Валерий Шмаев - S-T-I-K-S. Лучник. Свежак [электронная публикация]

На него смотрели шесть пар внимательных глаз.

– И куда вы пялитесь? Вам же сказали смотреть внимательно.

В комнате раздался слитный «ох». Теперь Платон с Шушей стояли в глубине комнаты, а в дверном проёме истончались и развеивались прямо на глазах фантомы Лучника и большой кошки.

– Показываю второй дар, – Платон опять дошёл до двери, похлопав Алекса Становича по плечу, проходя мимо него.

Теперь все сидели на своих импровизированных ложах, и это было не трудно. Данное действие необходимо для того, чтобы все увидели, что проходящий мимо них командир не фантом и, похоже, своей цели Платон достиг, воспитанники расслабились.

Они опять стояли с Шушей в дверном проёме и… одновременно исчезли. Снова прошли перед замершими от неожиданности воспитанниками, но теперь Шуша переместилась к черноволосому Марку и, выпустив когти, поднесла переднюю лапу к его лицу, а Платон достал нож и приставил его к горлу Карин.

Появились они опять одновременно. Охов-ахов больше не прозвучало, но и девушка, и парень отшатнулись от внезапно возникшей опасности.

– Понятно, что такое боевые дары? – спросил у потрясённых воспитанников Платон. – Лучник тоже не просто так – из лука я всегда попадаю в цель. Представьте себе, что стреляю из скрыта. Скрыт это то, что вы сейчас видели. Огнестрельное оружие может развеять некоторые виды скрыта, а лук практически никогда, и я фактически ниоткуда буду посылать в цель стрелу за стрелой. К примеру, вашу группу я смогу уничтожить менее чем за минуту, а вы даже не поймете, откуда вас убивают. Боец Тайра может превратить в кусок льда кружку кипятка… или сердце противника. Даже связанная по рукам и ногам, она смертельно опасна. Боцман – клокстоппер и следак. За один удар сердца он преодолевает десятиметровое расстояние и может выслеживать врага значительно эффективнее самой обученной служебно-розыскной собаки. Боцман «увидит» следы даже на каменистой осыпи или бетонной дороге, и не через три-пять часов, а через двое-трое суток. Тигр и Шуша так же, как и я, обладают даром скрыта. Это мои симбионты – генномодифицированные животные, выведенные в специальной лаборатории и навсегда привязанные ко мне. Разведку грыси проводят с использованием своих боевых даров и тут же отправляют информацию мне – то есть, я вижу то же самое, что и они, и радиосвязь нам не нужна.

– Товарищ командир! А как получить дар или дары? – тут же спросил Марк.

– Идентификацией даров и их развитием занимается врач отряда с боевым даром «знахарь». Его с нами нет. Это очень ценный специалист, и безопасность знахаря приоритетна для всех бойцов отряда. В случае ранения знахарь, используя свой дар и резервы своего организма, вытащит с того света любого человека. Я так не умею и использую только медикаментозные методы лечения по его рекомендациям, но кто на что учился. Как только мы соединимся с остальным отрядом, знахарь вами займётся. Мимо него никто из нас не проходит – в нашем подразделении развитие даров обязательная и ежедневная процедура. В боевой обстановке возможности любого бойца необходимо использовать максимально эффективно. А теперь опять уколы, лекарство, еда и вода. Нам надо максимально быстро поставить вас на ноги, поэтому капельницы обязательны для всех. Делать это надо сейчас – если мои бойцы спасут Белую, работы у меня прибавится.

Когда Боцман занёс Белую в комнату, Платону стало не по себе. Девушка лет девятнадцати была полностью обнажена. Коротко постриженные светлые волосы, потрясающе красивые черты лица, совершенная грудь, развитые плечи, изумительно тонкая талия, длинные ноги.

Белая была изуродована даже больше Иволги. На молочно-белой коже лица, ног и всего тела багровели кровавые порезы, несколько пальцев на руках переломаны, веки зашиты грубыми стежками суровой ниткой, а глаза, скорее всего, выколоты.

Пришлось не только ставить капельницу, но и делать уколы препаратов от внешников. Хорошо, что Гость дал полные инструкции по их применению. Закончив с постановкой капельной системы, Платон принялся накладывать на сломанные пальцы импровизированные лубки, приготовленные Боцманом. Затем, предварительно обезболив несколькими уколами лицо, начал снимать грубые швы с век девушки. Она не должна была ничего чувствовать, а уж тем более видеть, но неожиданно громко и отчётливо произнесла.

– Белый! Ты пришёл… я знала, что ты придёшь… теперь всё хорошо.

За спиной Платона вдруг раздалось слитное:

– Белый!

Платон оглянулся. Все воспитанники смотрели на него… Наверное, так смотрят на ожившего бога. С восторгом, граничащим с обожанием. Они – и девушки, и юноши смотрели на него как на только что принесённую Боцманом девушку. К счастью, обстановку разрядила Тайра.

– Лучник! Мы её еле отбили. Она лежала совершенно открыто. Белую должны были разорвать – в подвале трое до бегунов отожрались, но не иммунные защищали её как родную. Это что-то невероятное до жути.

На что Платон, не отрываясь от работы ответил.

– Гость разберётся. Меня не иммунные тоже не видят.

– Тебя они не видят, а её боготворят. Понятна разница?

На что Платон с ноткой досады ответил.

– Хорошо. Я объясню. Скорее всего, в этой девушке прорезался дар нимфы и очень сильный, раз она смогла очаровать всех, кто находился в подвале. Это была защитная реакция организма. Гость говорил, что носитель может контролировать этот дар. В любом случае, я не мур, и она будет жить.

