Алексей Губарев - Чистилище. Том 1-2

Я смотрел в искаженное болью и злобой лицо, стараясь запомнить черты лица, вплоть до морщин. Не для того, чтобы узнать при следующей встрече, нет. Я запоминал то, что будет стоять у меня перед глазами всю мою оставшуюся жизнь. Чтобы в следующий раз, когда передо мной встанет выбор — убить, или уйти, я ушёл. Чтобы каждую секунду помнить — я человек, а не тварь!

В таком положении меня и застал мой старый знакомый.

— Эй, уважаемый, подним-ка руки вверх, а то я нервный, могу и пальнуть ненароком. — раздался голос Сержанта.

— Василий, не признал что-ли? Богатым буду. — ответил я, на всякий случай все же поднимая руки вверх.

— Макс? Чёрт, тебя в этом балахоне хрен признаешь. Ещё и капюшон напялил на голову. Я уж думал, некромант над реусом обряд проводит, а это ты. Чего над убитой глумишься? — послышались приближающиеся шаги. — Руки-то опусти. Хрена ты её разделал. Самооборона?

— Нет! — глухо ответил я, не вдаваясь в подробности. — Просто растерялся, ну и…

— Э, брат, не нравится мне твоё состояние. Ну-ка, хлебни живительной водички. — я принял армейскую флягу, ответил крышку и сделал большой глоток. Затем второй, и чуть не выплюнул всё обратно, потому что это была не вода, а что-то спиртное.

— Твою налево, Сержант, что это? — вернул я флягу хозяину. — Гадость редкостная.

— Самогон это, заграничный, виски называется. — ответил Василий, тоже сделав глоток спиртного. В отличии от меня, напарник даже не поморщился. — Думал, не найду тебя в этой грёбаной пустыне. Кстати, где-то здесь Босс бродит, я на его пса часов шесть назад наткнулся, три патрона пришлось потратить.

— Пожрать есть чего? — спросил я, отворачиваясь от убитой. Всё, что я хотел увидеть и запомнить, я уже запомнил. — Встречал я Босса. Вместе с ним к ушастым попались.

— Пожрать, говоришь? — Василий залез в свой рюкзак и вынул оттуда пару свёртков. — На, держи. На запас себе приготовил.

При всем моем удручённом состоянии я нашел силы удивиться. Сержант протягивал мне здоровенный бутерброд. Не тот, что с сыром и маслом, а с добротной мясной нарезкой, зеленью и помидорами. Желудок зарычал, словно злобный пес.

— Что, удивлён? — лицо сержанта расплылось в довольной улыбке. — я пару часов назад с оазиса вышел, там и разбогател на жрачку. А чего ты добро убитой не затрофеил? Побрезговал что-ли?

— Му-гу, — отозвался я с полным ртом. Не говорить же бывшему служащему органов правопорядка настоящую причину, не поймёт.

— Твои следы? — Василий указал свободной рукой на цепочку, рассекающую песок надвое. — Что там за оазис?

— Ага. Хреново там всё, Вась. Ушастые людей отлавливают, мы с Боссом чудом отбились. — я внезапно почувствовал сильнейшую слабость в ногах и головокружение. Помотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать наваждение, но мне стало ещё хуже и я стал заваливаться вперёд.

— Э, осторожней давай! — словно издали, раздался голос Сержанта. Меня подхватили, не дав грохнуться лицом в песок. — Мне ещё тащить тебя. Чёрт, пересёкся с тобой, теперь проблем выше крыши. Надо было связать тебя в том оазисе, и сдать на руки псоглавым.

Тело полностью потеряло чувствительность, зрение тоже начало пропадать, а вот слух какое-то время оставался, поэтому я прекрасно слышал, как Василий потрошит рюкзак убитой. Сука, до чего же я тупой. Говорили мне помощник и Чёрный — не доверяй никому! Доверился, и сейчас пожинаю плоды своего идиотизма. С псом, говорит, встретился? Вот этому псу он и сдаст меня, сука.

— Ух-ты, да это джекпот какой-то! — послышался удаляющийся голос Василия. Похоже, нарыл в рюкзаке что-то ценное. Наконец звуки окончательно пропали и я погрузился в забытьё.

В сознание пришел от струи ледяной воды, льющейся прямо на лицо. Закашлявшись, попытался отвернуться, но не смог, мою голову кто-то крепко держал.

— Хватит, Бурый, а то захлебнётся! — раздался откуда-то сверху знакомый голос. Вода тут же перестала литься, а мою голову отпустили, и даже вытерли лицо какой-то жёсткой тканью. — Ну что, очухался, Максим?

Широко, по доброму улыбаясь, надо мной склонился Босс. Чёрт, как он так быстро меня нашёл?

— Не удивляйся, парень, чуть позже всё расскажу. Только убью сначала. — грудь пронзила острая, нестерпимая боль, а через мгновение я очутился в зоне возрождения.

Абиель двигался во главе небольшого отряда, состоящего из него самого и четырёх Неандертов, в стадии формирования третьей сферы. Приручение столь сильных тварей стоило ему весьма дорого, но перворожденный не скупился, ведь намерну стоял вопрос о выживании. Его, лучшего погонщика и одного из лучших охотников, изгнали из цитадели, как последнего вырожденца.

Сиятельный поставил условие — или вернуться с одним из убийц, или не возвращаться никогда. Абиель знал, в одиночку ему не выжить. Стоит один раз попасться сильной своре хуманов, и его превратят в раба. Так же, как они превращали в рабов человеческих Reus, выбирая среди пленных самых сильных и одаренных редкими способностями.

Например, как тот проклятый великан. Как смогло это животное освободиться от воздействия? А второй? Он же совсем не попадал под влияние, словно имел защиту. Да, пожалуй второй будет вдвойне ценнее

Один из впереди идущих обезьян внезапно рявкнул, заставив всех остановиться. Зверь начал обнюхивать песок под ногами, затем сделал вперёд пару шагов и снова принюхался. Радостное урчание подняло настроение и эльфу — Неандерт взял след.

— Вперёд, сукины дети! — рявкнул Абиель, поддерживая свою команду ментальным посылом. Похоже, удача вновь встала за его правым плечом.

Герда, очнувшись в зоне возрождения, долго смеялась. Мальчишка! Её уделал мальчишка, ещё не сформировавший третью сферу. Да, не простой, она не смогла прочесть о парне ничего, кроме невнятных символов и уровне личного развития.

— Проклятый ворон, это он отвлек пацана! — выругалась Герда, зачерпывая ладонями ледяной воды из источника и уталяя жажду. — Надо срочно добраться до места смерти и отыскать этого сосунка. Не для того она несколько месяцев собирала свой походный рюкзак, готовясь к испытанию, чтобы какой-то пацан присвоил их себе.

Очутившись в красной зоне, Герда задействовала поисковую способность, почувствовала направление и побежала, сразу набрав хороший темп.

Каково чувствовать себя псом на цепи? Я расскажу. Это унизительно. Настолько, что начинаешь ненавидеть пленивших тебя лютой, чистой ненавистью.

А ещё это заставляет думать. Начинаешь копаться в своей памяти, откручивать назад все воспоминания, находишь моменты, в которых совершил ошибку… Можно копаться в себе, а можно оценить все возможности, что у тебя имеются, и начать строить план если не побега, то хотя бы улучшения своего положения. Потому что у меня есть цель — выбраться из этого дерьма и вернуться домой!