Эолия Шейнберг - Город-Поезд

На секунду Саджи задумался, а потом довольно улыбнулся.

— Хочу свой институт!

— Зачем? — старый император почему-то напрягся. — Профессора у меня есть. Кого надо дам. Но поверь моему опыту, крах любого государства начинается с краха системы образования. Чем хуже учишь молодежь, тем хуже стране будет через двадцать лет. А вам плевать на образование.

Джон улыбнулся и, оставаясь всё таким же спокойным, произнес:

— Саджи имел в виду исследовательский институт. Проблема Древних и их Тумана слишком велика для её решения в одиночку каким-либо из государств Тальзеура. В этом деле нам нужны непредвзятые исследования и отсутствие фактов сокрытия информации какой-то отдельной группой исследователей. Например, ваш институт имени Менделеева не стал говорить о химическом составе крови Дарона. И народ до сих пор не знает, что вся фауна Древних относится к альтернативной биохимии.

Джон о чем-то задумался, но в разговор включился Кузан.

— Отец пытался сказать, что у разных групп Древних разный состав крови. Предтечи правильно назвали их роем пожирателей. Только вот Древние не одна форма жизни, а группа форм. У последователей Дагона всё материальное тело строится на основе аммиака, так же как у людей в основе лежит видоизмененный углерод. А у созданий, встреченных сиром Саджи, в состав крови входил фтороводород.

Услышав обращение «отец» из уст Кузана, Цесаревич, не веря, отшатнулся.

— Так «Убийца Императоров» — отец Кузана «Навигатора»?! Вон как он в одиночку попал в мир Города! — Алексей Романов повернулся к старику, лежащему в кровати. — А ты десять лет всё знал, но ничего мне не рассказывал!

На голограмме Николай II, подумав, кивнул, соглашаясь с приведенными доводами. Джон Голд и Саджи, оба были сильны настолько, что даже соберись вместе все двенадцать копий империи, они и поцарапать бы их не смогли. Одарённые? Да! Герои? Снова да! Вот только ни один из них не желал власти и на кресло правителя Российской Империи им было глубоко наплевать. Этот факт легко считывался в том, как проходила эта беседа.

— На юге сейчас полно диких регионов. Система добавляет их, и получается так, что побережье уже отдалилось от нас на тысячу километров.

Джон был всё так же задумчив.

— Вопрос в том, что же произойдет, когда границы одного материка достигнут другого? Или, быть может, на каждом материке представлено по одной цивилизации? Или Предтечи затопили и убили весь этот мир, чтобы Древние, столкнувшись с голодом, впали в спячку?

Саджи озорно поднял руку. Точный возраст неизвестен, но ведет он себя как подросток с шилом в одном месте.

— Ставлю жизнь на последний вариант!

Кузан выложил на стол шесть карт, и все оказались Джокерами.

— И откуда такая щедрость, сир Саджи?

— Хм, ну скажем так. Лет сто назад я читал о Древнем Ктулху, Нодесе и Йог-Сотот, — Архимаг хвастался этими знаниями, словно желая щелкнуть по носу Кузана. А тот, видимо, считал себя старше Саджи и потому говорил назидательно. — В тех книгах писалось, что просыпающиеся ото сна Древние через сны надиктовывали свою мифологию какому-то писателю из старой Америки. И было это как раз в тот момент, когда Российскую Империю перенесло в мир Города.

— Говард Лавкрафт, — спокойно добавил Джон. — Гилберт Бейтс встречался с ним в Мискатонском Университете. Я лично видел последствия одного из их экспериментов. На моих глазах старик помолодел до возраста грудного младенца, а потом и вовсе исчез. Такая магия вполне вписывается в силу магии Древних.

Император недовольно поставил стакан с окурком обратно на стол. Услышанное ему сильно не понравилось. Выходит, Древние в мире Города спали аккурат до момента его переноса в мир Тальзеура.

— Нет, — словно прочитав его мысли, произнес посерьёзневший Саджи. — Не путай причину и следствие. Мы с Джоном считаем, что Город первыми призвал вас, правителей, чтобы вы не дали туманникам Древних безнаказанно пожирать обычных людей. «Вознесшиеся» неписи из Хризалиды тоже переносятся сюда, вам в помощь.

— А Бейтс? — Император чуть расслабился.

— Братство пришло в Город по собственному желанию, — от промелькнувшей мысли Саджи глаза засветились синим цветом. Цвет маны. — Вот оно что! Город притащил сюда нас с Джоном из наших версий мира Земли, чтобы за нами сюда нашли путь и наши народы! И когда это произойдет, начнется большая война с Древними.

Кузан усмехнулся, выложив еще два Джокера на стол.

— Или Система хочет, чтобы мы начали исследовать мир за пределами материка. Признайтесь, господа! — парень окинул собравшуюся четверку взглядом. — Вам же и самим интересно, почему местный океан состоит из пресной воды. Это говорит о том, что наш материк на деле просто большой остров, находящийся внутри гигантского озера. А настоящий Континент, тот, который, упоминается в самом-самом первом сообщении от Системы, еще никем не был обнаружен. Даже моего отца телепорты от Системы не пускают дальше побережья. Мы всего лишь в песочнице, где игра начинается. Но там, на землях Континента, можно найти руины городов самих Предтеч! А может и ответ на главный вопрос — куда ушли сами Предтечи?

Джон положил на стол карты. Игра давно закончилась, но, видимо, всё это время он думал о чем-то своем.

— Парни, я пока пас. Меня жена дома ждет. И малую версию вот этого пацана воспитывать надо, — Джон кивнул на Кузана, а тот закатил глаза, видимо, слыша это уже не в первый раз. — Давай, не отлынивай! У нас сегодня семейный ужин и мать тебе уши оторвет, если не явишься.

Видя за тем, как отец и сын шуточно переругиваются, Император понимающе улыбнулся. Такую улыбку Цесаревич видел на лице монарха, только когда тот оказывался в кругу семьи. Спокойную, открытую, полную сил улыбку от того, кто может называть себя любящим отцом.

— Господа! — Император подал голос. — Так как вы свою страну назовете?

И Цесаревич знал ответ! Главный южный сосед Российской Империи. Тот, кто в знак дружбы дал русскому престолу пограничную каменную стену высотой в пятьдесят метров и длинной в две тысячи километров. Независимый город-государство! Место, выбранное членами Братства в роли их общей обители.

— Не страна, а Институт САРДЖО, — Саджи указал на себя и Джона. — Мы с Убийцей станем гарантом его политической независимости.

На этом голографическая запись приостановилась. Цесаревич всё еще видел перед глазами лицо отца. Император Николай II улыбался, узнав о том, что его, видимо, единственные настоящие друзья решили основать своё мини-государство. Ни семье, ни видным дворянам, ни даже родному сыну он так никогда не улыбался.

Позади Цесаревича донёсся голос старика. Теперь в нем слышались довольные нотки.