Игорь Паталах - Точка невозврата

— Точка невозврата есть у каждого Феникса. Таких как мы есть еще несколько. Когда тебя убивают в последний раз, то в голове появляется зуд, словно сам мозг чешется. Начинаешь понимать, что еще одна смерть и она будет окончательной.

— Я умирал больше чем ты, в чем тогда логика?

— Логика в том, что пока я жив, ты её не преступишь. Хоть тысячу раз еще умри.

— Врешь, скотина. Пытаешься спасти свою шкуру. Меня то ты хотел принести в жертву.

— Верить или нет это твое право, но будешь ли ты так рисковать? А тебя я хотел принести в жертву чтобы моя точка вернулась в самое начало. Тогда я буду жить до тех пор, пока не появится новый иммунный, новый двойник и мне снова придется принести его в жертву.

— То есть, если я принесу тебя в жертву, то и моя точка сбросится? — выпытывал я.

— Если ты просто меня убьешь, то перешагнешь свою, если принесешь в жертву, то да — сбросится. И начнется тогда, когда появится новый иммунный двойник.

— Как же ты стал сектантом? Зачем тебе это? Неужели не хотелось нормальной жизни?

— Этими баранами управлять очень просто, они верят в любую сказку и про то, что они истинные Дети Стикса и про мою божественность. Они верят, а я пользуюсь.

— Вот это мы им и скажем, — сказал я, доставая из кармана включенный диктофон на телефоне.

— Хитрец. Да только это уже не важно. Я все равно не жилец, ты ведь не упустишь такую возможность и грохнешь меня.

— Нет. Я не стану тебя убивать. Покатаешься с нами некоторое время. Без живчика, разумеется. Пока не получишь споровое голодание. Потом медленно и очень болезненно превратишься в пустыша, а затем я лично отнесу тебя под перезагрузку. На обновленном кластере все исчезает, но никто не говорит, что умирает. Ты будешь одновременно и жив и мертв.

Глаза двойника расширись от ужаса, на лбу выступила испарина, он бешено завращал зрачками ища помощи, но её не было.

— А убить ты сам себя не сможешь. За несколько дней от голода не сдохнешь, на восстановление конечностей нужно много энергии, так что быть тебе пустышом, двойник, очень скоро. — злорадно ответил ему я и впечатал кулак в челюсть.

Все мои друзья стояли молча и наблюдали за происходящем. Лина держала за руку и о чем-то думала.

— Теперь надо решить, как быть с засадой. Слышь, двойник. Где нам ждать твоих чокнутых дружков?

Двойник не отвечал, было видно, что в его мозгу происходит целая война между мыслями, а потом он отключился. Переводить на него дозу спека не хотелось, да и не к чему ускорять процесс регенерации.

На некоторое время мы задумались о предстоящей задаче, нужно срочно было что-то решать иначе мы рисковали остаться здесь насовсем.

— Предлагаю остаться здесь и подождать пока они явятся, — высказал свою мысль Лошадь.

— У них наверняка сенс есть, окружат и выкурят нас отсюда. — ответил ему Джин.

— Есть мысль. Следите чтобы этот кусок мяса никуда не делся. Я смотрю тело у него за двадцать лет хорошо так прокачалось. Вон, руки и ноги начинают отрастать.

— Это мы укоротим, не переживай. А ты что задумал? — спросил Валет и достал тесак из ножен.

— Мой первый дар все тот же. Попрыгаю в округе пары километров и разведаю обстановку.

— Будь осторожен, — кивнул мне Джин, а Лина крепко обняла.

— Максимум час. Ждите и сами будьте осторожны.

Я взял свой любимый Вепрь, дополнительные магазины и пару гранат. Должно хватить, в случае чего. Выбрал направление и прыгнул на вершину дерева, где сидели сектанты. Метрах в трёхстах на юг паслась стая зараженных, не больше десятка бегунов во главе с матерым лотерейщиком. Эти угрозы для нас не представляли, хотя путь наш как раз и лежал на юг, но сейчас меня волновали не твари, а сектанты. На севере тоже никого не было, мы как раз оттуда и приехали, все, кто за нами увязался уже в стране вечного сна. Вертеться на тонкой ветке было не удобно, и я пару раз чуть не свалился, вовремя ухватился. Так теперь на запад. На западе где-то в километре от меня бежал топтун в мою сторону. Вот этот может навести шуму, надо бы его успокоить. Я спрыгнул с дерева в его направлении и в несколько прыжков оказался чуть ли не перед его уродливым носом. Не рассчитал немного силы, надо будет попрактиковаться еще. Топтун резко остановился и внимательно смотрел на меня своими маленькими и черными глазками.

