Наталья Крамаренко - Последний Первый

– Что?

– Так, ерунда.

– Как скажешь, – Фло улыбнулась деду.

Ерунда, как же! Дедушка никогда не допустит случайной оговорки. Вот и сейчас, это «к тому же» прозвучало чётким сигналом: «дело серьёзное, но рассказать не могу». Хорошо, она услышала и поняла. И будет иметь это в виду. В конце концов, если воспринимать это как вводную на игре, можно и с Сонел подружиться…

Дедуля отставил бокал, и Фло поняла:

– Дела? – жаль, она с удовольствием посидела бы с дедом подольше. С ним здорово и болтать, и молчать у камина, но дед опять должен бежать спасать мир. Что же, такова судьба Номбрилли. Фло никогда не обижалась, когда он сразу переходил к делу или вот так срывался. То, что дед её любит, она знала и так, для этого не нужны были ни подарки, ни слова.

– Как обычно. Но я планирую наконец отдохнуть хотя бы пару дней на море. Конечно, если вы с Ником не распродали все места.

– Дедуль, для тебя всегда найдём комнатушку. А обслуживание на уровне я тебе гарантирую, – Фло улыбнулась и встала. – Если вам пора, Адмирал, не смею задерживать.

– Спасибо, малышка, – он поцеловал её и стремительно вышел. Фло по детской привычке побежала к окну. Да, всё как обычно. Такое ощущение, что лестницу дед преодолел гиперпрыжком, потому что его служебный флаер уже поднялся на подушке и начал разгон.

Ладно… Шантре, Шантре, посмотрим, откуда ты и кто твой папочка! Фло включила комм и углубилась в поиски. Дела и поручения деда могут и подождать. Сейчас её интересовал только клинок, кузнец, и что у него там ещё есть. Ей бы эльфийскую кольчужку его исполнения…

Марсиане, вернее, Чёрные драконы, были одними из немногих, кто практиковал вход корабля в гипер кормой вперёд. Это было опасно из-за огромных перегрузок при торможении, к тому же оверштаг в момент прокола требовал недюжинного мастерства от пилота, поэтому такой манёвр был уделом избранных. Два этих фактора – сложность манёвра при входе и чудовищные перегрузки при выходе, – сводили число кораблей и экипажей, способных на такое, к единицам во всем огромном Космосе.

Яна так умела. И пусть дело всегда кончалось одним и тем же: они втроём пытались проморгаться и сфокусировать зрение, а кровь из носов тем временем заливала комбезы – это были мелочи. Для неё, по крайней мере. Куда важнее непередаваемое ощущение: я смогла! Я умею! А ещё в такие моменты, как и во время боя, «Вега» переставала быть бездушной машиной. Она становилась частью её, живой, разумной, ироничной и нахальной. Конечно, это всего лишь причуды фантазии, но Яне они нравились.

Шмыгая носом, залитым кровеостанавливающим гелем, Янка бросила взгляд на пульт. Да, её ожидания полностью оправдались.

– Мальчики, у нас почти неделя.

– Долго.

– Я говорила. Это зона влияния Туманности. Между прочим, мы так далеко ни разу не забирались.

– Всё когда-то случается в первый раз.

– Зато анализы все проведём и «драконов» подготовим.

– Тоже верно.

На несколько дней все закопались в работу. Сначала втроём протестировали «Вегу» и «драконов». Потом Паша отправил Адлера изучать их находки, а сам вместе с Яной занялся настройкой и отладкой всего, что можно. Вот тут Яна оттянулась, гоняя командира и в хвост, и в гриву. Но работы действительно было полно. Паша, судя по всему, думал о том, с кем им придётся столкнуться – про сканирующий луч никто не забывал, а вот Яну куда сильнее тревожило, что они выйдут слишком близко к Туманности. Не то чтобы она боялась, но было как-то… неуютно, что ли. Потому что гипотез о том, что такое Туманность, было много, а вот что это такое на самом деле, не знал никто. Зато слухов ходило более чем достаточно, чтобы Яна по сто раз проверила и перепроверила все системы. Конечно, формально говоря, они должны выйти не в самой Туманности, но зона Шнайдера – тоже не подарок. Яна не верила разговорам о роботах и кибермозгах, оживающих в зоне переменного воздействия излучений Туманности, а интенсивность поля в одну десятую в принципе не опасна, но мало ли что…

