Руслан Муха - Меняя Судьбу

Тетраход тронулся, и мы выехали на главную дорогу элитного сектора, очень скоро Олег свернет в сторону промышленного кольца, и это вызовет вопросы. Я решил завести разговор, чтобы отвлечь бабулю и Святослава.

— Свят, — позвал я его, — а ты чего не женишься-то?

Святослав замялся, занервничал, смущённо опустил глаза, затем покосился на бабулю, ища поддержки. И та конечно же поспешила ответить вместо него:

— Нет подходящей для нас партии, Ярик, — скорбно вздохнула она.

— А, Свят? Так почему? — сделал я вид, что не услышал бабушку, потому что ответ я хотел услышать именно от него: — Неужели тебе никто из барышень не нравится?

— Ну-у-у, — сконфуженно надул он щеки, опустил глаза, принявшись нервно теребить край пальто. — Я не знаю, может быть несколько…Но не так чтобы…

— А вдова Кузнецова? — спросил я. — Мне показалось, что она с заинтересованностью смотрела на тебя на бабулиных именинах.

Я наблюдал за ним в зеркало, и видел, как у Святослава от удивления взлетели брови, как порозовели щеки.

— Пф-ф-ф, баронесса Кузнецова, вдова, да еще и с довеском от покойного мужа, совсем не пара нашему Святику, — поспешила пренебрежительно высказаться бабуля. — Зачем Святику обременять себя чужими детьми? Кузнецова на не чета! Это опозорит нас. Нашей семье уже достаточно на несколько поколений того позора, который навлек на нас свои браком твоей отец.

Свят сразу сник, сдался, закивал, соглашаясь с бабкой. Я же считал иначе. И даже знал, что Кузнецова пыталась соблазнить Свята, а может ей это даже удалось. К тому же она женщина с характером, и при этом не глупая — именно такая и нужна неуверенному и нерешительному Святику.

Сейчас злить бабушку плохая идея. Я видел, как смотрит на меня Олег, точно сжигая взглядом, требуя, чтобы я замолк. Но я уже не мог остановиться:

— Бабуля, — елейно начал я, хотя получилось слишком ядовито. — Святик уже большой мальчик, может ему пора решать самому? Или так и будет до старости по шлюхам бегать, рассказывая тебе про свой книжный клуб?

Олег невольно заулыбался, всеми силами пытаясь сдержать смех. Святослав покраснел как рак, а бабуля вперила в меня полный негодования взгляд:

— Да что ты такое говоришь, Ярик?! — возмутилась она.

— Неправда это все, мамуля! Яр клевещет на меня! — закудахтал Святослав с таким видом, словно собирался заплакать от обиды.

— Взрослеть уже пора бы, Свят, — неожиданно поддержал меня Олег. — Мама, это конечно святое, но и свою голову нужно иметь на плечах, да и личную жизнь пора обустраивать. Не дело это.

— За своей личной жизнью следи, — зашипел на него Святослав, — весь город галдит о том, как ты изменяешь Натали. Лучше уж одному, чем так как ты!

Ссора грозила перерасти в серьёзную перебранку, и я уже пожалел, что попытался переубедить его в том, что он вправе сам решать, как распоряжаться жизнью.

Бабушка же, видя, как нарастает градус спора, резко взмахнула рукой, угрожающе гаркнула:

— Та-ак! — и отвесила нам всем воздушных подзатыльников. А затем, быстро что-то прошептав, еще и в довесок заткнула нам рты заклятием безмолвия.

Мы с Олегом обменялись унылыми взглядами. Ну все, сейчас начнётся. Это любимый метод воспитания Матильды Гарван, заткнуть всем рты и отчитать по полных нерадивых детей.

— Ярослав, — сердито начала она, — я тебе уже говорила, и повторю еще раз — мне очень не нравится твоё поведение в последнее время. Ты забываешь, что говоришь не со сверстниками, а со старшими родственниками. Где, спрашивается, твое уважение?

О, эти нравоучения надолго, поэтому я сразу же перестал ее слушать, как только она начала говорить — выработанная за годы общения с бабкой защитная реакция.

Но я заметил, что даже это принесло свою пользу — бабушка так была увлечена нравоучениями и вправлением мозгов непокорным детям и внуку, что не заметила, как мы проехали промышленное кольцо, переехали через мост кольца водохранилища. Теперь осталось техническое кольцо, и мы будем на трассе выезда из города.

В зеркале я видел бегающие глаза Святослава, его робкие попытки жестами обратить на себя внимание матери — он понял, что мы покидаем город. Но бабуля так распалилась, теперь уже отчитывая Олега, что ничего вокруг не замечала.

Может мы так и до Хорицы доедем? Зная, как бабуля любит всех поучать и сколько оно может уделить этому времени, я бы не удивился и такому раскладу. Олег видимо тоже об этом подумал, потому что поглядывал на меня, усмехался и качал головой.

И вот мы уже проехали зелёную зону — густонасаженную лесополосу, остались и позади отопительные ойра станции, чьи большие широкие трубы исторгали столпы дыма. И когда мы уже выехали на широкую трассу, и вот-вот должны были покинуть новый город, бабуля резко замолкла.

— Ой, а куда это мы, мальчики? — растеряно спросила она.

Олег мрачно посмотрел на меня, но попятную уже дать было нельзя, поэтому он вдавил шар управления, и тетраход на всей скорости рванул вперед.

— Олежа? Ярик? — растерянно вопрошала бабуля, словно бы это не она навесила нам заклятие безмолвия.

— Та-ак! — угрожающе протянула она, взмахнула рукой, заклятие спало, я тут же почувствовал, что вернулся голос, хотя и я, и Олег наверняка предпочли бы еще помолчать.

— Рассказывайте сейчас же, — велела она, — куда мы едем и зачем?

— Рассказывай, Яр, — поспешил спихнуть на меня всю ответственность Олег.

Я изобразил на лице разочарование, мол, мог бы и помочь, но Олег закачал головой, нехорошо усмехаясь и явно давая понять, что раз я сам это заварил, мне и объясняться с сердитой бабкой.

— Ну-у-у! Я жду, — явно теряя терпение грозно протянула бабуля.

— Мы едим в Хорицу, — невозмутимо ответил я, наблюдая, как затрясся от негодования второй подбородок бабушки. — Это ради нас, ради семьи, — я повернулся к ней, выглядывая из-за спинки кресла. — Ты должна посмотреть виноградник, ба.

Она издала тяжелый, полный драматической скорби полувздох-полувскрик. В детстве все эти ее манипуляции пробирали до глубины души, а порой наводили неподдельный ужас. Что-что, а манипулировать она умела. Будь бы я и вправду юнцом, мучился бы угрызениями совести, сгорал от стыда, за то, что так довел бабушку. Сейчас же я еле сдерживал улыбку.

— За что мне это? — трагично вскрикнула она. — За что боги послали мне таких непослушных детей?! Без моего согласия, обманом, заманили в место, где уважающей себя даме даже проезжать зазорно, ни то что разгуливать, как деревенская девка.

Я вздохнул, сейчас она явно переигрывала. В молодости наверняка и не в таких местах бывала, выполняя поручения империи или частные заказы, хотя в последнем она не слишком усердствовала, иначе бы наш род был куда богаче, чем сейчас.