Аристарх Нилин - На тропе войны (СИ)

Михаил обвел всех взглядом, и хотя лица инопланетян были непроницаемы, да и мимика у них во многом отличалась от привычной нам, Михаил понял, что от того, что он скажет, во многом будет зависеть судьба профессора и Азадель.

— Не буду скрывать, я сам задавал себе вопрос, стоит ли помогать профессору, учитывая то, какими делами он занимался, работая на Лифинга. И я согласен, что вина обоих в том, что они совершили, весома. И если рассматривать их, как преступников, как военных преступников, они достойны сурового наказания, возможно даже смерти. Но если рассматривать вопрос целесообразности наказания этих двух пожилых людей, ученых, причем талантливых ученых, которые по сути, стали заложниками Лифинга, и той пользой, которую они могут принести в будущем для всей цивилизации галактики Гахр, то я бы рекомендовал им сохранить жизнь и дать возможность работать и трудиться во благо и в искупление своих грехов.

Если бы подобную речь Михаил произнес где-нибудь в суде на Земле, она наверняка была воспринята криками браво, а судья стучал бы молотком по столу и призывал бы всех к порядку.

— Значит, вы считаете, что они знают много больше того, что нам уже стало известно от них?, — спросил один из членов совета.

— Несомненно. К тому же, не стоит забывать, что профессор по-настоящему талантливый ученый, и он наверняка найдет способ обойти защиту и возобновить работу заводов оборонного комплекса. Только одного этого достаточно, чтобы предложить ему сотрудничество в полном объеме. Я уже не говорю о том, что реализация комплексных мер в области медицины, знаниями, которыми обладает он и его помощница, поднимут эту область на новые высоты и тем самым способствуют сохранению жизни тысяч, а возможно и миллионов людей галактики Гахр. Впрочем, вы спрашивали мое мнение, я вам ответил.

— Спасибо, господин Кутепов. Мы вас выслушали, можете быть свободны. Господин Лабарган вас проводит, — ответил Манкоа.

Михаил и Лабарган вышли и направились к лифту.

— Однако, — произнес Лабарган, и улыбнулся.

— Эффектно я высказался, точно?

— Да уж. Интересно, у вас там все такие ораторы?

— Не часто, но встречаются. А что, разве я что-то не так сказал, может, соврал или извратил факты?

— Да нет, все верно. И не кипятись, я в принципе заявил им тоже самое. Профессор и его помощница замарали себя по самое не могу, так что пусть теперь по полной отрабатывают. А наказать их никогда не поздно.

— А мне что теперь делать?

— Пока не знаю. Как решат на совете, я сообщу. Сам понимаешь, это тебе не покупка корабля у багзов, все гораздо сложнее. К тому же, сам слышал, в Совете не все однозначно подошли к решению вопроса об их судьбе. Высказывались мнения, что их надо бы прилюдно казнить. Так что, возвращайся на корабль, как только станет все ясно, я сообщу. До встречи.

— До встречи.

Михаил вызвал лифт, но в тот момент, когда двери открылись, Лабарган неожиданно положил руку ему на плечо и сказал, чтобы подождал. В это время он с кем-то переговаривался, а когда кончил, говорить, Михаил сразу понял, что что-то случилось.

— Михаил, придется тебе немного задержаться.

— Что-то случилось?

— Да. После того, как были уничтожены наши спутники и корабли, Манкоа пытался сразу связаться с профессором. Он ведь ничего не знал, что произошло. Только что Коэн вышел на связь. Пойдем, вдруг ты понадобишься.

Они вошли в лифт и поднялись на другой уровень. Затем прошли по коридору и остановились возле дверей.

— Там главный операционный зал управления. Сейчас я попробую сделать, чтобы было слышно, о чем будет идти видеоразговор.

— Ты не думаешь, что Коэн сможет определить, откуда идет видеосигнал?

— Нет, передача идет через сложную систему кодирования сразу двух промежуточных спутников. Я сам принимал участие в создании этой системы связи и спокоен за безопасность.

В этот момент Михаил и Лабарган услышали, голос Коэна.

— Если я правильно понял, я разговариваю с Деи Манкоа, лидером лиги сопротивления, не так ли?

— С кем имею честь говорить?, — ответил Манкоа.

— Мое имя Эбердин Коэн. Отныне все дела вы будете вести со мной.

— Как это понимать?

— Манкоа разговаривает с ним, словно ничего не знает, — пояснил Лабарган.

— Господин Лифинг умер, а профессор Мукси передал всю полноту власти мне.

— В таком случае, я уполномочен заявить решительный протест. Вы нарушили мирный договор и уничтожили четыре наших спутника, отправленных к звездной системе планеты Сури, а затем три корабля. Погибло в общей сложности двадцать шесть человек.

— Спутники нарушили пространство звездной системы Сури, а корабли были боевыми и имели явно агрессивные намерения. Судя по их поднятым щитам, они шли на прямое столкновение с моими кораблями охранения. Так что это была вынужденная мера защиты.

— Это не объяснение. Вы могли дать предупредительный залп из протонных пушек. Вместо этого, вы просто уничтожили корабли. Иначе, как акт агрессии, это назвать нельзя. Мы срочно собрали Совет лиги сопротивления, который решает вопрос о компенсации за гибель наших людей и потерю кораблей и спутников. Мы за сохранение мира, но не такой ценой.

— Если это ультиматум, то рекомендую вашему Совету всё хорошенько обдумать, прежде, чем ставить мне условия. Я прибыл сюда с мирными целями и постараюсь сохранить условия мирного договора, но в моем распоряжении силы и средства, способные дать достойный отпор вашим притязаниям.

— Я вас услышал.

— Очень хорошо.

На этом видео связь закончилась и Лабарган с Михаилом вошли в просторный зал из которого велась видеосвязь. Деи Манкоа подошел к Михаилу.

— Что скажете, он блефует или у него действительно достаточно сил, чтобы начать полномасштабные военные действия?

— Ни то, ни другое.

— Как вас понять?

— Я хорошо понимаю психологию человека. То как он высказывался, говорит о том, что военные действия, по крайней мере, сейчас, он вряд ли начнет, но в случае, если вы начнете на него давить в плане контрибуции и все такое прочее, наверняка нанесет упреждающий удар.

— Это тот корабль, на котором вы прилетели?

— Да.

— Наши специалисты не могут понять, что за оружие установлено на нем. Он уничтожил боевые корабли с поднятыми энергетическими щитами. Они выдерживают непрерывный огонь различных видов оружия, включая ядерные ракеты достаточно долго.

— Не знаю, в этом я не эксперт. Поэтому надо задействовать всех ваших специалистов, а заодно подключить и профессора Мукси. Он хоть и не специалист в этой области, но возможно подскажет, в каком направлении искать ответ. И еще. Не смею советовать, но все же, не стоит его в данный момент дразнить, я имею в виду Коэна. У нас есть хорошая поговорка: не стоит дразнить раненного зверя. Коэн сейчас почувствовал вкус власти и вкус крови. В таком состоянии он может натворить много бед. Это я вам как врач говорю.