Харитон Мамбурин - Упрямый доходяга

— Баунд и Мадре, — тем временем разглагольствовал вновь пришедший в хорошее расположение духа доктор, — Два куска мяса с клочками души, умеющие всего лишь нажимать на спусковые крючки! Пара мечтающих кретинов! Но стоило мне приложить мизер усилий, как они оба стали продуктивными членами команды, позволив профинансировать создание этого!

Широкий жест, которым главврач обвел все вокруг, явно подразумевал… всё вокруг. Местами я даже восхищался им.

— Правда, обидно, что Баунд умер, не принеся столько же пользы, как Мадре? — подковырнул я блондина.

— Отнюдь! — тут же обнажил в белоснежной улыбке зубы псих, — Он же доставил вас!

Черт, точно.

Доннорифт не спешил. Он уже несколько дней как закрылся в больнице, повыгоняв немногочисленный персонал, что было лишь подстраховкой. Страха, что больницу возьмут штурмом, у него не было, предпринятых мер хватало с избытком на многое. Кроме одного — никто не хотел дарить доброму доктору некоего Магнуса Криггса. Впрочем, у Эйдиуса был план по моему привлечению под скальпель, заключающийся в банальном шантаже.

— Пятно, мой драгоценный кид, не просто так висит над Хайкортом, — говорил ученый, руководящий клонами, выкатывающими на середину зала какие-то приборы с мощными линзами, — Туман над нами является сборщиком магии, преобразующим её в тепло, пар, электричество. Достигается это за счет заложенных ниже канализации конструкций, установленных самим Ахиолом. Я помню те дни, когда он этим занимался! Трудоемко, громоздко, ненаучно — но до чего же эффективно! Однако, если повредить систему, то город увидит солнечный свет! Восстановление будет куда дороже одного кида, это очевидно!

— Зачем тогда было отправлять гомункулов за мной или Эльмой, раз у вас был такой козырь? — пробурчал я, отворачивая лицо от яркого света мощной хирургической лампы.

— Я не псих! — выдал сомнительную вещь Эйдиус, — Диверсия такого масштаба или даже угроза ей, сделала бы мое положение в городе куда более шатким! Баунд справился, почти уложившись в срок!

Пока он разглагольствовал, безмолвные клоны сноровисто подготавливали… нечто, напоминающее хирургический стол с углублениями, повторяющими силуэт витрувианского человека. Я нервно задергался, что ни на кого не произвело ни малейшего впечатления. Сам Доннорифт, отвернувшись на несколько секунд, подошел ко мне с небольшим шприцом, полным мутной желтой жидкости, тут же вводя иглу мне в шею и начиная давить на поршень.

— Не дергайтесь, Криггс, — с ласковой улыбкой кредитного менеджера посоветовал мне ученый, — Расслабьтесь. Это лишь предосторожность.

Сознание тихо уплыло, вернувшись от рези в глазах. Я терпел сколько мог, не подавая никаких признаков жизни. Излучение менялось, ослабевая, усиливая, меняя спектр, гудели механизмы, звучали отрывистые команды главного гада, а я лежал, ждал и терпел. Наконец, когда по глазам ударило совсем уж невыносимым белым светом, я застонал, мотая головой и пытаясь зажмуриться. Свет бил, казалось, прямо в мозг, выжигая извилины и нервы.

— Вы рано, Криггс! — весело заявил откуда-то Эйдиус, — Но я почти закончил! Раз! …и готово!

Благословенная тьма упала мне на глаза, позволяя облегченно выдохнуть. Вскоре она стала еще гуще, так как на голову мне уронили влажный компресс, пахнущий травами и медициной.

— Отлично! — радовался невидимый врач, — Данные собраны, пока отдохните, мастер Криггс. Вы знаете, что именно Мадре и Баунд помогли мне создать жизнеспособных гомункулов-помощников? Раньше мне приходилось все делать самому, лишь изредка заказывая рабов. С последними было очень… очень много мороки!

— Вы… — прохрипел я, — …искалечили Баунда.

— Не удержался, — повинился психопат, — Однако, мои эксперименты сделали его еще более продуктивным! И почему только Бальтазара?! Взгляните-ка сюда, Магнус!

С моих глаз оказалась сдернута тряпка компресса, от чего я вновь обрел способность видеть. Жаль лишь, ничего хорошего для обозрения не предлагалось. Напротив стола, где был зафиксирован я, стояла маленькая тележка с водруженной на нее огромной колбой, запечатанной сверху и снизу в металлические кольца. Внутри контейнера неподвижно висел обнаженный мозг разумного существа, к которому вело несколько выходящих сверху и снизу черных проводов.

— Вот вы, наконец, и встретились, — заглянул мне в лицо сбоку экспериментатор, — Два кида Хайкорта, кому выпала честь и редкая возможность действительно обрести смысл в этой жизни!

— Мадре, — выдохнул я, позабыв обо всем, — Так вот как он попадал в Купель после своей пропажи…

— Да, пришлось, правда, его немного обмануть, — хихикнул Эйдиус, — Изначально сделка была иного характера. Он жертвует науке в моем лице свое тело, а я в ответ забочусь о том, чтобы его разум как можно дольше просуществовал в Купели. Идиот. Наблюдение за мозгом Должника снабдил меня невероятным количеством новых данных! А он рассчитывал выкинуть эту жизнь на бессмысленное прозябание на пляжике!

Доктор, закончивший с снятием с меня энергетических сканов, стал не спеша готовиться к куда более неприятной процедуре физического характера. Перебирая инструменты и делая записи сразу в нескольких журналах, он продолжал болтать. Его клоны, видимо, в собеседники не годились совершенно.

Киды. Кто-то, вроде Хартила ил Шаадора видел в наших организмах перспективу привить сконструированные богом гены целой расе. Кто-то видел в нас идеальных исполнителей, способных в одиночку сделать то, на что не решится целая армия. Для кого-то, вроде обычных сельских жителей, мы были убийцами убийц, пожирающих их скот и сограждан. Эйдиус Доннорифт смотрел шире — он видел в нас бессмертие. Чужая душа в искусственном теле. Союз, тонкости которого расшифровать куда проще, чем у «натурально» живого существа. Почему? Потому что Бог-из-Машины хоть и сложен, но заодно и… предсказуем.

У него получилось. Сначала это были грубые клоны, жившие менее трех лет, но способные без всяких проблем «носить» мозг Эйдиуса. Затем они угасали, заставляя энтузиаста вновь и вновь проводить довольно рискованный перенос. Он совершенствовался, рос над собой, повышал качество своей продукции и в один определенный момент достиг физического бессмертия, получив тела, способные жить по сотне лет. Бессмертия, привязанного к лаборатории и запасу клонов, но это было уже куда больше, чем могли надеяться его современники и коллеги.

Его работа, несмотря на крайний недостаток финансирования, успешно шла дальше. Доннорифт разработал «личностную энграмму», после которой совершенно перестал бояться каких-либо травм или смерти. Он стал бессмертен и неуязвим, но… лишь в своей лаборатории, где с его тела каждую секунду передавалась информация… на все зрелые клоны. Умри он — и следующий выйдет из бака спустя минуту.