Олег Ковальчук - Источник

Как там папа говорил, — если глубокое дыхание не помогает успокоиться, нужно съесть что-то вкусное.

Не смотря на размер ложки, он очень быстро разобрался с гречкой и потянулся за обедом. Сергей вдруг обнаружил что не может думать ни о чем кроме еды.

В обеде обнаружилось овощное рагу. Он стал поглощать и его, с нарастающим темпом.

Он ел почти не глотая. Когда обед был наполовину уничтожен, у Сергея неожиданно свело челюсти. Он с ужасом обнаружил что перекусил ложку и похоже проглотил откушенный кусок.

Сначала он испуганно застыл. Он стал панически рассуждать, что ложка могла быть острой и поранить пищевод или желудок.

Потом подумал что бесполезно об этом переживать, обратно ее так просто не достанешь, да и Лаки скорее всего ее куда-нибудь пристроит.

Тем временем голод нарастал. Сергей попытался есть руками, но из этого ничего не вышло, Рагу было слишком жидкое чтобы есть его руками, но недостаточно, чтобы литься через край.

Немного подумав, он решил попробовать попросить новую ложку.

Эй! — позвал он негромко, — Там есть кто? — уже громче. Э-эй! — закричал он в полный голос.

Не дождавшись ответа, Сергей попытался встать на ноги. Он пошатываясь доковылял до двери. Прислушался, За дверью была тишина, он снова крикнул.

Не дождавшись результатов он стал стучать в дверь.

Через секунду в двери раздался щелчок. Дверь распахнулась и в комнату с впечатляющей скоростью влетело двое людей. Сергей от неожиданности замешкался, и один из них, ударил его в грудь, и с такой силой, что того швырнуло к противоположной стене.

Они были одеты в черное. На головах были маски на руках перчатки. Это единственное что Сергей успел разглядеть.

Следующий удар был такой силы что Сергея подбросило на несколько метров в сторону.

Второй удар поймал его в полете и отправил в обратном направлении.

Потом считать удары он перестал.

Сергей не знал сколько это продолжалось. Он потерял всякую ориентацию и чувство времени.

Вспышка боли он обнаружил себя на полу, еще вспышка и он у стены. Но он не отключался.

Все тело саднило, руки и ноги ныли. Ему казалось, что не обошлось без переломов.

Один из людей вновь замахнулся. Сергей прикрыл лицо руками, но удара не последовало. Человек издевательски засмеялся.

Он вдруг ощутил что его лицо на ощупь как кусок сырого мяса. Скользкое, мягкое и бесформенное. А еще горячее.

Он сидел сжавшись в комок. За его спиной был угол комнаты. Его тело сотрясала крупная дрожь.

Только бы больше не били. Только бы это все прекратилось.

Он осторожно отнял руки от лица. Руки были багровые от крови.

Мужчины в черном стояли в расслабленных позах у противоположной стены и смотрели на него.

Он сплюнул каким-то красным сгустком.

— Ч..что я сделал. — прохрипел он. Губы не слушались. Перед глазами все плыло, в голове шумело.

Вместо ответа, один из мужчин неспешно подошел ко мне и резко ударил ногой в лицо. Затем он снова отошел к стене.

Намек Сергей понял.

Неужели мне конец. Но за что?

Вдруг Сергей вспомнил о Лаки. Почему он молчит, почему ничего не делает?

Дверь снова щелкнула.

Мужчины у стены сразу встали по стойке смирно.

В комнату вошел еще один мужчина. На нем маски не было, напротив, он был в классических брюках и темно-голубой рубашке. Рукава были закатаны. Сергей не рискнул поднять голову, поэтому не видел лица вошедшего.

— А что здесь происходит? — спросил он, таким тоном, будто интересовался который сейчас час. Его голос был бодрый, даже веселый.

Он подошел к Сергею и присел на корточки.

— Друг, с тобой все в порядке?

Сергей поднял на него глаза. Тот оказался мужчиной лет тридцати, темноволосый, с карими глазами.

Сначала он улыбался белозубой улыбкой, потом разглядел лицо Сергея и посерьезнел.

— Парни, ну что вы творите? Совсем озверели? На нем же живого места нет! — он сказал это обернувшись к людям у стены. Потом он снова повернулся к Сергею, лицо его было сочувственным. — Да он же обоссался!

Он резко выпрямился и подошел к одному из мужчин у стены.

Сергей понял что он это о нем и стыдливо сжал ноги, чтобы больше никто не увидел. Он вдруг понял, что несколько минут борется с желанием зарыдать.

— Отвечать! Кто распорядился? — приказным тоном спросил мужчина.

— Гражданин Ковалев нарушал порядок, буянил. Мы решили его успокоить и объяснить правила. — ответил тот мужчина к которому он подошел.

— Буянил? — его голос стал нарочито удивленным. — Как это, он же еле ходит? — Спросил он поворачиваясь к Сергею. Тот инстинктивно вжался в угол еще сильнее.

— Сереж, ты правда буйный?

Он помотал головой.

— Будешь оказывать сопротивление и отказываться от сотрудничества?

— Я ничщего не делал, я буду сотрудничать. — запричитал Сергей, его губы распухли, из-за этого он стал шепелявить.

— И что же, если мы тебя о чем-нибудь спросим, ты ответишь? — спросив это он резко шагнул вперед.

— Я все расскажу, расскажу! — залопотал Сергей и вскинул руки защищая голову. Он испугался что его снова станут бить.

— Вот и отлично. Я думаю в таких мерах нет необходимости, правда? — спросив это он показательно оглянулся на стоящих у Стены мужчин. Затем он встал и направился к выходу.

— Помыть его и переодеть. Чтобы через двадцать минут он был готов к допросу. — на этот раз его голос прозвучал холодно и властно.

Сергею стало еще страшнее. Он совсем перестал понимать что происходит.

Охранники (Наверное они были охранниками, или солдатами, Сергей пока не понял) двинулись к нему. Они одновременно схватили его под руки и потащили к выходу. Прямо волоком потащили. А он и не сопротивлялся.

За дверью оказался длинный серый коридор, усеянный такими же металлическими дверями.

Похоже я здесь не один такой. — пришла откуда-то мысль.

Примерно через десять метров охранники остановились у одной из дверей. Один из них приложил большой палец к неприметному черному выступу. В двери открываясь щелкнул замок.

Сергею открылась квадратная комната. В одном ее конце был душ, в другом унитаз.

Сергея втащили на середину комнаты и оставили на полу.

— Вымойся. — бросил ему один из охранников. — У тебя десять минут. Одежду принесут. — они направились к выходу. Перед дверью один из них остановился и добавил, — если не уложишься, мы поможем.

Дверь захлопнулась, над головой зажегся тусклый свет.

Сергей сразу принялся раздеваться. Руки слушались плохо, правая коленка опухла и еле гнулась. Каждое движение отдавалось болью.

Он вдруг обнаружил что на нем нет обуви.

Видимо сняли пневмокроссовки, боялись что я упрыгаю. — усмехнулся он, а потом подумал, — откуда во мне берется желание насмешничать. Интересно, что должно произойти чтобы отбить у меня чувство юмора?