Ян Бадевский - Клан Когтей

— Взрослые мужики не всегда защищают, — мягко возразила новая знакомая. — Месяц назад эта же стая чуть одну девочку не загрызла насмерть. Та в чужом подъезде спряталась, весь город гудел.

Помню-помню.

«Голос Катуни» посвятил целую статью этой истории. Мимо проходили какие-то алкаши, их как ветром сдуло. Из одноподъездного «кубика» выходила старушка, она и впустила девочку внутрь. Псы остались за домофоном.

— Тебе лет пятнадцать, — женщина смотрит на меня очень внимательно, — а расправился с целой стаей…

Блин, скользкая тема.

— Тамара Петровна, — спохватившись, женщина решила представиться. — Городской нотариус.

— Кен, — нехотя сообщил я. — Друзья называют меня Сергеем.

— Ты японец, — уверенно заявила Тамара Петровна. — Хафу, если я не ошибаюсь.

Сто очков тебе в карму, женщина.

Хафу — это полукровка, рожденный и воспитанный в Сёгунате.

— Верно, — признал я. — А вы разбираетесь в вопросе.

— Довелось работать юристом в одной международной компании, — улыбнулась моя собеседница. — Три года провела в Осаке.

— Заводишь знакомства, — вставил свои пять копеек вернувшийся дядя Федя. — Досталось наследство?

— Он помог Диме, — с коротким смешком разъяснила женщина. — Отбил от бродячих псов.

— Я слышал, стая исчезла, — невозмутимо заметил бариста.

— Одна из, — в голосе женщины прорезался сарказм. Я уже понял, что магистрат в Монашинске работает из рук вон плохо. — Дима сказал, ты одаренный.

Последняя фраза — уже в мою сторону.

— Немного.

— Ты дворянин? — опешил дядя Федя.

— Нет, — качаю головой. — Просто умею кое-что. По мелочи.

— Угу, — Тамара Петровна поставила на столешницу опустевшую чашку с гущей на дне. Не уверен, что она развелась на этот маразм. — Я думала, такие как ты, учатся в магических школах.

— Среднюю я закончил.

— А что насчет старшей? — не унималась дотошная собеседница. Ох уж мне эти провинциальные нравы. — Не подавал документы?

— Пока не планирую.

— Что ж так, — покачал головой дядя Федя. Вот уж от кого не ожидал. — Если умеешь колдовать, развивайся дальше. Какой смысл торчать у нас, прожигая семейное наследство? В Иркутске, кстати, есть школа для одаренных.

Я не прожигаю ничье наследство.

Обидно даже.

— Иркутск? — заинтересовалась Тамара Петровна.

— Его девушка бросила, — пояснил бариста. — Укатила в Иркутск.

— Ну и дура, — отрезала мать Димы. — Парень-то хороший.

— Кто ж спорит, — ухмыльнулся хозяин кофейни.

Похоже, разговор ускользает из-под контроля. Новые знакомые принялись увлеченно обсуждать мою жизнь, не заморачиваясь моим же присутствием.

— Денег у тебя хватит, — сказал Федор и ловким движением выхватил из-под носа клиентки грязную чашку. — Не стоит экономить на образовании, я тебе говорю. Тебе же семнадцать?

Хмуро киваю.

— Уже год потерял, — укоризненно покачала головой Тамара Петровна. — Обдумай всё хорошенько. И подавай документы следующим летом. В тот же Иркутск.

— А кем была твоя девушка? Тоже одаренная?

— Нет. Еще вчера она работала администратором в отеле.

Федор с Тамарой Петровной переглянулись.

— Что? — не выдержал я.

— Оксана, — уточнил бариста.

— Что-то не так с ней? — перевожу взгляд с одного собеседника на другого.

— Неплохая девочка, — уклончиво ответила Тамара Петровна. — Только целеустремленная.

— К деньгам устремленная, — добавил Федор. — Знакомится только с теми, у кого есть связи или звонкая монета.

Кто б сомневался.

— Ой, заговорилась тут с вами, — мать Димы бросила обеспокоенный взгляд на экранчик браслета. — Пора мне в контору.

— Удачного дня, — попрощался хозяин кафе.

— А ты к нам на чай заглядывай, — предложила нотариус, похлопав меня по руке. — Дима только обрадуется. Ты — его герой теперь.

— Обязательно, — говорю я, твердо решив держаться от местных сплетников подальше. — При случае.

Завсегдатаи кафе понемногу рассасывались.

Я еще немного потрепался с дядей Федей, потом взял кружечку зеленого чая и переселился к панорамному окну с видом на заснеженную площадь. Зашел со смарт-браслета на свой мультикошелек, проверил входящие транзакции от Сыроежкина, часть монет перевел в конбаксы и сбросил на офшорную карту. В Империуме так проще обналичивать, чтобы тебя не отследили налоговики и приказные беспредельщики. Покончив с финансовыми вопросами, приступил к традиционному мониторингу новостных лент. И здесь меня ждал непредсказуемый поворот. Все российские каналы в один голос трубили о том, что война между Друцкими и Белозерскими завершена. Подписан мирный договор, взаимные претензии улажены. Дальше перечислялись уступки, на которые были вынуждены пойти кланы, чтобы прекратить бессмысленную и беспощадную бойню.

Вот оно как.

Формальных причин сохранять инкогнито больше нет. Я могу вернуться в Петербург, под прикрытие клана, и рассчитывать на заступничество деда. Вот только… что может противопоставить Константин Федорович государевым людям из Приказа тайных дел? Или Церкви Равновесия, с Патриархами которой вынуждены считаться даже сёгуны, императоры и короли? Влияние и боевая мощь клана Друцких в играх такого уровня не помогут. Слишком мелко. Между тем, возвращение к родне равноценно сдаче. В поместье тут же явятся экспедиторы и блюстители. Вопрос лишь в том, кто из них доберется до меня раньше.

Тяжелые мысли обуревали мою несчастную голову, пока топал через площадь, Тимирязевский бульвар и еще две улицы обратно в отель. Одним врагом меньше, но облегчения нет.

Порог квартиры я переступил без четверти три.

Кофе и зеленый чай — это хорошо, но голод уже дает о себе знать. А теперь представьте моё изумление, когда я понял, что вытяжка шумит, варочная поверхность уставлена кастрюльками, а по гостиной распространяются довольно соблазнительные ароматы.

Сегодня обязанности по приготовлению пищи взял на себя учитель.

— У тебя нюх на обеды, — фыркнул Харада, помешивая что-то душистое и наваристое деревянной ложкой. — Как настроение?

— Война закончилась, — без предисловий ответил я, стаскивая ботинки. — Белозерские заключили мир с Друцкими.

— Наслышан, — кивнул Такеши. — Что это меняет?

— В сущности, ничего. Меня продолжают искать церковники и приказные.

— Ты забыл о нашем общем враге.

— Не забыл, — куртка отправилась на вешалку в раздвижную секцию платяного шкафа. — А хотелось бы.

Сенсей попробовал своё варево и зажмурился от удовольствия.

— На связь с Друцкими выходить нельзя, — сказал он, возвращая на прежнее место крышку. — Это подстава.

— Они начнут меня искать.

— Разумеется, начнут.

— И?

— Перестань быть Кеном Мори. Что может быть проще?