Ник Фабер - Цена долга [litres]

Взаимное сближение летящих по баллистической траектории ракет, тройки тяжёлых крейсеров и «Фальшиона» могло привести эти объекты одновременно в одну точку.

Разве что ракеты немного опередили бы лёгкий крейсер.

Тяжёлый крейсер РВКФ «Крестоносец»

Максим Рабинович смотрел на огромное количество появившихся со всех сторон кораблей, на то возникающие, то пропадающие отметки ракет и не мог поверить в происходящее.

– Какого черта!..

– Множественные цели! – закричал одновременно с ним офицер-тактик. – Фиксирую работу систем РЭБ. Очень сильные помехи.

Тёмные пятна и десятки ложных отметок вспыхнули на голографической схеме. И почти все они находились по правому борту тяжёлого крейсера, а также сверху и снизу относительно его оси. Тем самым они оставляли ему единственный путь для отступления.

– Сменить курс в сторону газового гиганта. Уйдём от ракет в его сторону, воспользуемся его гравитацией для разворота и направимся в сторону гиперграницы.

– Есть, адмирал.

– Сэр! Мощность помех начала слабеть, мы…

Начавшего было говорить старшего помощника резко прервал один из офицеров-тактиков «Крестоносца»:

– Ракеты запустили двигатели! Повторяю, ракеты вновь запустили двигатели!

Шестьдесят семь ракет, выпущенных Виолеттой, преодолели большую часть лежащего между ними и их целью пространства и вновь активировали двигатели, когда до кораблей Рабиновича оставалось ещё пять с половиной миллионов километров. Это произошло гораздо раньше, чем этого ожидали Рабинович и его офицеры. И вместо того, чтобы нацелиться на корабли, ракеты стали расходиться широким веером по предполагаемому курсу тяжёлых крейсеров.

– Системам ПРО готовность! – быстро скомандовал Арджунд. – Приготовиться к запуску перехватчиков!

Офицеры, ответственные за противоракетную оборону крейсера, моментально ответили на приказ. Радары и лидары всех трёх кораблей уже отслеживали приближающиеся странными курсами ракеты.

– Они запустили двигатели ракет слишком рано… Если только это не что-то, чего мы не знаем, то у них не может оставаться достаточно ресурса на маневрирование.

Рабинович кивнул, глядя на приближающиеся ракеты, пытаясь понять смысл такого действия. Пока он думал, из пусковых шахт трёх крейсеров вырвался первый общий залп противоракет и понёсся к своим целям. Крейсеры уже сменили курс и направлялись к Денворту, чтобы воспользоваться его притяжением.

Лёгкий крейсер «Фальшион»

Том следил за экранами: отметки приближающихся к крейсерам ракет начали исчезать. Первый залп противника уничтожил одиннадцать ракет, запущенных «Сицилией». Второй – ещё тринадцать.

Из-за нестабильной эллиптической орбиты «Вальденхорна», которая через столетие приведёт его прямо в губительные объятия газового гиганта, «Фальшион» смог разогнаться по сравнительно небольшой дуге. Итоговая скорость крейсера оказалась ниже, чем у преследуемых им кораблей, но это уже не играло никакой роли. Аппаратура РЭБ, установленная на спутниках, проработала двести одиннадцать секунд, прежде чем сожгла себя. Но и такого времени было достаточно, чтобы скрыть приближение лёгкого крейсера. А как только спутники замолчали…

Оставшиеся восемнадцать ракет, которые прорвались через огонь перехватчиков, подошли к своим целям на дистанцию в один миллион километров. Их двигатели не работали уже более тринадцати секунд, и сами ракеты уже превратились в бесполезные баллистические объекты, неспособные к маневрированию в космосе. Но большего от них и не требовалось.

Сработали детонаторы установленных на них боеголовок, и тьма космоса озарилась пламенем атомного пожара. Восемнадцать самых мощных и «грязных» боеголовок, какие только имелись в распоряжении «Фальшиона», «Сицилии» и Гвардии, взорвались практически одновременно. Огромный шторм нейтронного и гамма-излучения вкупе с электромагнитным импульсом устроил настоящую бурю, которая ослепила противника.

В тот момент, когда боеголовки взорвались, «Фальшион» смог приблизиться к своим целям на дистанцию в полтора миллиона километров.

– Майкл, открывайте огонь!

– Есть, босс, – ухмыльнулся тактик и отдал команду следующим за крейсером ракетам.

Они моментально включили двигатели на полную тягу и, буквально сорвавшись с места, устремились к своим целям.

Двигатели пространственной ориентации «Фальшиона» вспыхнули пламенем, разворачивая крейсер и заставляя его вращаться, словно брошенную палку. Мощные разгонные установки ракетных пусковых выбрасывали ракеты в космос, стоило кораблю повернуться стреляющим бортом к противнику. «Фальшион» успел сделать три полновесных бортовых залпа, прежде чем его наконец заметили. Более семидесяти ракет потоком обрушились на рейнские корабли, которые не стали медлить с ответом.

Том не верил, что они смогут победить. Они и не могли. Перевес в совокупной огневой мощи был слишком велик. Отметки рейнских тяжёлых крейсеров на дисплеях буквально взорвались точками стартовавших с них перехватчиков. Их было много. Слишком много.

А вслед за перехватчиками стартовали и ударные ракеты. И у Тома не было ни малейшего сомнения, кто был их целью. Они приближались к «Фальшиону», и Райн знал, что шанса увернуться нет.

Крейсер задрожал, совершая новый манёвр в пространстве. Том почти физически чувствовал напряжение, с которым мощные двигатели бросили «Фальшион» в сторону. На короткое время космическое пространство на дальней орбите Денворта заполнилось всполохами ракетных двигателей. Космос озарили детонирующие боеголовки и сияющие копья рентгеновских лазеров. Это было всепоглощающее пламя, которое без жалости испепеляло всех. Это была огненная ярость, высвобожденная руками людей. И был крошечный лёгкий крейсер, танцующий в пустоте – в океане обрушившегося на него огня.

По расчётам Виолетты, у «Фальшиона» имелось минимум тринадцать минут на ведение ракетного огня, прежде чем тройка «бандитов» скрылась бы за необъятной тушей газового гиганта, используя его гравитацию для разворота.

Но он не продержался и семи.

Четыре дня спустя. Эсминец «Сицилия»

На обзорной палубе эсминца толпился народ. Помещение здесь слишком маленькое, чтобы вместить в себя всю команду эсминца, поэтому остальные члены экипажа собрались в других отсеках, где были смотровые окна, выходящие на правый борт. Или просто смотрели на экраны, которые передавали происходящее в этом помещении во все отсеки корабля.

Среди собравшихся ближе всех к обзорной панели находилась Виолетта Бельховская. Люди вокруг неё расступились, образовав небольшой полукруг, в центре которого она и стояла.