Олег Кожевников - Земляне: Поединок. Возмездие. Жажда жизни [сборник litres]

– Ну что, товарищи курсанты, задача ясна? Тогда прямо сейчас приступим к изучению матчасти, а после завтрака наш командир проведёт занятия на пленэре.

Повернувшись ко мне, Семёныч совершенно официальным тоном произнёс:

– Товарищ Кузнецов, я правильно довёл до личного состава ваше распоряжение?

– Да, товарищ Протазанов, всё верно! Вот только в Статис-камеру со мной пойдут только семь человек. К сожалению, у нас в наличии всего восемь Ра-излучателей. Итак, со мной пойдут ветераны и четверо курсантов на ваше усмотрение. Остальные поступают в распоряжение капитана Иванова. Это наш пилот, и сейчас он находится в командном модуле. Перед тем как приступить к изучению оружия инопланетян, необходимо хорошо осмотреть это помещение. Остальные отсеки корабля, расположенные в нашем пространстве, вы все уже видели. В командном модуле я представлю вам капитана Иванова и нашего бортинженера Сидорова. Доведите до курсантов, чтобы их распоряжения в моё отсутствие выполнялись неукоснительно! Ясно, товарищ Протазанов?

– Так точно!

И Семёныч по привычке козырнул, хотя никакой формы, а тем более фуражки на нём не было, так как все уже переоделись в комбинезоны инопланетян, и кто есть кто, теперь можно было разобрать только по лицам.

Надо сказать, что я искренне восхищался поведением Дылды и Лиса. Ведь в своё время был я для них никто, и звать меня было никак, и гоняли они меня как сидорову козу, но ни единым жестом или взглядом не показали этого сейчас. Может, потому, что тогда, чтобы быть с ними на равных, мне пришлось пройти семь кругов ада в этой гребаной Чечне. В конце службы я, пожалуй, единственный во взводе мог в глаза называть Протазанова – Дылдой, а Сергея Ивановича Леонтьева – Лисом. Других бы они с говном смешали за такую фамильярность, а мне ничего – я был свой, отмеченный кровью погибших друзей.

Когда в командном модуле собрались все находящиеся на борту люди, в этом довольно большом помещении стало тесновато. Всего собралось шестнадцать человек. Телепортировались мы сюда двумя группами – больше восьми человек на площадку портала поместить было проблематично. Поэтому первую группу десантников сопровождал я, а вторую Володя. Вот таким образом в командном модуле и сосредоточились все находящиеся на летающей тарелке люди. Конечно, не считая тех, кто находился в Статис-камере, но я их на данный момент времени не ощущал как реальных личностей и, чтобы уберечь психику от срыва, отстранённо думал о них просто как о каком-то ценном грузе. В конце концов, грузом можно и рискнуть, а жизнями десятков тысяч людей, из которых половина – молодые женщины, рисковать было выше моих сил.

Появлению такого количества народа Сергей и Саша совершенно не удивились. В момент нашего появления они спокойно сидели и изучали что-то на боковых экранах. Володя их предупредил заранее, что десантники уже очнулись и скоро наведаются в командный модуль. И всё же, увидев меня с первой группой курсантов, ребята вскочили со своих мест и подошли к нам. Тут-то я и представил десантникам нашего пилота и бортинженера. Мои друзья несколько удивились, что произведены в такие должности, но своё отношение к этому факту каждый оставил при себе. А потом, когда материализовалась вторая группа десантников, им уже было не до того, как я к ним обращался, так как пришедшие завалили их градом вопросов и просьбами ускорить взлёт.

Летающая тарелка всё ещё продолжала стоять на территории завода драгоценных металлов. Саша просто не посчитал нужным перелететь в какое-нибудь другое место. Видимо, под защитой нескольких рядов колючей проволоки, ограждающих территорию завода, ему было спокойнее углубляться в изучение инопланетной техники. Круговая панорама заводской территории весьма сильно заинтересовала большинство курсантов. Они группами по два-три человека постоянно перебегали от экрана к экрану и что-то там внимательно разглядывали. Только ветераны и один из курсантов толпились вокруг Сергея, который постоянно тыкал рукой в большой монитор с изображенными на нём пентаграммами и увлечённо им о чём-то рассказывал.

Я тоже, не сходя с места, взглянул пару раз на экраны, транслирующие окружающую нас перспективу. Но что там было разглядывать? Промышленные здания, асфальт, горы металлолома и строительной техники – всё это было не то, хотелось перед нашей авантюрной операцией видеть совсем другую картину – лес, речку, зелёные поля. Я подозвал Сашу и тихим голосом предложил:

– Слушай, Винт, нужно уважить просьбы курсантов. Давай проведём для них экскурсию, так сказать, по местам боевой славы. Слетаем на то место, где нас тормознули инопланетяне. Заодно я захвачу кое-что в «Ниве», а то Вовка не всё оттуда перенёс, забыл заглянуть в «бардачок», а там у меня фляжка с коньяком лежит, да и ножик швейцарский.

– А-а-а… зараза! Заныкал коньяк, а он бы очень хорошо пошёл вечерами на рыбалке.

– Да ладно, там коньяка-то на пару нюхов! Во фляжку всего-то двести граммов входит.

– Ну и что? Мы бы его в наш вечерний чай добавляли, а так приходилось сосать разбавленную Вовкой спиртягу. Ладно, командир, сейчас полетим за твоей фляжкой. Только уговор – за подвоз пара глотков моя.

– У, крохобор, последнее готов хапнуть у бедного товарища. Мы же несколько бутылок коньяка притащили из местного буфета, вот из любой той бутылки и сделаешь свой глоток.

– Э… Миш, это всё не то! Эти бутылки халявные, а тот коньяк ты на свои кровные покупал, да ещё и утаил его от общества!

– Ладно, злодей! Заводи свою шарманку, будет тебе глоток из моей фляжки!

Саша, довольно ухмыляясь, отошёл от меня и уселся, как я понял, в кресло пилота, оно стояло у того места длинного пульта, где виднелась рукоятка, похожая на джойстик. Манипуляции Сашины с этой рукояткой тоже были мне уже знакомы. Более того, я безо всякого удивления наблюдал, как тарелка удаляется от земли, чего вовсе нельзя было сказать о десантниках.

Когда сооружения завода начали стремительно удаляться, раздались поражённые возгласы. Даже ветераны отошли от Сергея и как зачарованные наблюдали в обзорные экраны за нашим взлётом, а потом с таким же вниманием следили и за посадкой летающей тарелки рядом с «Нивой». Я же, не отрываясь, смотрел на осину, к которой мы привязывали Окра. Было видно, что она совершенно ожила, на душе у меня сразу потеплело. И я посчитал, что это знак свыше, что всё у нас получится, и я ещё обниму её гибкий ствол.

Воспоминания о той роли, которую это дерево сыграло в уничтожении Окра и в обретении мной его чипа, навели меня на одну мысль: а что, если осину использовать в борьбе с Окрами? Конечно, не именно это многострадальное дерево. Но можно же изготовить несколько копий из других, молодых осинок. И лучше даже не копий, а дротиков, которые будем метать в Окров. Я же видел, что именно осиновый ствол, превратившийся в своеобразное копьё, Джедемор был не в состоянии исторгнуть из своего тела. Это тебе не железные дробинки, а вполне себе мистическая древесина, которая не раз показала себя с лучшей стороны в борьбе с нечистой силой. Не зря же в народных мифах главными средствами борьбы с нечистью были осиновый кол да серебряная пуля. Кстати, насчёт серебра – фляжка-то моя серебряная! Вот и нужно пустить её на изготовление наконечников для дротиков.