю-ю! Ты ж сказал: нормальный!

Иван Черепица оторвался от листа, на котором записывал в пулю висты, и спросил:

— И чем наши плохи?

— Сталь — дерьмо!

Но диспут на эту тему так и не случился. Захар Козодой вдруг шикнул на спорщиков и подкрутил громкость негромко бубнившего до того радиоприёмника. Шёл выпуск новостей, диктор сообщил о том, что вооружённые силы Оксона и Средина вторглись на территорию Соленской республики, по поводу чего наш министр иностранных дел совместно с коллегами из Айлы и Лютиерии потребовал срочного созыва расширенного совета Лиги Наций, будто это могло хоть что-то изменить.

— Требуют они! — зло выдал сержант. — Глубокую озабоченность выражают!

Иван только плечами пожал и высказался в том духе, что нам с этого вторжения ни холодно, ни жарко, а Вова в противовес ему высказал идею о наступлении на Средин, пока его основные силы отведены от наших границ.

Споры были прекрасным средством скоротать время дежурства, но я очень скоро заскучал и вернулся к чтению. А вот где было не заскучать, так это на вечерних тренировках. Точнее даже — после них, когда десантники-новобранцы отправлялись на ужин и приходило время продвинутой группы, в которую, помимо четвёрки помощников прапорщика и меня, включили и остальных операторов из числа новичков; всего нас стало десять.

В субботу по итогам такого вот занятия, когда пропустил прямой в голову от Воронца, я секунд на двадцать выпал из жизни, а потом тоже двадцать, но уже минут медитировал, приводя в порядок измученный запредельной физической нагрузкой организм. Наверное, выглядел при этом не лучшим образом, и Полина даже предложила отвести меня в госпиталь, но Николай Тарасович грозно наморщил сросшиеся над переносицей брови и приказал не маяться дурью.

— Сам оклемается! — заявил он.

И да — я оклемался. Но после того, как сдал бельё в прачечную и сходил в баню, до общежития в итоге едва доковылял. И надо ж такому случиться — у явившегося с дежурства Вовы оказались планы на вечер, просто поваляться на койке не вышло.

Нет, он не пригласил в гости барышню и мне не пришлось освобождать комнату, соседу потребовалась компания для похода на танцы.

— Захар — человек семейный, ему не до танцулек, — пояснил Вова. — Иван, на ночную рыбалку намылился. А из команды все мои на выезде, это я из-за дежурства игру пропускаю. Выручай!

Я не стал ломаться, с тяжким стоном поднялся с кровати, причесался и решил, что пора побриться и подстричься. Но это уже завтра. В Новинске.

Ну да — всё осталось в силе, завтра с самого утра я должен был отогнать мотоцикл на завод и забрать его уже после восьми вечера. Но мог задержаться в городе допоздна и приехать только к отбою. Увольнение же! Законный выходной!

Субботним вечером на улицах оказалось неожиданно многолюдно: одни куда-то спешили, другие сидели за выставленными на тротуар столиками, ещё повсеместно прогуливались под ручку парочки. И почти все — в штатском. Я растерялся даже. С формой и знаками различия всё куда проще, сразу видно кто есть кто, а тут попробуй — разберись!

Вова то и дело здоровался со знакомыми, а я ощутил себя отрезанным ломтём. Понятия ведь не имею, что это за люди и чем дышат. Ёлки-палки, да я даже не знаю, где танцы устраивают! И если б сосед из комнаты не вытянул, то и не узнал бы вовсе!

Но нет — привёл меня Вова в тот самый дворик, куда мы заглянули в прошлый раз. Заведение для рядовых, унтер-офицерский клуб, общие столы на улице и бар для штатских, а ещё небольшой помост с оркестром и отнюдь не пустовавшая сейчас танцплощадка. Не сказать, будто народу собралось — не протолкнуться, но и свободных столов осталось не так уж и много.

Я растерянно завертел головой по сторонам, а Вова тут же ухватил меня под локоть и потянул к троице молодых людей — не слишком загорелых, как если бы проводили большую часть времени в помещении, а не на свежем воздухе. Были они при этом вполне спортивными на вид и кабинетных работников напоминали мало.

— Физкульт-привет! — поприветствовал их Вова, без спроса уселся на свободное место и хлопнул ладонью по лавке рядом с собой. — Падай, Петя! Перед тобой костяк футбольной команды медиков, больше там никто играть и не умеет. Вася, Семён, Лёня — это Петя, наш новый мотоциклист.

Команда медиков? Ну точно! Это же те самые аспиранты из двенадцатого кабинета, которые приглядывали за баком с водой, силовой установкой и аппаратурой для обнаружения помех.

— А ты чего не на выезде? — удивился один из медиков. — У вас же матч завтра?

— Не слышал, что ли? Он с судьёй на прошлой игре поспорил и красную карточку схлопотал! — подсказал тому сосед.

— Судью на мыло! — зло процедил Вова.

— Да не ерепенься, по делу вам пенальти назначили. Угощайтесь!

Помимо блюда с фруктами и виноградом на столе стоял стеклянный кувшин, и дважды просить Вову не пришлось, он наполнил янтарным напитком один из пустых стаканов и передвинул его мне.

— У меня выезд с утра! — попытался отказаться я, но сосед только отмахнулся.

— Брось! Это же сидр! Тут градусов раз, два и обчёлся.

— Скажешь тоже!

— Точно-точно, — подтвердил один из медиков — тот, который заведовал баком с водой; звали его Василием. — Два градуса и есть.

Я озадаченно хмыкнул и осторожно приложился к стакану, на языке немедленно расцвёл аромат яблок, алкоголя не почувствовалось вовсе. А вкус понравился.

— Как улов? — поинтересовался Вова у медиков непонятно о чём.

— Видишь же — сидим и сидр пьём, а не отплясываем, — развёл руками высокий брюнет Семён.

Мой сосед пренебрежительно фыркнул.

— А на что вы вообще рассчитываете, на лавках сидючи? Активней надо быть, активней! — попенял он товарищам, развернулся со стаканом в руке на лавке и присвистнул. — Слушайте, Ломовой так со своей грымзой и крутит? И что он только в ней нашёл — она же страшная на лицо, ещё и голос как у мужика!

Я оглянулся и увидел франта из двадцать четвёртого кабинета, который шествовал под ручку с ассистировавшей ему медсестрой. Красотой та и в самом деле не отличалась, тут с Вовой было не поспорить.

— Пусть и страшненькая, зато даёт, — усмехнулся Василий.

— Брось! Он с кем угодно закрутить может, было бы желание!

— На вкус и цвет, — пожал плечами молчавший до того Леонид. — Лучше уж так, чем как Андрюша ерундой страдать. Ну да, Валька — красотка каких поискать, но не сходить же из-за этого с ума. Она им как хочет, так и вертит, а толку — ноль! Полгода к себе не подпускает, а он никак не угомонится, тряпка!