Харитон Мамбурин - Упрямый доходяга

— Результат у нас под окнами и в подвалах.

— Да.

Оба надолго замолчали. Мэр был поглощен мыслями о масштабах текущего заговора и о его целях. Ресурсы, приобретенные на сотню тысяч золотых марок, пошедшие на нечто тайное. Но на что? Организатором и выгодополучателем мог быть кто угодно, включая стоящего у окна Энно, но какой смысл Основателям таиться? Наоборот, вся структура окутанного кольцом туманов района была подчинена целям живших в нем отшельников. А если не они, то кто? Сколько проблем и вопросов, да еще и при том, что здание больницы, перешедшей в осадное положение, погрузилось во тьму и тишину. Доннорифт снова поссорился с собственной головой, но пусть лучше доктор сидит тихо, а не оглашает своды мэрии своими истеричными воплями…

Некромант, в свою очередь, тоже размышлял. Глядя на тех, кто некогда вышел вновь живыми из-под его рук и рук помощников, он вспоминал разрубленные, разорванные и нашпигованные пулями тела. Складывающиеся кости, срастающиеся мышцы, вновь зажигающуюся искру разума в глазах. Яркую, желтую, нетленную… благодаря Купели и Галатури. Когда же он сможет обойтись без шаманов и их ручного чудовища?

Впрочем, такие размышления были ежедневной рутиной великого мага.

— Ахиол, могу ли я узнать причину, по которой вы вызвали меня сюда лично?

— Разумеется, Базилиус, — вырванный из своих раздумий мэр закрутил в одной из рук самопишущее перо, неотрывно глядя на последнее, — Со мной связался один из наших старых… неприятелей. Именно тот, кто в последнее время организовал такую эффективную блокаду Эласты…

— Напомните мне, почему мы не можем на него воздействовать привычными путями? — перебил шестирукого маг, отворачиваясь от окна. Гладкое молодое лицо неживого было совершенно безмятежным, но бог почувствовал давление.

— Потому что треть поставок идёт через Гарийское море, потому что некоторые реагенты мы получаем исключительно с Касдама и потому что любой удар по пиратскому архипелагу станет пинком по улью ос, — сухо перечислил Ахиол, — Также, если вы не забыли, существует очень немалый шанс, что новым местом обитания осы могут выбрать и Эласту. Слишком большая цена, несоразмерная неприятностям, доставляемым Алхимиком.

— Что он хочет и что предлагает? — сухо спросил некромант, — Нечто, ради чего мне придется обращаться ко всем Основателям, не так ли?

— Так и есть, — бог продолжал забавляться с пишущей принадлежностью, — Он предлагает вечный нейтралитет между его семьей и Хайкортом. Никаких рейдов, никаких фальсифицированных товаров. Ни один пират Касдама не атакует суда, идущие в Эласту, пока Станислав Аддамс пребудет у власти. За одно одолжение. Если же мы удачно решим его проблему, то вдобавок получим половину всех разработок Алхимика.

— Серьезно, — после долгого молчания нейтрально отметил некромант, — И что мы должны будем ему в ответ?

— Пустить одного разумного в Хайкорт, — тяжело вздохнул бог, — У разумного большие проблемы с контролем собственного источника. Бедная на магию территория Пятна и Средней зоны даст ему возможность выжить. Если же наш возможный «гость» еще и научится себя контролировать, то корабль с архивом Алхимика выйдет из гаваней Касдама сразу же после того, как мы об этом заявим.

— Что это за разумный?

— Молодая девушка с весьма мутной репутацией. Дочь Алхимика.

— Свита?

— Никого. Только она одна.

Маг смерти подошел к столу, а затем сел на кресло для посетителей. Поднял свой мертвенно спокойный взгляд на невозмутимого мэра, прилагающего воистину божественные усилия, чтобы скрыть свое замешательство.

— Ахиол, не подскажете ли, где сейчас эта девушка?

— В городке Эрко Ванья. Он недалеко от нашей крепости, — вздохнул бог.

— Значит, вот зачем ты меня позвал, — губы некроманта разошлись в безрадостной усмешке, — Как того, кто сможет выдержать вал криков, воплей и протестов всех наших домоседов. Ахиол…

— Базилиус, давай будем смотреть правде в глаза, — бросил ручку на пол раскрытый и слегка смущенный мэр, — Ты единственный, кто вообще сможет провести переговоры оперативно! Время у этого предложения ограниченно, а поставки нужны всем! Без исключения!

— Нужны, — мертвый маг неспешно покивал, — Но я могу и подождать…

— Ладно, — скривился выведенный на чистую воду мэр, — Чего ты хочешь?

— Кое-чего в наших общих интересах, бог. Учитывая сложившиеся обстоятельства, разумеется. Как ты говоришь, называется тот городок, который близко от нас? Эрко Ванья?

Сидя на краю саркофага и болтая ногами, я извлек из кармана пачку сигарет, спички и уведенную недавно из собственного офиса-архива табличку. «Заместитель шерифа по разной херне». Прикурил, затянулся, подкинул медную треугольную фигульку в воздух, ловя за конец. Посмотрел на приколотого к стене шерифа. Бальтазар, замолчавший после первой же фразы, продолжал мерять меня своим потусторонним взглядом.

— Вы же можете покинуть тело, шеф, — наконец, подал голос я, — Почему не сделали это? Почему не убили?

— А кто тебе сказал, что я пришёл тебя убивать? — спокойно спросил мертвец со стены.

— А что еще со мной можно сделать? — хмыкнул я, — Выкуп взять? Уговорить сотрудничать? Нееет, я думаю, что только убить. Правда, хотелось бы знать, почему не убили… ну и по какой причине собирались, чего уж там. Расскажете?

— Я расскажу тебе всё, — кивнул пришпиленный шериф, — если мы договоримся.

— И что меня должно сподвигнуть согласиться с вами, вместо того чтобы вызвать Ахиола, спихнув с моей маленькой больной головы все на его здоровую?

— Карман плаща. Левый. Достань сверток аккуратно. Это в твоих интересах.

Сверток был довольно увесистый, а содержал… Я с некоторой брезгливостью потыкал пальцем в пять почти одинаковых кусков хрупкой серой кости, покрытой слоем слизи.

— Что это?

— Куски черепов с левой глазницей. Гомункулов, посланных за твоей дочерью, кид. Ты наверняка знаешь, почему я не взял у них уши или что-то другое. Они…

— …быстро разлагаются, — упавшим голосом констатировал я.

Синие светящиеся шары, заменяющие нежити глаза, вспыхнули как никогда ярко:

— Поговорим?

***

Через десяток часов я сидел в «Теплом приюте» и пил местный самогон, торжественно называемый окружающими «виски». Распухшая голова отчаянно нуждалась в свободном месте, а алкоголь, пусть и крепкий, хорошо этому способствовал. Сейчас я уже знал всю подоплеку происшедшего, от чего на душе было довольно пустовато — распутать такое смог бы разве что знаменитый герой Конан Дойля, либо человек, способный причинять другим боль. У меня же такой шикарной возможности не было.

Теперь предстояло еще одно дельце. Точка, которую меня вынуждают поставить. Именно меня, моими собственными руками.