Аристарх Нилин - Возвращение (СИ)

— Вот как. Слушаю вас.

— Видите ли, профессор, моя супруга после возвращения в родную галактику пережила сильный стресс. Психика не смогла сразу справиться со всем, что произошло. Как результат, нервный срыв и депрессивное состояние.

— Понимаю, понимаю. Что же, в этом нет ничего необычного. Каждый индивидуально переносит подобные стрессы. Надеюсь, сейчас ей лучше?

— Да, но как вы сами понимаете, повторный прилет в галактику Гахр вызвал обострение болезни.

— Какие препараты вы ей дали?

— Как обычно, набор антидепрессантов.

— Я бы рекомендовал покопаться в её мозгу. Чтение памяти лучше всего выявляет болевые точки, которые вызывают подобного рода заболевания.

— Я думал об этом, но не решался провести подобную процедуру без её согласия.

— Печально, что так все складывается. Даже не знаю, что вам посоветовать в подобной ситуации.

— Скажите, профессор, моя супруга мало что знает о том периоде, когда мы были в галактике Гахр. Как я понял, она была большую часть времени в состоянии сна. Не так ли?

— Совершенно верно.

— Как вы считаете, стоит ли её информировать о том, что было в тот период? Я имею в виду рассказать ей то, что знаю я?

— А вы ей ничего не рассказывали?

— Нет.

— В таком случае, я бы не советовал вам что-либо рассказывать. Боюсь, что это может только ухудшить её самочувствие.

— Вы полагаете?

— Да.

— А если она получит эту информацию со стороны? Не окажет ли это негативное воздействие на психику?

— Не исключаю этого. Вот почему было бы наилучшим вариантом прочтение памяти. Вы врач, и прекрасно понимаете, что любая болезнь лечится на основе точного диагноза. Мозг человека и болезни связанные с ним, должны рассматриваться при лечении, как любой другой орган. На мой взгляд, антидепрессанты, это препараты, которые давным-давно устарели.

— А что взамен?

— Как что. Прямое воздействие на мозг человека. Поняв, как он функционирует, как реагирует на то или иное явление, можно оказать прямое воздействие на этот участок. Частично понизить его функцию, заблокировать распад моноаминов, но при этом не вызвать ненужных побочных эффектов.

— Вы хотите сказать, что подключение позитронного мозга решит все проблемы?

— Боже упаси. В таком юном возрасте, как ваша супруга, нет необходимости в таком радикальном воздействии. Достаточно простого чипирования, с целью регулирования нейронных связей, вызывающих депрессивное состояние. Но, для этого необходима точная диагностика.

— Скажите, а вы разговаривали с моей супругой?

— Когда?

— Во время монтажа реакторов и компьютерных систем.

— Я её видел. И должен сказать, я не заметил каких-либо признаков психического недомогания.

— Видимо лекарства сыграли свою роль.

— По всей видимости.

— Значит, вы рекомендуете мне попробовать просканировать память и на основе этого понять причины болезни?

— Безусловно. Если потребуется моя помощь, можете смело обращаться.

— Благодарю.

— Не за что. Знаете, я перед вами во многом виноват и хотя на то были обстоятельства, они не снимают с меня ни вины, не ответственности. Поэтому буду рад хоть как-то искупить свою вину и перед вами и перед вашей супругой.

Михаил промолчал, да и что он мог ответить профессору. Попрощавшись, он отправился к себе на корабль. Из разговора с профессором, он вынес одно, тот не разговаривал с Самантой и не сообщал ей каких-либо подробностей. Получалось, что Коэн врал. Странно, он так убедительно говорил, что Михаил почти поверил ему. Круг подозреваемых замкнулся, оставив Михаила в полном недоумении. Один уверял, что в его интересах, чтобы Саманта сохраняла спокойствие и хорошую работоспособность, другой предлагал радикальный метод — прочесть память в качестве точной диагностики болезни, а заодно выяснить, кто ей обо всем рассказал.

Не успел Михаил вернуться на корабль, как получил сообщение, что произошло ЧП и его срочно просят пройти в медицинский отсек. Решив, что с женой что-то случилось, он бегом бросился в лабораторию. Уже в дверях, чуть было не столкнулся со своей помощницей Каиссой.

— Что случилось?, — с тревогой в голосе, спросил он её.

— Господин Коэн получил серьезную травму. Мы сделали что смогли, но требуется хирургическое вмешательство, без вас мы не решились её проводить.

— И правильно сделали. Где он?

— В реанимации. Вирджиния ввела его в искусственную кому и подключила к аппарату искусственного жизнеобеспечения.

— Что, все настолько плохо?

— По всей видимости, да. Диагностика показала разрыв и частичное разрушение печени, как результат внутреннее кровоизлияние.

Пока Каисса рассказывала, Михаил быстро надел халат и, стерилизовав руки, надел перчатки, прошел в реанимацию, где лежал Коэн.

— Как это произошло?

— Никто толком не знает. Судя по всему, в него стреляли из бластера.

— Что? Кто стрелял?

— Его случайно нашли в коридоре возле командного центра. Хорошо, что он успел зажать рану рукой и вовремя подоспели с помощью.

— Так, ладно, быстро за дело.

Диагностика подтвердила опасения Михаила, и поэтому пришлось брать образцы печени для выращивания новой. Пока биопринтер выращивал новый орган, Михаил связался с профессором Мукси и получил необходимые консультации. К вечеру операция была успешно проведена, и Коэн пришел в сознание.

— Доктор, кажется я ваш должник?, — в шутку произнес он, глядя на Михаила.

— Не говорите глупости. Я врач, и спасать жизнь людей, моя профессия. Откровенно говоря, вам крупно повезло. Пролежи вы еще полчаса в коридоре, и я вряд ли смог вам чем-то помочь.

— Все равно. Спасибо.

— А сейчас лежите и не разговаривайте. Минимум десять часов полного покоя.

— Понял и умолкаю.

— Вот и хорошо.

Михаил снял перчатки и, оставив пациента под надзор Каиссы, пошел к себе. Судя по ранению, которое получил Коэн, оно было нанесено из лучевого оружия, скорее всего, это был обычный бластер. Кто и зачем стрелял в Коэна, было непонятно. Идти к себе в каюту Михаил передумал и решил обо всем доложить командиру корабля Мейсону Тайлеру.

Михаил постучал в дверь каюты капитана и, услышав утвердительный ответ, вошел.

— Вы слышали новость, на господина Коэна совершено покушение.

— Разумеется. Не каждый день на корабле происходят подобные вещи.

— На мой взгляд, оно из разряда чрезвычайных.

— И что прикажете делать? Вызвать полицию, завести уголовное дело или может, мне самому начать расследование?

— Простите, но мне кажется вы выпивши.

— И что из этого. Могу в свободное время принять дозу алкоголя.

— Поминки отменяются. Пациент жив. Я его успел прооперировать и через два, максимум три дня, он вернется в строй.