Максим Максимов - Вход в рай 2 [litres]

– Да!

Я блевал в комнате, не успев добежать до коридора. Вчера я соврал Еве, что оплатил интернет. Я тварь. Бессовестная тварь с постепенным движением в сторону полного морального разложения личности. Я не знаю, как вырваться отсюда. Как разорвать этот круг ада… Вытерев рукавом рот, я встал с колен и пошел в ванную, чтоб умыться. Когда я вернулся к Еве в относительно трезвом состоянии и увидел ее, лежащую в пижаме на диване, смотрящую пристально мне в глаза, на меня накатило… Я расплакался и упал возле нее. Я лежал рядом и обнимал дочь, которая ненавидела меня. Она не могла это сказать напрямую, но я знал, что она ненавидит меня. Как я мог из нормального человека превратиться в такое беспринципное создание? Я не могу ничего поделать с собой и с обстоятельствами, навалившимися на меня!

– Ева, прости меня, – я уткнулся в плечо дочери, – вчера я совершил ошибку. Я напал на человека с ножом. Он видел мое лицо и убежал. Я хотел отнять у него телефон. Я отнял у него телефон… Он выкинул его на снег… Я не стал брать сразу, я требовал кошелек… Я упал… Он меня ударил… меня, жалкого алкоголика… Я не человек… Я упал… Я лежал и не понимал, что делаю и куда иду… почему это все происходит! Ева! Ты мой ад, Ева, ты мой демон! И ты единственное, что есть у меня!

Я поднялся на локте и сквозь слезы, борясь со стыдом и отвращением к себе, кинул взгляд на Еву. Ее глаза не выражали никаких эмоций. Она смотрела на меня, будто на фильм, который видела тысячу раз. Безразличный апатичный взгляд дочери вогнал меня в настоящий ужас. Я сполз на пол.

– Ева, ты все понимаешь… Ты не видишь больше во мне того человека, которым я был… но я не виноват! Не виноват… Я обманул тебя вчера. Я обменял телефон на это вонючее пойло. Мы не сможем оплатить интернет. Я не могу оставаться наедине с реальностью! Я не могу вырваться из этого круга! Я очень хочу, но не знаю как! Нет никого, кто помог бы мне! Я боюсь реальности! Боюсь, что сойду с ума!

Я сел на край дивана.

– Он видел меня. Он пойдет в полицию! Может, уничтожить нож? Растворить его в кислоте! А ведь если нет улик, то и какие ко мне претензии! Кислота! Я знаю, как сделать кислоту! Алюминий растворится, а деревянную ручку я сожгу! Черт!

Я стукнул кулаком по дивану. Какой в этом всем смысл? Я же никого не убил этим ножом. Не надо ничего делать. Просто забыть. Надо бороду сбрить! Он же меня заросшим видел! Побреюсь, и все, и не узнают!

Я схватил первую попавшуюся книгу из стопки с пола.

«Энциклопедия робототехники 2050–2120 гг.» – прочитал я про себя. Я раскрыл книгу на середине и поставил ее перед Евой, оперев на подлокотник дивана.

– Интернет восстановим позже, со следующего пособия, я обещаю. И будут у тебя снова все твои блогеры, фильмы и передачи. Прости меня, – я гладил Еву по голове.

Я мельком заглянул в книгу и увидел там робота, похожего на того, что бездушно стоял сейчас у нас в комнате возле дивана. Ева уставилась в книгу. За окном шумели дети на площадке.

«Лежишь прикованная к кровати… – думал я, – как бы ты сейчас хотела побегать».

Ева и Саша бежали сквозь лес уже больше трех часов. Габриэль двигался следом, то приближаясь, то отставая на несколько метров. Смертельная гонка сквозь кусты, деревья, овраги и буреломы не предвещала скорого окончания, ведь если Ева или Саша перестанут двигаться, Габриэль испепелит их. И если для Евы такой сценарий не станет фатальным, то для Саши встреча с боевым роботом, которого, как Саша понимал, послали его убить, закончился бы успешно выполненной миссией. Главное – не останавливаться! Главное – двигаться!

– Саша?! – Ева обернулась, чуть не споткнувшись о торчащий корень.

– Да! – андроид ловко перепрыгнул этот корень.

– Может, у него сядут аккумуляторы?!

– Сомневаюсь! Он подзаряжается от солнца, как и мы все!

– Мы не можем бежать вечно! – Ева, не сбавляя скорости, обогнула огромный ствол.

– Ты можешь прикинуть, сколько километров нам до входа в рай?!

– Смогу, если ты скажешь, на каком мы сейчас расстоянии от нашего города?

– Ты о каком городе?!

– О том, где мы с тобой жили, пластиковая твоя голова! О каком же еще!

– Я не смогу сказать, сколько до нашего города. Городов настоящих людей нет на картах, а я лично там не был после своей первой смерти. Очнулся я уже в Александрии, когда меня реанимировали наши повстанцы. Нам лучше прикинуть, сколько ты прошла до оползня.

– Ты знаешь, где был оползень?!

– Да! На дороге между Александрией третьей и четвертой. Как раз там стройка тоннеля.

– От города я шла примерно пять дней, прежде чем меня завалило.

– Если ты шла со скоростью два километра в час, то за день это примерно сорок восемь километров.

– Ага! Конечно! Какие еще сорок восемь километров?! Ты попробуй, походи по трупам во тьме!

– А ты забыла, как я ходил?! Как мы шли до изолятора распределения за Антоном?!

– Там не было тьмы! Во тьме идти по трупам невозможно!

– Ну ладно, ладно! Не во тьме. Но я четко помню, как это было.

– Я шла по трупам дотемна, может, часов по четырнадцать в сутки.

– Это значит, за день ты проходила километров тридцать.

– Я думаю, да.

– Значит, за пять дней ты прошла примерно сто пятьдесят километров.

– Потом, спустя полтора тысячелетия, меня везли в Александрию третью. Я там провела около месяца. Потом меня повезли в столицу.

– Можно еще прибавить километров двести, может, триста к тому месту, где тебя завалило.

– Если мы сейчас примерно в четырехстах километрах от города, то до входа в рай нам еще столько же.

– Как ты это чувствуешь?!

– Я не понимаю. Я просто знаю, в какой стороне вход в рай, и я ощущаю приближение к нему. Сейчас я чувствую вход примерно в два раза сильнее, чем тогда, когда мы только вышли. Я не могу описать эти ощущения. Это не связано с нашими человеческими органами восприятия.

– Значит, до входа еще около трехсот километров! Это уже за пределами нашей страны. А ты знаешь, как выглядит твой вход?!

– Понятия не имею! Но я уверена, что его не пропущу!

Час погони прошел для Евы практически незаметно. После погребения под оползнем девочка стала иначе воспринимать время, и то, что для обычного человека тянулось бы невыносимо долго, сейчас для Евы казалось чем-то мимолетным. Габриэль не отставал от беглецов, держась все так же в сорока метрах.

– Ты говоришь, что хочешь образумить людей?

– Да!

– Почему нельзя просто рассказать им правду?

– Какую правду?!

– Что их религия ложная, что нет никакого Бога, что Солнце не вращается вокруг Земли!

– Ева! Нельзя просто взять и рассказать им об этом. Разумность нужно вырастить в себе! Как ты думаешь, можно было просто так в вашем времени подойти к каннибалу из Папуа – Новой Гвинеи и сказать ему, что он зря мажется красками и скачет с копьем вокруг костра?!