Фостер Рекс - Стражи

Симп лежал, уставившись стеклянным взглядом в одну из щелей в крыше, и вспоминал. Казалось, что прошло как минимум несколько месяцев. В голове парня потихоньку начинала образовываться мало-мальски понятная картина, но также всплывали фрагменты, которые молодой страж никак не мог объяснить и понять.

Наверное, самый яркий и запоминающийся — это выстрел Дивеса в лицо Базза. Точнее, не выстрел, а осечка, которую дало оружие. Откуда вечный знал, что огнестрел даст осечку? Ладно, допустим, он отбитый напрочь псих, кстати, эта теория имеет право на жизнь. Но возникает ещё пара вопросов. Каким образом тогда в «Золотой монете» Баззу удалось уговорить Стэркора его выслушать. Ну, просто представьте: вы крутой бандит, и тут к вам приходит какой-то молокосос и в явную начинает борзеть. И третья странность, которую смог вспомнить Симп — это то, как вечный, одетый в наряд бомжа, смог убедить в том, что он накормит Симпа в самом дорогом ресторане. Да ещё эта дебильная проверка в «Монете», когда его чуть не прирезали. Вопросов было много, но Симп решил пока попридержать их.

Симп шёл по одной из основных улиц второй секции. Хоть Казз и не мог его уже искать, он шёл аккуратно и всё время оглядывался по сторонам. Но даже если бы его искали, вряд ли кто-то смог бы разглядеть Симпа среди этого потока людей. Сейчас уже было послеобеденное время, и как раз вторая смена рабочих шла на основную работу всех трущоб. Промысел золотых устриц занимал лидирующее место по количеству человек, которые этим занимались.

Правда, с каждым годом количество устриц уменьшалось, и многие уже сейчас поговаривают о том, что через несколько десятков лет никаких устриц и в помине не будет. Но никого это не останавливало, ведь цена на одну штуку росла пропорционально уменьшению их численности. То есть если раньше за одну удачную смену можно было выловить десять штук и продать за сто золотых, то сейчас при хорошем стечении обстоятельств ловилась всего одна, но теперь её тоже можно было продать за сто золотых.

Тем временем Симп уже подошёл к тому месту, куда он направлялся. Двухэтажный каменный дом, находящийся практически на границе с первой секцией. Вилла Берна, бывшего хозяина Симпа, пока тот ещё не сбежал. Это строение с натяжкой можно было назвать большим домом. Но в трущобах каменные дома встречались очень редко, а если таковые и были, то их хозяева всегда считали их Виллами. Так и Берн, мужчина средних лет, не страдающий какими-то замашками богача, всё равно называл этот каменный дом Виллой.

Зачем Симп пришёл? Наверное, он и сам не смог бы дать ответ на этот вопрос. Ноги сами принесли его к этому забору из камня. Что он хотел увидеть? Вопрос из той же серии, но вряд ли он снова пожелал смотреть на забор, через который с таким трудом перелезал. Вспомнился тот вечер, когда он и ещё парочка парней (и одна девушка) решили, что лучшей возможности не будет. Казалось бы, ведь это случилось всего несколько дней назад. Но кажется, что прошли месяцы.

Железная калитка скрипнула, отвлекая Симпа от воспоминаний. Через неё вышел надзиратель, большой мужик с волосатыми пальцами. Симп его вспомнил и резко отвернулся, пытаясь не привлекать внимания. И уже наблюдая боковым зрениям, увидел, как вслед за надзирателем выходят рабы, привязанные друг к другу по ногам и рукам. Странно, ведь в это время они уже давно должны быть на рынке.

— А ну, быстрее! — пнул одного Гун, так звали надзирателя, вспомнил Симп. — Думаете, раз лентяй Казз сегодня про вас забыл, вы не пойдёте на рынок?! — кричал он на рабов, пока те становились в ровную колонну перед забором.

Вообще рабство, да и вся работорговля, в трущобах отличалось от остального мира. Здесь рабом мог стать только приезжий или турист, как ни странно, в трущобах были туристы, так называемые искатели приключений. Вот именно такие бедолаги и становились рабами. По поводу же местных — те, к счастью, не могли попасть в рабство. Так называемые блатные ещё пятьдесят лет назад запретили надевать кандалы на коренных жителей трущоб. Сделано это было в целях снижения похищений людей по ночам. А если кто-то из стукнутых на всю голову людей хочет съездить в трущобы в качестве туриста, ему нужно было приобрести специальную страховку. В шутку её называли иммунитетом к рабству, а людей с такими страховками — мунатиками. Как раз такими мунатиками и были родители Симпа, когда отправились сюда. А на него просто не сделали страховки. Как тогда сказал отец, вспомнил Симп:

— Ты, главное, от нас никуда не уходи, и всё будет хорошо.

Тогда, ещё на территории Рисской империи, а не тут, в трущобах, это звучало разумно. Да и по приезду сюда, когда их встретил так называемый гид по трущобам, обещавший за солидную сумму показать им все достопримечательности этой свалки.

Но вновь воспоминания Симпа прервались, так как колонна рабов, их было немного, человек двадцать, начала проходить возле него на расстоянии пары метров, и взгляд Симпа зацепился за знакомое лицо.

— Перф… — одними губами произнёс Симп.

Это был парень, с которым они вместе бежали, но, видимо, Перфа уже поймали. Поймают ли Симпа? Парня этот вопрос уже волновал не так сильно, как пару дней назад. Когда от одной только этой мысли его начинало потряхивать. Но что изменилось за эти дни?

«Всё изменилось! Мы не одни в этой вселенной», — только сейчас Симп осознал, что от этой информации всего его проблемы становятся куда меньше. Так определённо проще жить, с пониманием, что ты не центр вселенной. Только Симпа с его характером эта мысль могла успокаивать, а не подавлять.

Колонна прошла, и Симп аккуратно отправился за ними следом… зачем? Сегодня он не задавался этим вопросом.

— Ты где был? — спросил Базз поднимаясь с сена в сарае.

На улице была глубокая ночь, а Симп вернулся только сейчас.

— Отвали!

Симп завалился спать в угол сарая, куда сегодня днём натаскал старых тряпок. Разговаривать не хотелось, на душе было тошно.

«Всё из-за этой грёбаной прогулки! Ну вот зачем я туда пошёл?!»

Сегодня Симп познакомился с безысходностью. Лично при нём убили нескольких рабов, у которых кончился прожиточный лимит, а он ничего не смог сделать.

Так-то содержание рабов — это дело недешевое. Ведь людям нужно есть. У каждого раба есть свой лимит. Сумма денег, которую хозяин согласен потратить на раба, прежде чем тот продастся. Если раба долго никто не покупал (такое случалось нечасто, но случалось), то работорговцу выгодней было убить «бракованный товар», чтобы не тратить денег на его содержание.

Но зато у него получилось пересечься взглядом с Перфом, и тот его узнал. Позже он подошёл к нему, как бы прицениваясь, стоит ли покупать.