Дмитрий Манасыпов - Крысы Гексагона

Кажется, бетон все же справлялся, пушки пока не могли причинить серьезного урона – и ППК решила садануть по-взрослому. Рвануло, в глубину коридора пошло удаляющееся шипение – РПГ запулила, сучка! – и Комбриг понял, что ждать больше нельзя. Подскочив, он пнул по очереди все четыре кулька, подхватил тубус гранатомета, привел в боевое – и отвалил на себя дверь отсека. Пацаны, толпясь и впопыхах наскакивая друг на друга, уже напирали сзади – движения суетливые, глазищи в окошках шлемаков круглые от ужаса… Выскочив на опоясывающий балкон, Комбриг вскинул на плечо трубу – и тут же мимо мелькнула бутыль с молотовым. Желтый киданул. Одну, следом же и вторую. Бутыли дугой ушли вверх, пошли на понижение… и долетели-таки! Первая рванула аккурат там где надо, в задней части башни, окатив решетки вентиляции! Вторая – справа, плеснув огоньком на пехоту. А следом, для верности, Комбриг зарядил и с трубы.

В следующее мгновение транспортная галерея превратилась в филиал преисподней. Горело все. Горела платформа, весело выбрасывая ревущий столб огня в потолок, горели четырехсотые, облепленные смесью с ног до головы, горел, казалось, сам воздух – по крайней мере, Комбриг видел, как отворачивались пацаны, пытаясь закрыться от нестерпимого жара.

– В отсек! Назад! В отсек! – заорал он, впихивая их по одному. Втолкнул последнего, орущего от ужаса Пана – и рванул со спины клевец.

Следующие пару минут он успел отстрелять добрый десяток мехов. Платформа, замерев посреди галереи, ревела огнем, четырехсотые, лишившись ее мощной поддержки, попытались продолжить движение, перебегая вдоль коридора от одной двери отсека к другой – и Комбриг, примостившись у перил, не спеша разбивал головы выстрелами в затылок. До тех пор, пока спереди не заговорили пулеметы оружейников. Тогда только и отошел – не хватало от своих же получить. Впрочем, хватит на этом – накат отбили, пора и честь знать.

Впрочем, далеко не все оказалось так радужно. Когда вернулись назад, оказалось, что Технологу пришлось-таки подорвать пандус. Но хоть не просто так – подрывом забрали десятка полтора двухтонников. Комбриг, осторожно подобравшись к дыре пандуса, заглянул вниз – на десятиметровой глубине громоздились изломанные останки кентавров и даже парочка странных машин, которых он не видывал раньше.

– Это тысячники, – подсказал Технолог, заглядывая в провал. – Не так и давно появились… Сучий Завод совершенствуется: боевых ему нельзя – так он ухитрился своих собственных спроектировать и конвейер запустить.

– Что по ТТХ?

– У них пулеметы под триста тридцать восьмой норма магнум, и броня куда лучше. При меньшем весе и габаритах. Титановый сплав.

– Собственных боевиков клепает… – усмехнулся Комбриг. – Хренов сепаратист…

Технолог вопросительно посмотрел на него, но объяснений не потребовал.

Как итог – второй накат оказался отбит. Время – три часа ночи. Пробежавшись по позициям, Комбриг оценил положение. Из повреждений – полностью раздолбанные бетонные укрепы в коридоре, потеряно три КОРДа и пушка 2А72. Как раз сюда и ухнула РПГ. Наличных сил – минус восемьдесят человек. Из них порядка двадцати оружейников, погибших за пулеметами, когда платформа долбила крупняком, остальные крысюки. Этим в основном доставалось по глупости: вылез на балкон в неудачный момент, подвернулся под выстрел – и общий привет. Настрой царил хреноватенький – но каждый понимал, что деваться отсюда некуда, убежать невозможно. Волей неволей у зэков оставалась одна дорога – стоять до конца.

Пока образовалась передышка, снова смотался к лифту. Послушать. Долбежка наверху продолжалась – и даже, кажется, усилилась. Отчетливо распознавался и лай автоматической пушки, и грохот пятьдесят седьмого, и разнокалиберная трескотня мелкой стрелковки. Бой на Заводе разгорелся и шел уже вовсю, наверняка Смотрящий ввел в бой десятую горнострелковую – больше им с куратором региона перебрасывать некого. И это означало, что условно-боевые мехи долго не продержатся.

Вернувшись назад, снова был встречен вопросительными мордами – что там, как?

– Бой идет. Тяжелое долбит – только в путь. Можете сами сгонять, послушать.

– Ну слава те гос-с-спади… – проворчал Технолог. – Значит, может, скоро уже… Моих человек восемьдесят осталось. Да и яйцами уже звенят, боятся на позицию вставать.

Комбриг угукнул – страх людей вполне понятен. Когда мимо тебя пронесли груду парящего на прохладце мяса, которое только что было твоим товарищем – вдохновения особо не испытываешь. Тут другой склад натуры нужен. Такой, чтоб иметь духу выстоять, не дать своему страху себя нагнуть.

– Продержимся? – спросила Гадюка. Она сидела тут же – и, выдавая боезапас, даже, кажется, успела найти общий язык с Технологом.

Комбриг, хотя и прекрасно понимал ситуацию и фактически видел итог, бодро кивнул. А как еще ответить? Вряд ли все эти люди хотели бы сейчас узнать правду…

К четырем часа утра даже самому последнему дураку стало понятно, что выстоять не удастся. Странно, что только к четырем – Комбриг был уверен, что у революционеров не будет столько времени. Либо Смотрящий задавит взбунтовавшийся искин и возьмется за крысюков – либо Завод бросит чуть больше сил на подавление бунта. Итог все равно один. Однако что-то у них там не складывалось, зацепились друг с другом серьезно, потому и времени получилось чуть больше. Но теперь, скорее всего, кто-то из них одержал-таки верх – и, наконец, обратил свой взор на нижний уровень…

Еще минут за десять до начала, прислушиваясь к рыку на первом уровне, Комбриг понял, что затевается крупное: внизу мимо дыры прошло то ли четыре, то ли пять платформ, десятками ног сливаясь в дробный топот, промаршировали легкие мехи, гулко протопали тяжелые двухтонники. Следом, с перерывом в пару минут, – еще. В другую сторону. И вряд ли те же – скорее всего, противник готовился конкретно расплющить ублюдочных людишек и концентрировался на обоих направлениях. Подобравшийся было к дыре крысюк – подглядеть – получил в голову крупнокалиберной болванкой, отчего на потолке образовалась оспина в бетоне с кровавыми брызгами. И по этому выстрелу Комбриг догадался, что внизу засели пауки. Получалось, что противник концентрировался даже не на двух направлениях, а на всех трех.

Пока еще было время, отозвал в сторону Лиса. Братья-бугры, торчащие на балкончике над входом в Медчасть, при этом самую малость подозрительно покосились – но Комбригу было уже глубоко плевать. Уединились в комнате на втором этаже блока – и Комбриг еще раз выспросил, все ли он помнит по дальнейшим действиям. Особенно упирал на то, что «если нас разнесет» – и знал, что «разнесет» обязательно: брать пацана вниз он не собирался. Лис, сурово насупившись, кивал – и Комбриг в который уже раз за все это время подавил в себе дикое, бешеное желание крепко обнять его. Не ожидал. Никак не ожидал такой радости на старости лет… А вот поди ж ты.