Руслан Муха - Меняя Судьбу

— Чистоту люблю и баб, — коротко пояснил колдун, еще больше нас озадачив. — Так, что стоишь? На скамейку давай, и одежду до пояса снимай, там у тебя на боку эта зараза.

Я разделся до пояса, улегся на скамейку, колдун долго и задумчиво смотрел на меня. Потом резко начал растирать ладони, притопывая на месте, словно бы замерз. Он плюнул себе на ладони и вдруг набросился на меня, схватив меня за бок так, точно пытался его оторвать.

И так же резко, как ухватился, он вдруг с невообразимой прытью отскочил на несколько метров в другой конец горницы и безумными глазами уставился на меня. Все вокруг зашаталось: заскрипели половицы, задребезжала склянки на полках, закачались сушеные веники трав под потолком.

— Чур! Чур! — заорал колдун, что-то схватил со своих полок у печи и окатил меня какой-то липкой зловонной жижей.

Колдун закрыл глаза, воздев руки к потолку, начал выкрикивать что-то нечленораздельное. Он взвывал, устрашающе размахивая руками, казалось, что он то умоляюще хнычет, то яростно ругается.

Колдун вдруг резко замолчал, тяжело и натужно вздохнул, словно бы собирался снова запеть или вскричать, но так и ничего и не сделал. Я его поведению не удивлялся, все темные с эдакой придурью. Видимо тьма слишком бьет по мозгам.

В комнате резко все стихло, я взглянул на свой бок и увидел, как он дымит, а кожа вокруг метки покраснела, походя на ожог. Хотя боли я совершенно не ощущал.

— Все? — неуверенно спросил отец, с надеждой глядя на колдуна.

Вместо ответа, колдун зло и безумно вытаращил глаза, раскинув руки в стороны так, словно собирался ловить кого-то невидимого. А затем как-то резко успокоился, сник, мрачно посмотрел на отца:

— Покойник твой мальчонка, — сказал он. — Его пообещали Радоху, древнему чернобогу, повелителю тьмы. За сыном твои пришел его охотник и вскоре он заберет его жизнь и душу.

— Ты должен его спасти! — с нажимом сказал отец. — Я не верю, колдун, что ты не знаешь, как это сделать.

На лице колдуна появилась хитрая улыбка:

— Я-то знаю, князь. Но провести такой ритуал — нарушить закон Славии.

— Говори, — велел отец.

— Можно обмануть охотника, совершить подмену, — гадко заулыбался колдун. — Метку можно перенести на другого, а затем сразу же его убить, принести в жертву, так сказать, чтобы охотник не успел заметить подмену. Но жертвоприношение запрещено в Славии, — с наигранным сожалением вздохнул он.

— Я хорошо заплачу, если ты спасёшь моего сына, — твёрдо сказал отец.

По лицу колдуна скользнула злая, предвкушающая улыбка. Не нравилось мне все это.

— Жертву будет найти непросто, — не переставая усмехаться, сказал колдун, — нужна равноценная жертва.

— О чем ты? — нахмурился отец.

— Твой сын безжалостный убийца, таких Радох любит, его душа тёмная, хоть он и мнит себя светлым. В точь как ты! — колдун ткнул на отца крючковатым пальцем.

— Что ты имеешь в виду, колдун? — угрожающе повысил голос отец. — Мой сын убил нескольких темных, спасая ведьм. Я защищал империю. Мы не убийцы!

— Все одно и то же, — безразлично протянул старик, — и на счету твоего сына куда больше трех смертей, на-а-амного больше. Таких мерзавцев, впрочем, найти не проблема. Но вот загвоздка — у твоего сына душа убийцы, а тело невинное, как у дитя.

Я напрягся. Колдун видел меня, может быть не понимал, в чем дело, но видел истину.

— Говори чётко и ясно, — разозлился отец, — какая именно нужна жертва?

— Я все сказал, а ты все понял, — ворчливо проговорил колдун. — Только толку не будет, я законов не нарушаю.

— Ты знаешь, что я готов на все, чтобы его спасти. Говори! — рявкнул отец.

Глаза колдуна сверкнули:

— Только если что, преступление берёте на себя, — на распев, весело протянул колдун. — Скажу, что вы меня заставили, опоили зельем подчинения.

— Я согласен, — выпалил отец, прежде чем я попытался его остановить.

— Клянись на имени истинном, клянись на роду, — неожиданно зычно велел колдун.

— Я не согласен! Нет! — я вскочил со скамейки, зло уставившись на колдуна.

Отец нахмурился, колдун окинул меня разочарованным взглядом.

— Ты не умрёшь и точка, — решительно сказал отец.

— Не вздумай! — я попытался остановить его, но не успел. Отец сложил два указательных пальца, резко развел их в стороны, в воздухе красным вспыхнула руна ворона, и без раздумий отец приложил к ней руку.

— Я, Анидад, клянусь на роду, клянусь на истинном имени, если сие преступление будет раскрыто, я возьму всю вину на себя.

Я не смог сдержаться и разразился громкими ругательствами. Отец лишь на миг окинул меня рассеянным взглядом, но кажется мое поведение сейчас его мало заботило.

Колдун себя сразу обезопасил, его выгоды в ритуале жертвоприношения будет не меньше нашей, поэтому он так охотно согласился, это я прекрасно осознавал. Но для нас все слишком рискованно. Он вынудил отца поклясться на роду, а эту клятву он не сможет нарушить. Отец сказал колдуну свое истинное имя — и это тоже ничем хорошим не сулило. Если мы не вернемся, если передумаем, колдун знает теперь его имя и неизвестно, что может взбрести ему в голову.

Темному колдуну нельзя доверять. Но отец сейчас был готов на все, я видел в каком он отчаянии. Но где гарантия, что когда мы вернемся сюда с жертвой для подмены, нас не будут ожидать защитники Хоррийского княжества?

— Собирайся, Ярослав, нам нужно обратно в город, — сказал отец.

Я без возражений тут же начал одеваться, мысленно продолжая клясть на чем свет стоит все происходящее.

— Лучше мальчонке здесь остаться, — резко возразил колдун. — Я потревожил охотника, и он может в любой миг вернуться. И он будет очень зол, зная, что вы пытаетесь от него избавиться.

Отец замешкался, я видел, что он очень не хочет меня здесь оставлять с колдуном, но и рисковать не хотел.

— Нет, я с тобой, — отчеканил я.

— Иди, иди, только ты уже не вернёшься, — скрипуче и зловеще проговорил колдун. — Некого будет спасать.

Отец встревоженно уставился на меня, я сердито посмотрел на колдуна, потом схватил отца под руку и решительно потащил на улицу.

— Не нравится он мне и оставаться я с ним не хочу, — решительно сказал я отцу. — И ты сам — что ты наделал?! Зачем поклялся? Зачем сказал свое истинное имя?!

— Любой отец так бы поступил, — грозно возразил он. — Вот когда появятся свои дети, тогда и скажешь, правильно я поступил или нет?

На какое-то время мы замолчали, потом я уже спокойнее спросил:

— И что теперь? Поедешь в новый город, схватишь первого попавшегося несчастного? Обречешь его на смерть, чтобы я жил? И ты слышал, что сказал колдун? Девственник — убийца! Да мы на поиски подобного кандидата можем недели убить!

— Отправимся в отделение защитников и попробуем выкупить подходящего преступника, — сказал отец.