— Что пялишься, скотина? Ты же только жрать хочешь, да побольше. — крикнул я ему.

Топтун от такой наглости даже на сразу пришел в себя. Конечно, где это видано, чтобы еда разговаривала с такими как он. Я начал обходить его по дуге, а он стоял на месте и вертелся вслед за мной. Потом мне это надоело, и я сосредоточился на новом даре. Тонкая нить вышла из кончиков пальцев и устремилась в тело топтуна, тот замер еще на мгновение и попытался удрать от нее, а я ловко направлял ее вслед за ним. Мне резко стало холодно и чем дальше он убегал, тем холоднее мне было. Вот значит как, не слабеет организм, когда дар расходуется, а мерзнет. Я прыгнул за топтуном, и когда оказался достаточно близко от него, то холод мгновенно отступил. Нить все же поймала его в спину и прочно прилипла, не оставляя шансов вырваться. Топтун взревел, как раненый медведь и мгновенно затих, а потом рассыпался на ледяную крошку. Да уж, за трофеями с таким даром не походишь. Уничтожилось абсолютно все. Надо будет подумать и поучиться над контролем этого дара. Может быть можно как-то контролировать его мощность. Теперь осталось проверить направление на восток. Огромными прыжками я вернулся назад и снова влетел на дерево. Окинул взглядом уже проверенные места, не появилось ли чего нового. Все как и раньше, маленькая стайка на юге и все. А вот на востоке ждал сюрприз. С высоты дерева было плохо видно, но там, за полем в небольшом леске я отчетливо видел движение и блеск оптики. Ждут значит, мы как раз должны были проехать через это поле, там бы нас и зацепили. Надо бы еще мины по дороге поискать, но для этих целей прекрасно подойдут пленные сектанты. Я вернулся к своим и коротко изложил обстановку. Начали думать, как захватить пленных и заставить их идти по дороге перед БТРом. Лишиться машины очень не хотелось.

— Ладно, долго будем думать, они решат, что мы их засекли и сменят позицию, а скакать по деревьям я уже не хочу. Лошадь, угонишься за мной?

— Ну, я могу бегать очень быстро на расстояние примерно километр, потом выдыхаюсь.

— Больше и не надо. Выманим огонь на себя и отвлечем стайку бегунов. Давай ты к тварям, а я наведаюсь в гости к сектантам. Остальные — прикрывайте тыл.

Мы рванули в разные стороны, Лошадь быстро оказался возле бегунов и пальнул у них перед самым носом в воздух без глушителя. Твари тут же завертели головой и, увидев добычу, радостно заурчали. А я огромными прыжками зигзагом отправился к засевшим сектантам. Над головой засвистели пули, я с трудом успевал отпрыгнуть и неумолимо приближался к засаде. Когда до них оставалось не больше сотни метров мою голову сдавили тиски, и я завыл от боли. Ментальная атака и очень сильная. Весь план пошел через одно место. Нужно срочно вычислить ментата и нейтрализовать. Вот он, стоит и машет руками в мою сторону, с каждым взмахом голова болела еще больше, мне казалось, что еще мгновение и она разорвется. Добежать до него я бы уже не успел. Мне оставался еще один прыжок, который совершить я уже не смогу. Силы покидали тело, и я кубарем покатился по земле. Со стороны леса послышалась возня и кто-то схватил меня за ногу и потащил в укрытие. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Затем этот кто-то резко обмяк и повалился сверху на меня. Боль не отступала, ментат все сильнее сдавливал невидимые тиски вокруг головы и мое сознание поспешило меня покинуть. Беспомощно валялся я не долго, кто-то тащил меня по земле, и я чувствовал спиной и затылком каждый камень и каждую ветку. Двое рослых монахов тянули меня вглубь леса, никто не успеет прийти мне на помощь, конечно, они кинутся в погоню, только вряд ли эти меня просто так отпустят. Скорее всего захотят обменять меня на двойника. Этого допустить было нельзя. Я не подавал виду, что очнулся и сосредоточился на ледяном даре. Вот из кончиков пальцев вылетели тонкие синие нити и тут же оборвались. Сил не было совершенно. Так, еще одна попытка или будет уже поздно. Я слегка приоткрыл веки и поискал глазами ментата. Вот он, голубчик, шагает рядом и оглядывается по сторонам. Видать решил, что основательно меня приложил. Придется испортить ему настроение. Я снова попытался выпустить нить и в этот раз мне удалось. Она стремительным рывком впилась в шею ментата и тот замычал от боли, пытаясь понять откуда к нему пришла смерть. Понял он быстро, но сделать уже ничего не мог. Нить все сильнее впивалась в горло и тело его начало покрываться ледяной коркой. Те двое, что тянули меня резко остановились и направили на меня автоматы.