– Вот это команда подбирается! – вдруг восторженно произнёс Боцман. – Я с такими бойцами ещё не работал. Тайра! Чего ты куксишься? Хорошие ребята! Справится Лучник с Белой. Не сомневайся. Прав он на все сто – мы не муры, а новички всегда будут. Ты только посмотри на Шушу – это третий человек, к которому она так относится.

Действительно, Шуша лежала рядом с Белой и вылизывала раны на её теле, после чего Платон накладывал на очищенный порез заживляющий гель. С другой стороны девушку вылизывал Тигр.

– Сдаюсь! Вы правы! Раз Шуша проверила, значит, вопросов нет, – Тайра шутливо подняла руки, но глаза её оставались серьёзными.

Закончив с Белой, Платон поставил воспитанникам ещё три капельницы и, выйдя в коридор, позвал Боцмана и Тайру за собой.

– В общем, ситуация следующая, – без предисловий начал он. – В их стране военизированное общество. Не такое, как в моём мире, а намного жёстче. Этот лагерь – специальная школа для создания идеальных солдат. Их отбирают с самого рождения, а некоторых из них и до рождения, и учат с самого раннего детства. В моём мире предпринимались такие попытки, и даже что-то получалось, но подобные эксперименты считались секретными и подробностей я не знаю. Каждый из них в первую очередь командир взвода или роты, владеющий всеми военно-учётными специальностями конкретного подразделения определённого рода войск. В данном случае это сухопутные войска их государства. При этом это очень сильное государство, раз оно позволяет себе тратить гигантские средства на подобные масштабные эксперименты. Все воспитанники этой школы независимо от пола и возраста умеют водить всё, что ездит, от самоката до танка. Стреляют из всего, что стреляет, от кремнёвого пистолета до зенитно-ракетного комплекса. Могут взорвать или построить мост. Навести переправу через любую водную преграду или болото. Снять или поставить любую минную систему. Снять часового ножом и, переодевшись в его форму, спокойно разгуливать среди солдат противника. Услышав мой позывной, они усмехались. Для таких, как они лук – это не оружие. Белые – это специалисты по психологической подготовке и эмоциональной адаптации, а проще говоря, эмпаты. Отсюда обожание всех остальных воспитанников и крайне редкий в Улье дар нимфы, позволивший девушке выжить в немыслимых даже для мира Стикса условиях. Эксперименты с такими людьми тоже проводились в нашей Империи, а в корпусе пластунов постоянно находились специалисты-психологи, отслеживающие каждый чих бойцов, вернувшихся с заданий или побывавших в экстремальных условиях во время проведения масштабных карательных операций. Белых воспитанников тоже отбирали с самого рождения, но их обучение и развитие начиналось много раньше и проходило по специальной программе. В эту спецшколу они попадали с четырнадцати лет из так называемого инкубатора. Все остальные воспитанники тоже проходили через инкубаторы, но несколько иной специализации. Инкубатор – это детский дом со спартанскими условиями жизни, нечеловеческими экспериментами и жесточайшими тренировками. Отсев в этом концлагере жутчайший. До выпуска доходит только каждый тринадцатый, а то и пятнадцатый ребёнок. Так как во всех воспитанников этой спецшколы вкладывались гигантские средства, то каждый из них законодательно охранялся государством. Именно поэтому Эмма зашила Белой веки и выколола ей глаза, но не убила её – она не могла сама убить воспитанника школы, а тем более Белого воспитанника. У всех воспитателей школы стоял психологический блок на физическое устранение учащихся спецшколы. По этой же причине Аксельсон резала Иволгу – убить не могла, но сделала всё, чтобы он умер сам. Причина такого поведения в отношениях старшей воспитательницы к Белой мне непонятна. Это может быть элементарная ревность или ненависть. Во все времена Белые пользовались в подразделении всеобщим уважением и любовью, и даже в экстремальной ситуации воспитанники не изменили своего отношения к ним. С воспитанником Иволгой немного проще. Он возмутитель спокойствия, а другими словами – озорник, и постоянно получал от старшей воспитательницы замечания и дисциплинарные взыскания. Видимо, Иволга когда-то серьёзно достал Аксельсон, раз она решила убить его таким экзотическим способом. Тайра! Поменьше негативных эмоций. Белая почувствует их, даже находясь без сознания. Зачем тебе нож в печени или почке? Любой из воспитанников тебя мгновенно зарежет и даже не задумается об этом. Для них это как высморкаться, а защита Белой от посторонних – приоритетная команда. Выше только прямой приказ старшего воспитателя. Белые защищали и успокаивали воспитанников в течение всех лет их обучения, и дальше в течение всей службы в специальных подразделениях. Белые – уникумы и служат в частях спецназначения вместе с воспитанниками, закончившими спецшколу. С воспитанниками у них что-то вроде симбионтной связи. Как у меня с грысями, но принципы этой их связи мне пока непонятны. В системе обучения спецшколы существовали воспитатели, которые гнобили воспитанников, и Белые, которые их защищали. То есть, предназначение Белых – в любой ситуации уравновешивать негативное воздействие воспитателей и впоследствии всей окружающей бойцов и командиров спецподразделения среды. Отсюда и поведение воспитанников, граничащее с обожанием. В структуре спецшколы Белые всегда были в подчинении у специальных людей, приближённых к руководителю школы, а не у воспитателей. Иначе в обучающем процессе всегда присутствовал бы конфликт интересов. Назовём этих людей командирами. При этом так называемые командиры достаточно часто провоцировали внутренние конфликты между воспитателями и Белыми для стимуляции обучения воспитанников и изучения их поведения в подобных конфликтах. То есть, спокойной жизни в спецшколе никогда ни у кого не было. Изуверски продуманная схема обучения.