Макс Глебов - Время главных калибров

Четыре корабля продолжали стремительно сближаться с бейтанским легким крейсером. Несмотря на кардинально изменившуюся ситуацию, линоуры не собирались его упускать. Еще три группы, по пять-шесть эсминцев в каждой, начали интенсивное торможение с одновременным разворотом по расходящимся траекториям. Судя по их маневру, они собирались атаковать «Чунцин» с трех разных направлений. И, наконец, последняя группа из шести вражеских кораблей явно избрала своей целью авианосец, хоть и двигалась пока не прямо к нему.

– Вызов с флагмана! – доложил дежурный офицер, переключив канал на командирскую консоль.

– Ц-Хашш, немедленно выходи из боя! – приказал Вершинин. Его лицо скрывал виртуальный шлем, с помощью которого генерал управлял огнем артиллерии «Чунцина».

– Не могу, командир. Авиагруппа ведет бой. Моим пилотам будет некуда вернуться и негде пополнить боезапас.

– Подберем их, когда всё закончится. Немедленно уходи!

– Выполняю, – проскрипел флей, хотя вся его сущность протестовала против такого решения. – Начать экстренный разгон для прыжка в систему звезды Бейт.

Корабль ощутимо вздрогнул, когда его двигатели перешли в режим форсажа. И всё же авианосец – тяжелый корабль, не рассчитанный на интенсивное боевое маневрирование, не те у него задачи. «Крылья Флея» разгонялся намного медленнее, чем это было нужно, чтобы избежать атаки эсминцев. Ц-Хашш видел, что ему не уйти, но продолжал выполнять полученный приказ.

Один из эсминцев, продолжавших сближение с крейсером бейтанов, исчез во вспышке взрыва. Вслед за ним такая же участь постигла эсминец из группы, начавшей преследование авианосца. Генерал Вершинин пытался помочь союзникам даже в условиях, когда его собственный корабль находился под яростной атакой врага. Впрочем, о своих противниках он тоже явно не забывал. Одна из трех боевых групп, атаковавших «Чунцин» уже практически перестала существовать. От нее остался единственный сильно поврежденный эсминец, каким-то чудом не взорвавшийся после прямого попадания тяжелого снаряда. Добивать его Вершинин не стал, у него хватало других целей, имевших более высокий приоритет.

– Линоуры отстрелялись по «Волку»! – доложил оператор систем сканирования. – Двадцать четыре торпеды в залпе! Подлетное время две минуты. Уйти в прыжок бейтаны не успеют.

Ц-Хашш мрачно следил за тем, как отметки торпед приближаются к обреченному крейсеру, вместе с командой которого он прошел сражение в системе Тинны и рейд в пространство Орды. Помочь союзникам он был бессилен.

Краем сознания командир авианосца отметил, как один за другим распустились огненными цветками еще два эсминца из группы, преследовавшей его корабль. Также вскользь он зафиксировал, как приходят в движение авианосец и два тяжелых крейсера танланов, пытаясь, видимо, как-то отреагировать на начало разгона бейтанской эскадры внутри системы. Однако почти всё его внимание было приковано к «Волку», не желавшему сдаваться и пытавшемуся поставить перед стремительными вражескими торпедами завесу заградительного огня. Получалось почти никак – артиллерия легкого крейсера с такой задачей справиться просто не могла.

Торпеды шли довольно плотной группой. Программа, заложенная в их бортовые вычислители, оценивала угрозу от огня пушек «Волка», как незначительную, и необходимости в активном маневрировании на такой дистанции не видела.

– Минута до удара!

Ц-Хашш понимал, что ни ракеты-перехватчики, ни плазменные пушки ближней обороны легкого крейсера такую волну торпед не остановят. Оставалось только ждать скорой развязки.

Тем неожиданнее строй торпед разорвало двенадцатью мощными взрывами. Полный залп главного калибра тяжелого крейсера «Чунцин» лег с минимальной погрешностью, несмотря на практически предельную дистанцию. Впрочем, этому Ц-Хашш не удивился. Его поразило другое. Генерал Вершинин использовал всю огневую мощь своего корабля для защиты бейтанского крейсера, в то время как сам находился под не менее жестоким ударом гораздо более многочисленного противника.

Несмотря на весьма удачный залп тяжелого крейсера, пять торпед всё еще продолжали свой полет к бейтанскому кораблю, но теперь Ц-Хашшу было уже не до них – его авианосец стремительно настигали три эсминца линоуров, отбиваться от которых ему было просто нечем.

2 июля 2030 года

Пространство Протектората.

Рукав Щита-Центавра.

Окрестности звезды Бейт

Борт тяжелого крейсера «Чунцин».

Голова раскалывалась от боли. Виктор чувствовал, что даже с ментальной помощью Шерхана его мозг уже не справляется с запредельной нагрузкой. На ручное управление двенадцатью орудиями главного калибра его ресурсов вполне хватало, но теперь в бою наступил переломный момент – эсминцы линоуров произвели торпедный залп по «Чунцину», и отразить удар в автоматическом режиме ракеты-перехватчики и плазменные пушки ближней обороны не имели никаких шансов.

Наводить на цели одновременно полсотни пушек, предугадывая при этом хаотичные маневры вражеских торпед, Виктор не мог. Во всяком случае, делать это с должной эффективностью точно бы не получилось.

Изначально «Чунцин» атаковали семнадцать эсминцев. Шесть из них смогли прорваться на дистанцию пуска торпед. Корабли линоуров вполне ожидаемо оказались более сложными целями, чем, к примеру, эсминцы танланов, но главной причиной их успеха послужило не это. Внезапное появление кораблей отряда Вершинина в тылу строя линоуров заставило противника вести бой в невыгодных условиях. Для нанесения удара по авианосцу и тяжелому крейсеру им пришлось совершать сложные маневры под огнем орудий «Чунцина», одновременно отбиваясь от атак торпедоносцев Ц-Хаша, и это дало Виктору время для уничтожения большей части вражеских эсминцев. И всё же они прорвались.

Всё было бы куда проще, захоти линоуры всеми силами атаковать «Чунцин», но лягушки решили, что почти три десятка эсминцев – слишком много для одного тяжелого крейсера, и выделили две боевых группы для уничтожения авианосца Ц-Хашша и легкого крейсера бейтанов. Это спутало карты Виктора. Союзников нужно было прикрывать, и он был вынужден постоянно отвлекать часть орудий «Чунцина» на ведение огня по эсминцам противника, атакующим другие корабли отряда.

Последний залп, который мог, как минимум, уполовинить корабли линоуров, уже почти вышедшие на рубеж атаки, пришлось потратить на постановку огневой завесы перед торпедами, почти добравшимися до бейтанского крейсера.

– Торпеды в зоне поражения систем ближней обороны! – доложил полковник Лян, и Виктору показалось, что даже его вечная невозмутимость дала трещину.