Виктор Гутеев - Тим

Тим вообще не придал значения тому разговору, он и не думал, что от цепкого взгляда офицера не ускользнуло ничего. Ни отстранённое поведение, ни пустота в глазах, ни полное равнодушие к тому, что происходит.

В эти дни Тим впервые позволил себе огрызнуться и сделал это так, что остряк осёкся и не решился продолжить. Поучаствовав в издевательствах и казни, он действительно стал для всех своим, но кроме равнодушия это известие ничего не вызвало. Раздавленный, он просто не видел, что при его появлении больше никто не сбавляет тон, его не гонят, обсуждая общее и даже интимное.

С заслуженным кровью доверием изменилось многое. Тим впервые за без малого три года знал своё хоть не далёкое, но всё-таки будущее. Он знал, что не принадлежащие к техническим службам крейсера члены экипажа временно списаны и переправлены на один из миров Сайдона. Знал, что и им предстоит отправиться туда же, а крейсер отбуксируют в орбитальные доки где займутся восстановлением.

После казни поток доступной ему информации заметно вырос, последние дни он знал всё, что знали остальные. Тим понимал, что получил статус, о котором и не мыслил, копошась в болотах Сармана. Получил, но заплатил высокую цену.

Не знал только то, что его дежурство на мостике — не что иное, как воля командира, желающего встряхнуть захворавшего солдата. В выборе средств лейтенант не ошибся, восторг отвлёк от изъевших душу мыслей и зудящего к себе отвращения. Пилот тоже получил инструкции и каждый рейс вёл яхту новыми маршрутами.

От красоты замирало дыхание, мириады звёзд, чеканкой раскрасивших небо, манили взгляд, но плывущее за бортом то и дело отвлекало внимание от грандиозной картины.

— Смотри.

Указал пилот на висящий впереди крейсер. Отливающая чернотой бронеплит и надстроек громада по мере приближения закрыла собой весь обзор. Сегодня это был не первый крейсер, увиденный Тимом. Нового он не увидел, но стоило пилоту поднырнуть и вывести яхту с другого борта, Тим прилип к проекции.

Флагман Сурийской эскадры, невредимый с левого борта, с правого оказался буквально вывернут изнутри. Гигантские проломы от взрывов двух древних мин зияли чернотой. Тим буквально поедал глазами заполненные космической стужей и обломками этажи носовых палуб.

Корме досталось сильнее. Огромные пласты покорёженной обшивки и вырванные детонировавшей силовой установкой внутренности корабля развеяло по космосу. Крейсер почти разорвало немыслимой силы взрывом. Лишь бронеплиты левого борта не позволяли корме и носу отделиться друг от друга. Сразу стало понятно, что корабль никогда больше не полетит, хотя обладателей трофея это нисколько не волновало.

Яхта зависла против разбитого крейсера. Отработав манёвровыми, кораблик встал носом к закрывшей обзор громаде. Вытянув руки, пилот развёл их в стороны, крейсер рванул навстречу, мгновенно оказавшись перед самым носом.

— Спокойно, — усмехнулся пилот, заметив, как Тим дёрнулся от неожиданности, — это увеличение.

— Ага, — чувствуя, как по затылку бегут мурашки, ответил Тим, — раньше такого не видел.

Несколько минут он рассматривал причинённые кораблю разрушения. Шаря взглядом по остову, по разрушенным бортам, порванным, местами всё ещё освещённым палубам, Тим невольно сочувствовал людям, оказавшимся там во время взрыва.

В районе кормы блеснул выхлоп, и внимание переключилось на песчинку катера, вертикально поднимавшуюся на фоне изувеченных железных этажей. Дойдя до нужного, катер на секунду завис, после чего вплыл в провал кормового разлома. Тим не отрывал глаз, следя, как, зависнув над одной из верхних палуб, катер принял на борт человека в тяжёлом ремонтном скафандре. Опустившись на несколько палуб, взял ещё одного, потом ещё и ещё.

— Что он делает?

— Работает, — сообщил пилот, — сейчас увидишь.

Закончив манёвр, катер выплыл из провала и, резко набрав скорость, вышел из видимости камер.

— Смотри туда, — кивком указал пилот вбок и ещё раз увеличил изображение.

Сразу за кормой поверженного крейсера увидел буксир. Похожий на горбатого жука корабль, в несколько раз крупнее яхты. Горб отделился от буксира и, вытягивая из чрева жгут переплетённых между собой тросов и кабелей, устремился к крейсеру.

Тим сам увеличил изображение и, не отрываясь, наблюдал, как конусообразный треугольный горб потянул жгут к крейсеру. Вытянувшись на несколько сотен метров, горб порыскал в поисках предназначенной для стыковки площадки и намертво прикрепился между сопел маршевых двигателей.

Едва стыковка была завершена, жгут налился светом и, приобретая жёсткость, распрямился в ровную линию. Пилот буксира поддал тяги, и тьму осветил всполох выхлопа. Громада крейсера нехотя двинулась за буксиром, но в этот момент ровно по линии, где катер забирал техников, по всей высоте уцелевшего борта прошла серия взрывов, окончательно отделившая корму крейсера от его носа. Глядя, как жалкая точка буксира всё дальше тянет гигантскую оторванную корму, пилот довольно осклабился.

— Запчасти.

— Зачем его разорвали?

— Если развалится в межпространстве, а такое бывало, то обнаружить носовую часть будет невозможно.

Пока возвращались на курс, впечатлённый увиденным Тим ещё раз вспомнил слова старика Андрикса о том, что способное хоть как-то послужить железо сейчас много важнее, чем очень и очень многое. Теперь он уже знал, что совсем скоро на месте боя не останется ничего. Ни разбитых кораблей, ни крупных, имеющих хоть какую-то ценность обломков. Вокруг каждого разбитого остова стервятниками кружат корабли технических служб, готовя ценные трофеи к транспортировке. Тим видел: подобная работа трофейщикам не в новинку. Деловито и организованно они переправляли добычу для последующей разборки и сортировки.

— Ладно, парень, — отвлёк от зрелища голос пилота, — твой гурт идёт этим рейсом, с ними и сойдёшь, — кивнул он на растущий на экране транспортник.

Своих нашёл в кают-компании.

— Малой, — заметив Тима, крикнула Кошла, короткостриженая рыжая девица из третьего взвода, — забирай свою зверушку.

Вейт сидел на полу возле её ног. Мятое, с парой новых бордовых отметин лицо отразило облегчение при его появлении. Глядя на Вейта, Тим медленно наливался злостью. Видя вставленное в пробитое ухо пленника кольцо и прицепленный к нему шнурок, второй конец которого висел на запястье Кошлы, Тим испытал жгучее желание сделать ей больно.

— Немного поигралась, — подмигнула она Тиму.

— Зачем? — вспылил он.

Сказал громко, вокруг начали оборачиваться.

— Пасть заткни, — зло осадила она порыв Тима, — затем, что хочется. Эту тварь надо было рвать сразу, а ты мало, что тратишь на падаль деньги, так ещё и в задницу его целуешь. Не понимаю тебя, — добавила она, — странный ты.