Адлеру не понадобилось много времени, чтобы провести тесты, и уже к вечеру он вызвал товарищей в кают-компанию. И Яна сходу по его лицу поняла: что-то он нашёл. Важное. А вот плохое или хорошее – это уже отдельный вопрос.

– Ну, что скажешь?

– Давайте по порядку. Объект номер один. Думаю, мы верно предположили, что это фантик от конфеты, возможно, от лекарства. На нём следы эфирных масел неизвестного происхождения. Сам материал сходен с обычным полимером этилена, однако некоторые химические особенности соединения указывают на его… инородность. То же и с заколкой. Много из неё не выжмешь, но сплав не наш. Не то чтобы это было что-то экстраординарное, но у нас так не делают. У нас – в широком смысле слова. Главное другое. Язык. Как я и говорил, он не имеет отношения к террянским языкам. Это и компьютерный анализ подтвердил.

– Но может быть?..

– Яночка, ты хочешь сказать, что это может быть какой-то экзотический язык, развивавшийся в изоляции, где-то в Диких мирах… Да. Я допускаю эту возможность. Пусть как маловероятную, но допускаю. Но у нас есть второй объект. Вернее, третий, если считать вторым заколку. Это волос. И вот это – точно волос не человека.

– Подробнее!

– Для начала, в нём две медуллы.

– Кого две?

– Медуллы. Это стержень волоса. У человека он одинарный. В этом волосе – двойной. Невооружённым глазом этого не видно, но в сечении он не круглый, а ближе к эллипсу.

– Мутация?

– Возможно. Но тогда весь этот волос – одна сплошная мутация. Строение кутикулы несколько иное, кератин не совсем кератин, вернее, неизвестная нам разновидность, ну и в целом биохимия чужая. Кроме того… ДНК. Я, конечно не спец, но она не наша. Это как с языком. Если взять любого коренного жителя любой известной системы, колонизованной выходцами с Терры, хоть сангусянина… сангусца, хоть того же жителя Новы, основа будет одна. А тут она другая.

– Ё… То есть это реально чужие?

– Именно. Данные я заархивировал и передам немедленно, как выйдем. Каждому скопировал на комм и сделал цифровую модель, по ней можно восстановить образец в электронном виде. Конечно, там видно только то, что видела наша аппаратура, но хоть что-то, если образец потеряем. Также зарядил данные в буй, на всякий случай, там же и образцы будут. Если что, наши его найдут.

И снова Яне стало страшно. Насколько она знала, за всю свою историю человечество только один раз столкнулось с абсолютно неконтактными чужаками. Мантисы. С ними невозможно было договориться. Причём не потому, что у них были принципиально разные системы коммуникации. Научились же люди общаться и договариваться с хатонами и даже больвогами! Да чего уж там, отдельные представители разумных больво умудрялись более-менее нормально адаптироваться к человеческому сообществу. Сама Яна с такими не встречалась, но читала и слышала о подобных случаях. Мантисы же просто не желали договариваться. Но они не были животными в привычном понимании, скорее, насекомыми. Возможно, с принципиально иным разумом, сознанием. Тем более что никто не знает, откуда пришёл флот вторжения. Считается, что из Туманности, но, объективно говоря, это значит «неизвестно». И вот сейчас они столкнулись с ещё какими-то чужаками. Которые неотличимы от людей, но при этом – не люди. Некстати вспомнилось уже вошедшее в поговорку определение «объектов разработки» террянского МУКБОПа: выглядит как человек, думает не как человек. Если, конечно, этот волос не принадлежит какому-нибудь уникальному мутанту. Яна сама не знала, какой вариант её больше устроит…