Василий Маханенко - Медвежуть (СИ)

То, как оборвались крики, нужно было слышать. Я попросил помогающим мне женщинам перевернуть меня, чтобы увидеть картину воочию. Ингар и Баркс стояли с широко открытыми ртами и смотрели на красивую женщину. Красный туман постарался на славу — он даже восстановил Тени длинные тёмные волосы.

— Медведь, я хочу вернуться в клан! — в полной тишине прозвучал красивый голос. — То, через что мне пришлось пройти во время очистки, можно считать финальным наказанием!

Тело женщины покрылось дымкой — тотем призвал её в свои чертоги, но буквально через считанные мгновения вернул обратно. И в этот самый момент возле меня возникла полупрозрачная проекция громадного красноглазого Медведя. Учитывая, что окружающие меня люди не отшатнулись, видел его я один. В моей голове прозвучал громкий рёв:

— Ты сделал великое дело, Лег Ондо! Ты поставил интересы клана во главу угла, вернул потерянную душу, смог очистить её от скверны. Ты заслуживаешь награды. Чего ты хочешь?

— Здоровое тело, — не задумываясь подумал я.

— Тотемам не позволено вмешиваться в дела людей на таком уровне. Только наказывать или уничтожать виновных. Я могу дать тебе информацию. Знания. Сделать вождём или шаманом. Наделить силой. Даровать новые способности.

— Тогда расскажи, как мне перестать быть героем? Вариант с тем, что нужно стать чемпионом, меня тоже не устраивает. Мне не нравится, что красный туман вертит мной, как хочет.

— Эта сила не желает тебе зла. Она выдаёт только те задания, с которыми ты в состоянии справиться. То, что ты до сих пор жив, тому подтверждение.

— И всё же? Я согласен на совместную работу, готов уничтожать тёмные кристаллы, драконоидов, демонов, магов. Но я не могу работать, когда мне приказывают. Это, знаешь ли, сразу настраивает против своих же. Ибо красному туману глубоко наплевать, хочу я ввязываться в конфликт, или нет. Он желает только то, что выгодно ему. Мне же хочется сотрудничества по принципу взаимной выгоды. Те конструкции, которые мне даровали, показывают, что он прекрасно разбирается в магии Зверя. Когда я избавлюсь от ярма героя, то с радостью буду работать на эту силу, беря в качестве оплаты обучение магии. Это выгодно всем.

— А ведь это может быть и приемлемо, — в рыке Медведя послышалась задумчивость. — Хорошо, Лег Ондо. Я подумаю над твоей просьбой. Скажу сразу — возможность сбросить ярмо героя существует, но для этого придётся потрудиться. Причём нам всем. Да будет так! Сейчас же я дарую тебе право именовать нового члена клана! Кличка «Тень» не может применяться к витязю.

Ещё один витязь? Однако удивился я уже в пустоту — Медведь ушёл. Видимо, тотем умудрился одновременно общаться сразу со всеми важными членами клана, ибо жуткая тишина продолжила давить на уши. Тень находилась рядом со мной, преклонив колено и покорно склонив голову, ожидая моего решения. Ингар и Баркс стояли чуть поодаль от неё, не смея мне мешать. Я понятия не имел, как звали Тень в прошлой жизни, но почему-то не хотелось проявлять слабость и спрашивать у родственников правильное имя. Моя бабка умерла, став рабой мифрила. Женщина, что вступила в клан, не имеет к ней никакого отношения. Да будет так! Проклятье! Говорю, как дух-хранитель!

— По праву, дарованному мне тотемом, нарекаю тебя Арин Ондо! Носи это имя с честью!

Вокруг бывшего ангела образовалось белоснежное облако — Медведь принял моё решение и огласил его всем остальным. Пространство, где мы собрались, прорвало — послышались радостные крики, кто-то зачем-то начал орать, что-то восхвалять, хлопать. Я не понимал причин, мне не нравилось происходящее, поэтому я нашёл взгляд отца, источающий одобрение, и произнёс:

— Оттащите меня в больницу и дней пять не трогайте. Баркс, приходи, расскажу, как нужно правильно меня лечить. Захвати молот и десяток рубинов. Будет делать из них порошок. Эй! Вы чего на меня все уставились? Живой я, как видите, живой!

— Ваша корона, господин, — с восхищением прошептала ближайшая ко мне женщина. — Она… Изменилась.

— Сын, надеюсь, ты в курсе, что такое украшение в нашей империи имеет право носить только император? Всех остальных, посягнувших на символ власти, немедленно казнят.

Мне поднесли зеркало, и я с тяжёлым вздохом уставился на замысловатую корону. Если раньше на мне находился простой обруч, похожий на что-то из девичьего гардероба, то сейчас в череп оказалась вживлена самая настоящая корона. Точно такая же, как на голове нашего императора. Вот же красный туман, зараза такая! И тут умудрился подгадить! Когда только успел?

— Господин, с вами всё в порядке?, — заботливая женщина, определённая мне как сиделка, заглянула в комнату, окончательно разрушая концентрацию на построении магических структур. Точнее — только одной из них, жизненно необходимой мне здесь и сейчас. Уже три дня я безрезультатно пытался открыть себе оперативку и всё, чего добился — резкого похудения и превращения в ходячий скелет. Мне удавалось выдержать девяносто процентов заклинания, но последние десять становились для человеческого тела чем-то нереальным. Как я не терпел, перебороть накатывающую боль у меня не получалось. Плюс эти вечные заботливые помощники, прибегающие, едва услышат хоть какой-то стон. Всё и все были против того, чтобы я стал сильным магом!

— Вам же было сказано меня не беспокоить! — зло прокричал я. — Оставьте меня одного!

— Вам поесть нужно! Приказ князя! — противная надсмотрщица не собиралась сдавать назад. Усевшись рядом, она поднесла к моему рту ложку с ошеломительно пахнущим супом. Измождённый организм сдался мгновенно — в животе предательски забурчало. За те три дня, что я сражался с оперативкой, нормально поесть у меня возможности не было. Так, перекусывал тем, что совали в рот во время гигиенических процедур, да и только.

— Вот! Сразу бы так! А то кричать! — обрадовалась сиделка и за считаные минуты скормила мне огромную тарелку похлёбки. По телу разлилось тепло и леность. Глаза начали закрываться против воли и бороться с этим у меня уже не получилось. Сознание провалилось в белоснежное марево, чтобы воплотиться в прибрежную полоску. Огромное бушующее море пыталось прорваться сквозь горные породы, раз за разом вбивая в них тонны воды, но каменная твердь стояла непоколебимо. В этом мире мне ещё никогда не доводилось видеть моря, так что на какое-то время я замер, очарованный открывшейся картиной. Разум чётко понимал, что происходит — он настолько устал, что отключился, предоставив той части меня, что не желала отдыхать, такой пейзаж. Это сон, каким бы реальным он не казался.

Вот только так думали не все. Постороннее присутствие я скорее почувствовал, чем услышал. Обернувшись, я увидел огромного Медведя, не сводящего с меня своих красных глаз. Пространство наполнил громоподобный голос тотема: