Владимир Васильев - Год силиконового властелина

Перин хитро повернул корабль перед почти незаметным шаром и тарелка, попав в аномалию, вынырнула наискосок к местному Солнцу. Уже через несколько минут Николай с Ликой прильнули к иллюминаторам. Правда потом они переключили внимание на экраны. Этот корабль был нафарширован электроникой по самую макушку и на экранах все было намного яснее и понятнее.

— Да, да! — улыбнулся Перин. — Вы не ошиблись. Это звезды. И нет. Вы их раньше не проглядели. Когда здесь гостил «Шип» их и не было. А вот теперь эта аномалия возвращается в свой временной поток и там есть какое-то количество звезд. Можно сказать, что это маленькая параллельная вселенная. Не независимая от обычной, но со своими некоторыми законами. И звезд здесь маловато. Но все равно много, конечно.

Искраз отправил во все стороны от все еще безымянной тарелки кучу небольших зондов. Ему не терпелось начать исследование загадочной системы с ее аномалиями.

Когда Лика через несколько дней посадила корабль на выбранной Перином обширной площадке, то некоторые тайны аномалии уже были приоткрыты.

— Могу вас обрадовать. Примерно через одиннадцать тысяч здешних лет вы сможете вернуться на Землю. Если захотите, конечно. Сколько лет пройдет на старой Земле я пока не знаю, но, судя по всему, намного меньше. И нет, не потому, что здесь время течет быстрее. Оно течет так же, но очень замысловато. Петлями. Можно оказаться в глубоком прошлом старой доброй Земли, а точнее всей остальной Вселенной, а можно и в будущем побывать. Вот только попасть в нормальную Вселенную невозможно, пока временные потоки хотя бы частично не совместятся. Тогда возникнет очередная аномалия. Можно и пошастать туда-сюда. Но вот точка аномалии может и не возникнуть рядом с Солнечной системой. Точнее, почти наверняка там ее не будет. Там аномалия должна проявить лет так тысяч через семь. Хотя может и через двадцать лет. Попозже рассчитаю все точнее. А окончательно ясно станет через одиннадцать тысяч местных лет.

— Пустяки какие! Прожить одиннадцать тысяч лет, — усмехнулся Николай.

— Ты просто не знаешь нашего Перина, — не согласилась с ним Лика. — Уверена, что он уже что-то придумал.

— Я имею один стопроцентный вариант, как вы можете протянуть эту прорву времени. И один на стадии проработки. Первый, это обычные анабиозные камеры. Когда вам надоест узнавать новое про этот удивительный пространственный пузырь и эту новую и незнакомую нам Землю, то я могу погрузить вас в анабиоз и разбудить когда вы сами попросите. Заранее попросите, конечно. Или будить по мере накопления интересной информации. Или просто раз в тысячу лет. Я даже разработаю камеры, в которых при уничтожении электроники вы не погибнете, а просто проснетесь. Это на случай нежданных визитеров.

— А второй?

— Второй может вам не понравиться. Киборгизация. Как переписать разум человека в компьютер я пока не знаю. Но узнаю наверняка.

— Как-то не очень, — поморщилась Лика, — нет, ты не подумай. Это не намек на тебя…

— Я и не думаю. Каждый радуется тому, что имеет. Это очень разумно и правильно. Но я надеюсь, что я смогу что-то еще придумать. Вариантов может быть много. И времени у нас тут навалом. Ну почти. Одиннадцать тысяч лет.

— Например? Есть наметки какие-то?

— О! Есть одна очень жирная наметка. Помнишь ту ящерицу? Электрическую? Я ее тщательно изучил. В ней нет органа вырабатывающего электричество. Вот такой поворот. Но в ней, во всем ее пресмыкающемся организме есть некая неправильность. Она использует что-то, что есть в этой аномалии, но нет и в помине на нашей старой Земле. Я еще не разобрался. Но это дело времени. Так что может и смогу предложить вам что-то оригинальное. До истечения этих столетий. Нам стоит к тому моменту подготовиться. Всем стоит. Там будут прогнозируемые неожиданности.

— Дай угадаю, — хмыкнул Николай. — Через одиннадцать тысяч лет не успеем мы проявиться в обычной Вселенной, как сюда напихают сотню-другую таких крупных прямоугольных камешков.

— Именно. Слишком многие узнали об этой аномалии и обо мне. Прилетит целая делегация. Будьте уверены.

— И что ты будешь делать?

— Так время еще есть. Что-нибудь да придумаю. Может перестану быть кремниевым. Может еще что-нибудь. Придумаю со временем!