Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

В стволе соседней липы ещё продолжала дымиться изрядных размером дыра, поэтому отрицать факт применения сверхспособностей не имело смысла, и Карл просто промолчал. Ну а мне терять было нечего, взял всё на себя.

— Я! В целях самозащиты.

— И вовсе не он это был! — выкрикнул мужик и потребовал: — Да слезь ты с меня, гад!

Полицейский подступил и тронул за плечо.

— И в самом деле, гражданин. Поднимайтесь.

Голос его посуровел, отношение к нам явно переменилось к худшему. Были потерпевшими, стали подозреваемыми. Нехорошо.

— Этот — шустрый, — предупредил я. — Отпущу — убежит.

— Вставай! — завил постовой с плохо скрываемым раздражением. — Не о том у тебя голова болит. Тебе ещё объяснения давать!

— Да он же защищался! На него напали! — хором заголосили Нина и Маша.

— Ну-ка, барышни помолчите! — шикнул на них постовой.

Я нехотя разжал пальцы, поднялся на ноги и заявил:

— Ваша забота — этого типа не упустить, а объяснения в комендатуре дам. Патруль вызвали?

— О, бывалый! — рассмеялся полицейский.

— Да сразу видно — рецидивист какой-то! Уголовник! — поддержал его со стоном поднявшийся на ноги мужик.

Он сгорбился, покачнулся и вдруг стремительным рывком сиганул в кусты. Точнее — попытался. Второй постовой, всё это время стоявший поодаль, со всего маху приложил беглеца дубинкой по задней стороне бедра, нога того подломилась, и он рухнул на газон. Инстинктивно выставил перед собой руки и тут же взвыл, принялся корчиться от боли в сломанном запястье.

— Действительно — шустрый, — отметил полицейский с фонарём.

— Сюда посвети, — попросил его напарник, и — о, чудо! — в указанном месте яркий луч высветил в траве нож. — Ага, наш клиент. Пакуй его.

Мужик попытался протестовать, но его здоровую левую руку приковали наручниками к ноге, защёлкнув второй стальной браслет на щиколотке. После стражи порядка усадили задержанного под дерево и обратились к нам:

— Документики, молодые люди, предъявляем!

У меня при себе была карточка энергетического училища, её и показал. Ну а там подкатил на мотоцикле комендантский патруль, и очень скоро студентов опросили и отпустили, благо неотложная медицинская помощь никому из них не требовалась, а хулиганов построили для конвоирования в участок.

— Эта шваль по вашей части, — заявил сержант ОНКОР, — а этих мы в работу возьмём. Тут какие-то неувязочки в показаниях.

«Эти» — это я и Карл, да ещё последний из задержанных. Нина и Маша с примкнувшими к ним барышнями принялись наседать на бойцов комендатуры, но те проявили твёрдость, пообещали в самое ближайшее время во всем разобраться и погрузили нас в подъехавший вездеход.

— У меня рука сломана! — заголосил мужик. — Мне в больницу надо!

— В медсанчасти посмотрят, что у тебя с рукой, — отрезал сержант и дал отмашку: — Поехали!

Нас Карлом посадили назад и по дороге я успел шепнуть ему, чтобы не вздумал менять показаний, а в комендатуре, когда студента оформили и увели, предъявил дежурному ещё и служебное удостоверение с командировочным предписанием, после попросил:

— Можно до утра не тянуть? Мне в расположение возвращаться нужно.

— Вот ты молодец! — только и фыркнул младший сержант. — Ты как себе это представляешь?

— Так не поздно ещё! Ну хоть капитана Городца в известность поставьте.

Дежурный глянул с интересом.

— Ты из наших, что ли?

— Временно из учебного отделения на Кордон перевели. Неделю там только и сразу такой залёт на ровном месте!

— Ладно. Посмотрю, что можно сделать.

В голосе дежурного уверенности не прозвучало, да и тот факт, что поместили меня не в комнату для допросов, а в камеру предварительного задержания, тоже отнюдь не порадовал. Сколько просидел в одиночестве — не знаю, но никак не меньше часа. И всё это время ел себя поедом.

Ну вот как так, а? Как так вышло, что первый же выезд таким фиаско закончился? Можно подумать, я в магнит превратился, который к себе неприятности притягивает!

Ну а потом распахнулась дверь, и в камеру вошёл капитан Городец. Судя по выражению его лица, мысль о магните для неприятности, посетила отнюдь не меня одного. Вот только читать нотаций Георгий Иванович не стал.

— На выход, Линь, — потребовал он, а в допросной указал на стул и стопку чистых листов, пододвинул авторучку. — Пиши, мой юный друг, обо всём, что делал на Кордоне. Куда ходил, куда собираешься пойти, с кем и о чём говорил. Все знакомства перечисли в обязательном порядке, никого не пропускай.

Я аж рот от изумления разинул.

— А что такое, Георгий Иванович?

— А то, что драку спровоцировали для отвлечения внимания, хотели тебя под шумок ножом пырнуть! — огорошил меня неожиданными новостями капитан. — И вот какое дело: в Новинске никто не знал, что ты сегодня приедешь. Да и прежде тебя не трогали, так почему сейчас? Кому и в силу чего ты вдруг стал опасен, а? Никто на Кордоне не показался знакомым?

У меня вырвался хриплы вздох.

— Вы о тех террористах? Считаете…

— Я ничего не считаю! — отрезал Георгий Иванович. — Для этого у меня слишком мало данных. Могу лишь строить предположения, и пока что картинка складывается вполне однозначная. Пиши, Петя. Пиши!

На Кордон уехал ночью и на грузовике. Но всё было не так уж плохо: заодно в кузов погрузили и мотоцикл, а на руках имелась справка из комендатуры о задержке в связи с проведением неких следственных мероприятий без указания каких-либо конкретных обстоятельств. Ну и в канцелярию батальона отзвонились, чтобы меня не теряли.

Конспирация!

Почему не отправили своим ходом? Да просто капитан Городец побоялся, что засну и вылечу с дороги, вот и договорился с попутным транспортом. Теперь моя ценность в его глазах заметно подросла, он даже пообещал заволокитить расследование убийства Казимира, если вдруг только представится такая возможность. Просто обмолвился об этом невзначай, но у меня по спине мурашки так и побежали. Сохранить нейтральное выражение лица удалось с превеликим трудом.

Или не удалось. Не взялся бы об этом судить объективно и беспристрастно.

Ещё Георгий Иванович поведал, что так быстро разговорить задержанного удалось с помощью кое-каких специфических препаратов, благо уголовник сам потребовал поместить себя в медсанчасть. Вот только ничего толком его показания не прояснили. В Новинске он на пару с подельником находился нелегально и перебивался сомнительными заработками, а сегодня в пивной незнакомый господин предложил за хорошее вознаграждение подрезать одного юнца и обставить всё как банальную поножовщину. Что интересно — непременно отправлять жертву на тот свет не требовалось, пусть и прямого запрета на убийство при этом не прозвучало.