Михаил Злобин - Медиум [litres]

Раздумывая об этом, я вдруг осознал, что бандиты не имели понятия, на какой именно квартире я сейчас нахожусь, а значит, такие же засады сейчас поджидают меня и по другим адресам… а принимая во внимание мое весьма скверное ранение, это был, возможно, единственный мой шанс не ускользнуть на тот свет следом за бравой троицей, что теперь стала моими безвольными прислужниками.

Получив мысленный приказ, мертвый Чиж поддал газу и помчал нас к ближайшей конспиративной квартире. Дороги к позднему вечеру заметно разгрузились, и я, хоть и чувствовал себя гораздо хуже с каждой минутой, так и не успел провалиться в беспамятство.

Испытывая совершенно неописуемое растроение сознания, я руководил действиями подчиненных моей воле мертвецов, умудряясь еще параллельно обдумывать всю бедственность моего положения. Сейчас мы шли вверх по лестнице, поднимаясь на последний этаж старой пятиэтажки, населенной, судя по состоянию квартирных дверей, исключительно одними маргиналами.

Остановившись чуть в стороне от нужной квартиры и пустив на штурм Сашу, того самого покойника, что словил лицом две пули, мы с оставшимися мертвецами принялись ждать.

Открыв дверь моим ключом, труп беспрекословно шагнул в темноту квартиры. Почти сразу оттуда послышалась возня и шум. Вскоре зажегся и свет в прихожей.

– Твою мать, Сашок?! – раздался чей-то донельзя удивленный возглас. – Какого хрена ты тут делаешь?

И другой испуганный голос:

– Ты гля, что у него с хлебалом?!

Затем раздалась заполошная стрельба, грохот падающих тел, звуки глухих ударов и панические вскрики. Когда до меня донеслись эманации чужой боли, я осмелился заглянуть следом. Там полным ходом шла борьба двух мордоворотов с покойным Сашком, у которого прибавилось лишних дырок в теле, а третий валялся в углу и зажимал кровоточащую рваную рану на шее, откуда мой мертвец вырвал зубами кусок мяса. Я быстро умертвил всех живых бандитов, протянув их поперек груди кнутом концентрированной энергии смерти, и выпил до последней капли весь черный туман, излившийся из их тел.

Определенно мне стало гораздо лучше, по крайней мере, я теперь мог стоять на ногах, не боясь обделать штаны от корёжащей мое нутро слабости, но до нормы было еще очень далеко. Я задрал простреленную олимпийку и только сейчас решился осмотреть новообретенную дырку в своем животе. Что ж, она хотя бы больше не кровоточила. Это, несомненно, большой плюс.

Запоздало спохватившись, я еще тщательно ощупал поясницу и то ли с удовлетворением, то ли с огорчением понял, что ранение не сквозное. С одной стороны, это было плохо, что пуля все еще во мне, ведь ее придется как-то извлекать, а с другой – хорошо, потому что удалось избежать совсем уж серьезных повреждений. Боль так сильно тюкала молотками сразу по половине тела, что без осмотра невозможно было понять, что собой представляет моя рана, поэтому масштаб трагедии я смог прикинуть только сейчас.

Добавив к своим троим невольным помощникам еще стольких же, я повел все свое воинство вниз. По пути я узнал у покойников, что все они из бывшей группировки Штыря, которую после смерти лидера быстро растащили себе оставшиеся московские главари. Как быстро, оказывается, у них там дела делаются, ничего не скажешь…

Эти тоже не знали, откуда именно была получена информация по мне, но это мало что меняло. У меня и так уже были некоторые подозрения на этот счет, ведь такие подробности о моих убежищах знал один-единственный человек. И ключи от этих берлог тоже могли быть только у него.

После стольких насильственных смертей я буквально на физическом уровне ощущал бурление Силы в своем теле, но как направить ее на свое исцеление, я не знал. Да я вообще даже не представлял, можно ли это вообще сделать? Она вроде бы как-то самостоятельно, без моего участия, словно имела собственный разум, включалась в процесс моего лечения. Я не понимал, что чувствовал, но где-то на уровне голой интуиции воспринимал это именно так.

К сожалению, мой дар не избавляет меня от необходимости лечиться по старинке. Как минимум пулю придется доставать пресловутым хирургическим путем. Благо рабочих рук для этой задачи хватает.

Следующую квартиру мы вынесли уже без шума и пальбы. Сашок и второй, покусанный им мертвец вошли внутрь и в тесноте бетонных стен быстро связали всех там находящихся борьбой. Мои ходячие трупы не чувствовали усталости, им не требовался воздух, и их невозможно было остановить обычными способами, вроде пули или удара по голове. Пока их телами управляла моя темная Сила, они продолжали идти вперед, нападать, душить и рвать зубами любого, на кого бы я ни указал. Они не считались ни с ранами, ни со здравым смыслом, бросаясь в лобовые атаки на своих бывших подельников.

Войдя следом за ними, я быстро прикончил Силой двоих, остановив их сердца, а третьего приказал скрутить в бараний рог. Оставшийся в живых бандит выглядел очень жалко. Он мелко трясся, пуская слюну на подбородок, и заливался слезами, боясь даже поднять взгляд на моих зомби.

Парень не первый день был в этом «бизнесе», жмуров он повидать успел уже предостаточно.

И дырка в затылке Сашка, которого тот вполне близко знал, говорила ему о том, что Сашок просто обязан быть мертвым. Но тот, перемазанный кровью, со следами еще полудюжины пулевых ранений по телу, почему-то упорно не желал им быть. И этот факт пугал парня так сильно, что мне стало казаться, будто он слегка повредился рассудком. Но ничего не поделать, впереди его ждала еще более незавидная судьба – ему предстояло стать моим обезболивающим.

Хоть я и не испытывал к нему ровным счетом никакого негатива или агрессии, несмотря на то что он сидел тут с подельниками с весьма конкретной целью – завалить меня. Однако по этой же причине и сострадания во мне не было ни грамма. Это было совсем для меня несвойственно. По крайней мере, для вчерашнего меня. Но совершив десяток убийств за пару дней, как-то незаметно для самого себя меняешься. Думаю, такое ни для кого бы не прошло незаметно.

Рыдающего и бормочущего что-то похожее на молитвы парня увели в комнату и там, заломав руки, запихали ему по самое горло скрученное полотенце, чтоб не переполошить истошным воплем соседей.

Вошел Чиж, неся пакет с бинтами, стрептоцидом, спиртом и прочим аптечным добром, которое могло пригодиться при извлечении пули из моего живота. Список препаратов и приспособлений я собирал просто по кусочкам из знаний всех моих зомби. Некоторые из них при жизни успели через многое пройти, большинство служили в армии, а один даже воевал во второй чеченской, так что об оказании первой помощи при пулевых ранениях кое-что знали.

От них же я и почерпнул, что, попадая в тело, пуля создает такую мощную вибрацию, что умерщвляет ткани, находящиеся вокруг раневого канала. Если их не удалить сейчас, то они просто начнут гнить, превращая рану в раздувшееся и побелевшее от гноя нечто. Так что все шло к тому, что мне в любом случае необходимо будет обратиться за квалифицированной помощью, но над этим я подумаю позже. Пока мне следует попробовать извлечь пулю, а там видно будет. В то, что я смогу самостоятельно себе удалить поврежденные и отмершие ткани, я не верил ни доли секунды. Вся моя надежда строилась исключительно на извечном и могучем «авось» и чудесных свойствах Силы. Я не знал, сможет ли она меня исцелить окончательно, но собирался это проверить.