Алексей Ар - Четверо и один

— Цвет моих доспехов… Фамильный цвет!

— Идиот…

— Кто?!

— Ты!

— Оба! — Ор развернулся. Сориентировался и двинулся к Пламени Вечности. Заслышав виноватое сопение, удовлетворенно кивнул.

Свежесть умытого леса, птичьи трели, благоухание цветов — димпы не оценили. Они бежали сквозь чащу, ломая красоту и идиллию — час за часом.

Деревья стремительно расступились, открыв вид на холмистую местность. Вопреки снедавшей усталости Лаони восхитилась мелкими синими соцветиями на склонах холмов. Гармония с небом — величие природной композиции. Ветер гладил травяные покровы и облака, овевал разгоряченные лица.

— Стой!

— Почему? — Чет замер с поднятой ногой.

— Цветы.

— Тронулась. — Курьер растоптал гармонию.

— Грубиян, — обиделась Лаони.

— Так точно. Ор, куда?

Следуя указующему жесту, троица продолжила путь. Миновала несколько бесконечных холмов… Багровая волна заката прервала ход. Облегченно вздохнув, Чет присел около мгновенно сотворенного костерка и стянул сапоги.

— Каков букет. — Лаони отвернулась. — Убери.

Чет не ответил за просушкой одежды.

Новый день вернул жару и нескончаемый марш.

— Скоро будем на месте, — успокоила родню Лаони.

— Если будем. — Четрн кивком указал на вспаханное поле, протянувшееся по правую руку. Видимое сквозь правильный ряд деревьев, оно кипело жизнью: не менее пятнадцати человек в пропыленных балахонах засевали пахоту.

Скрипя, подъехала телега. Из нее выпрыгнули трое пацанов, подхватили набитые снедью корзины и, оглашая воздух радостными криками, устремились к работникам. Местный люд оставил в покое торбы с зерном и неторопливым шагом потянулся к россыпи камней, что венчала середину поля.

— Угрозы нет, — констатировала Лаони. — Но, на всякий случай, обогнем очаг культуры.

Так они и сделали — тихо, мирно, без лишней суеты. Проблемы остались позади — часов на восемь — до появления впереди Врат.

Лаони осторожно выглянула из-за скального обломка и, осмотрев местность близ Пламени, нахмурилась:

— Дела. — Она вновь опустилась на ковер мха, привалилась к шершавому боку валуна и усмехнулась: — Какая неожиданность.

— Странно. — Чет обдумывал увиденное. — В этом имеется некий смысл… Где Мик, тут думать надо.

— Ужин, — тонко намекнул Ор. Пристальные взгляды друзей его ничуть не смутили.

Михаил задумчиво изучал каплю, сверкавшую бликами в алых всполохах костра. Тьму пробил сноп искр: Лесса подбросила дров. Тряхнув рукой, Настройщик всмотрелся в игру света и тени…

— Ты будешь есть? — не выдержала лакрийка.

— Конечно. — Михаил взял протянутый женщиной овощ. Надкусил и критически сморщился: на вкус обыкновенная репа. — Кроличья радость.

— А кто на охоту ходил? — обрадовалась разговору Лесса.

С ответом Михаил не нашелся. Он действительно изучил окрестности на предмет съестного и претерпел полное фиаско. Не то, чтобы он усердствовал… Воспоминания о встрече с каррогом заставляли держаться поблизости от костра.

— Чувствую великую силу веганства.

— Чего?

— Говорю, скоро на женщин кидаться начну.

— Ха! Я начинаю сомневаться в твоих мужских качествах. То есть… Ну… — Она смутилась. — Забудем.

— А вот с этого момента поподробнее. — Настройщик обрисовал кончиком сигареты огненное кольцо. — Расставим акценты, ты хочешь…

— Сорг, — неуверенно пискнула дочь Лакри, отодвигаясь прочь от костра. — Я тебе не по зубам.

— А я тебя не есть собираюсь.

Женщина готовилась сорваться прочь. И ночь не остановила бы ее. Сбавляя накал страстей, Михаил бросил окурок в пламя и добродушно кивнул:

— Не бойся.

Над костром повисло молчание. Двое созерцали огоньки насекомых, слушали песни ночного леса.

— Долго нам еще идти? — спросил Михаил.

Радуясь перемене темы, Лесса улыбнулась:

— Завтра выйдем в долину Кьяни. Я сама там не бывала, но Пант… его домик рядом с моим стоит. Ну, он говорил, что Кьяни не такая лесистая. Там есть река Бликов, но мы к ней не пойдем. Фэрнайты используют реку для перевозки товаров; попасть к ним в лапы я не хочу. — Лесса остановилась, переводя дух.

— Уже все? — Михаил опустил флягу. — В долине мы рискуем увидеть отряды фэрнайтов?

— Я так и сказала, — нахмурилась лакрийка. — Всегда есть опасность столкновения с людьми из крепостей. Таков наш удел.

— Оптимистично, — констатировал Михаил. — Спи, авось завтра мир покажется тебе радугой.

— Насчет мужских качеств… Надеюсь, ты не задумал? — В серых глазах Лессы плеснулась тревога. — Вот только коснись меня.

Наступила тишина, которую через мгновение разбил далекий рык. Хриплый вой устремился к звездам. Лесса шустро перемахнула через костер, уткнулась в бок Михаила и, напоследок, взвизгнула.

— Они таскают детей, они… — Горячий шепот опалил димпу ухо.

— Они боятся каррога?

— Все боятся каррога. — Женщина притихла и сделала логичный вывод: — Раз ты убил ядовитую тварь, они и тебя испугаются. Я тут, рядом с тобой, устроюсь, ладно?

Она уж совсем по-детски шмыгнула носом.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцатая смена обличья Тэрры, — зевнула недавняя пленница. Ткнувшись лбом в плечо димпа, закрыла глаза. — Мирных снов.

— У меня их нет, — сказал Михаил. Его попутчица уже спала, забыв о тревогах, улыбаясь неведомым картинкам. — Очаровательная простота…

Он задумался о целесообразности дальнейшего совместного путешествия. Они достигли той точки, когда дорога к Вратам и деревне Лакри разделялась. Неприятный факт — следуя за лакрийкой, он увеличит сроки пребывания димпов в Фэлкории. Если верить Т’хару — на счету каждая секунда.

Сонно вздохнув, Лесса крепче ухватилась за руку Настройщика, словно понимала, что их партнерство на грани разрыва. Михаил усмехнулся: до определенного момента судьба женщины не волновала его; у нее своя дорога, у него своя — никто никому не должен. Теперь же он не может ее оставить, пока не убедится, что она вне опасности. Как происходит подобное, какая магия творит столь необъяснимое?

— Магия… как же… — Михаил аккуратно подбросил в костер пару сучьев.

Лесса проведет его по Фэлкории с наименьшими потерями. Она знает когда и где следует прятаться, остановиться, бежать… С ней у Михаила есть шанс накопить бэргов. Пискнул желудок, не смирившийся с вегетарианством. Мясной суп, бульон, жаркое с подливкой, кусок ветчины… Скрипнув зубами, Настройщик воззвал к новому перечню: морковка; капуста; салат. Желудок возмущенно забурлил.

— Я голоден и не мыт.

Томительно потянулось время. Михаил рассматривал прорехи в куполе зелени. Мелькнут в них девственно белые луны или нет? Заскрипели деревья. Рев, уханье, клацанье, чавканье — ночные звуки кружили вокруг бивуака.