Юрий Москаленко - Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 1

Я прямо спинным мозгом чувствовал, что не успеваю вытащить из мертвяка свое оружие и развернуться ко второму, но в тот же момент вдруг обнаружил, что мое копье уже не торчит в мертвом теле незнакомца, а находится в моих руках.

Обрадовавшись такому развитию событий, я резво завалился набок, выставив свою волшебную убивалку в сторону второго набегающего злодея. Тот не видел чем и как я убил его товарища, мешала моя спина, поэтому, когда перед ним внезапно возник хищно вытянутый наконечник копья, вовремя остановиться не успел, и изобразил бабочку на булавке в коллекции энтомолога, только пока еще не засохшую! Но это просто дело времени — засохнет!

В общем, этот любитель помахать мечом закончил точно так же, как и его подельник несколькими мгновениями раньше. Все отличие было в том, что он не размахивал мечом, а несся, выставив его впереди себя, наподобие копья! Но мое оказалось длиннее! Причем, сильно длиннее!

Короче, наконечник с противным хрустом вошел ему в грудь, и я еще зачем-то успел преобразовать его, пока он шел сквозь тело этого неудачника. В общем, из спины, проделав довольно широкий разрез, в который тут же хлынула кровь, вышел конец широкого, листовидного жала.

Я выпустил древко копья из рук и, быстро вскочив на ноги, отпрянул в сторону — еще не хватало вымазаться в крови. Копье опять исчезло из мертвого тела и, по враз потяжелевшему поясу, я понял, что мой Призрачный меч вернулся на свое обычное место.

Еще некоторое время я тупо пялился на залитый кровью двух безмозглых неудачников пол, пытаясь решить, что теперь делать, а потом вдруг понял, что ничего такого делать и не надо! Нужно просто уйти, тем более, что Энария, наверняка, уже проявляет нетерпение, в связи с моей задержкой!

А эти ребята здесь спокойно полежат, глядишь, кто-нибудь на них рано или поздно наткнется!

Я еще раз быстрым взглядом окинул этот злосчастный зальчик и живописный кровавый натюрморт, и быстрым шагом покинул помещение, пока меня никто не видел.

Так никого и не встретив, что было очень удивительно, я все-таки, считал, что в замке полно народа, а вот, оказывается, не всегда и не везде, я дошел до покоев дочери герцога.

Около двери, к моему удивлению, я обнаружил небольшую лужицу крови. Вот именно здесь и именно этого быть не должно! Я опять вытащил Призрачный меч, но теперь в виде меча и, взяв его в правую руку, левой попытался открыть дверь в покои маркизы.

Как бы не так! Дверь даже не шелохнулась, в отличие от моего организма, внутри которого что-то ёкнуло, предрекая неприятности. Я покрепче сжал в руке меч, мне казалось, что он придает мне уверенности, и левой рукой громко стукнул несколько раз в створку двери.

Какое-то время за дверью царила тишина, а потом я услышал голос маркизы, в котором явно звучали нотки волнения и страха.

— Кто?!

— Э-э-э, — отчего-то растерялся я. — Госпожа маркиза, это Волан де Гриз! Вы посылали за мной слугу…

С той стороны двери что-то взвизгнуло, потом грохнуло, а потом дверь немного приоткрылась, и из тонкой щели на меня уставился зеленый глаз, явно женский. У меня как камень с души упал.

— Энария, с вами все в порядке? — все еще волнуясь, поинтересовался я.

Маркиза, ничего не отвечая, опять прикрыла дверь, за ней опять что-то загрохотало и противно заскрипело, а потом дверь распахнулась и бледная, без единой кровиночки в лице и со следами слез на щеках, дочь герцога, наконец, ответила мне:

— Спасибо случаю, со мной все в порядке, я даже не ранена!

— Отлично! — я вложил меч в ножны и шагнул в ее покои.

— Закрой двери! — она уже отвернулась от меня и поспешила куда-то в глубину своих покоев. — На всякий случай!

Я, внимательно осмотрев дверь, обнаружил невидимый мной ранее небольшой дверной запор. Он как-то настолько органично вписывался в окружающую обстановку, что совершенно не бросался в глаза. Потратив немного времени, я разобрался с принципом его действия и закрыл дверь, попутно поняв, что так визжало и громыхало.

Успешно справившись с задачей, я поспешил в ту сторону, куда направлялась Энария, попутно отмечая капли крови, щедро усеявшие пол.

Вот интересно, раз дочь герцога не ранена, то, очевидно, кто-то ее все-таки защитил. А так как привычки ходить с охраной у нее нет, а ходит она только со своей подругой Магдой Ван Хайм…

Я вдруг ощутил, как сердце сбилось с ритма, резко прибавил скорости и, ворвавшись в соседнюю комнату, замер на ее пороге.

М-да! Вот чего-чего, а такого я не ожидал! На когда-то, по всей видимости, белоснежном пушистом ковре, сейчас щедро заляпанном кровью, на спине, слегка раскинув руки, хрипя, лежал… ее брат, барон Элскот.

Ардун тяжело дышал. На губах то и дело выступала кровавая пена. Энария, горестно хлюпая носом, чистой тряпочкой утирала кровавую пену, как только она появлялась.

— Это чего это за пейзаж такой? — сказать, что я был удивлен этой картиной — ничего не сказать!

— Он… — Энария, совсем неблагородно, высморкалась в тряпочку, которую держала в руке. Магда тут же забрала ее у нее из руки и подала свежую. — Он нас спас!

Энария, наконец, отвела глаза от бледного, аж до синевы, лица Ардуна и посмотрела на меня. По ее щекам часто-часто бежали слезы.

— Что-то слабо верится! — возразил я, но так, вяло, чтобы сказать хоть что-то. — Обычно-то вы не очень дружите!

Я подошел к раненому Ардуну и переключился на магическое зрение.

М-да! Ран было много, но вот одна была весьма неприятная, плюс ко всему, продырявлено легкое, и если ничего не предпринять, то барон вскоре покинет этот свет. Я могу попробовать его вытащить, но без гарантий. Хотя… Мне главное, чтобы он дожил до того момента когда придет матушка. Ладно, решено! Тащу!

— За лекарем послали? — спросил я.

Энария молча кивнула головой.

— А герцогу сообщили? — просто, чтобы заполнить паузу, осведомился я.

Каково же было мое удивление, когда я услышал виноватое:

— Э-э-э, нет!

Я в изумлении уставился на Энарию.

— Ну-у, — она этак подвигала ножкой, — помочь он сейчас все равно ничем не сможет, а потом я ему скажу!

Я покачал головой. С одной стороны, она права — сейчас главное не дать парню умереть, а вот с другой…

— Хорошо, попробую его подлечить, чтобы дожил до прихода лекаря, — изучая образовавшуюся рану и намечая свои действия, пробормотал я. — Хотя, в твои слова про спасение, откровенно говоря, верится с трудом!

— Ты не понимаешь! — оказывается, Ардун сознания не терял и слабым голосом, задыхаясь, пытался объясниться.

— Ладно! — прервал я его. — Не понимаю, так не понимаю. Потом объяснишь! Тебе сейчас нужно поменьше говорить!

— Нет! Сейчас! — вдруг очень твердо и решительно возразил Ардун. — Сейчас! — повторил он, но уже слабея.