Александр Иванов - Злата. Жизнь на Отлично! (том Второй)

…причём тот, что помельче, натурально покатился кубарем в толпу.

Короче говоря, то ли Степан впал в состояние невообразимого неистовства, словно скандинавский берсерк, что придало ему каких-то нечеловеческих сил, то ли…

- Оставь Степана, бес! Не тронь его чистую душу! Кто ты бес?! Кому ты служишь?! – грозно вопросил отец Тихон, приложив крест к голове инвалида. - Говори!

- Не тебе, поп! Ему! Я служу ему! – громко прохрипел Степан, а затем, отобрав крест (толпа в этот момент, ахнув, сделала шаг назад), сначала приложил им отца Тихона по башке (и что характерно, никто даже не попытался помочь кулём свалившемуся служителю храма), а затем метнул его в мою сторону (благо тёть Люда, потянув меня и Стёшу, отскочила в сторону, так что церковный инвентарь угодил в какого-то другого бедолагу, не в меня).

- Что вообще здесь творится-то? – истерично хохоча, воскликнула подруга (нервы сдали и у неё начиналась истерика).

Сострить в ответ я не успел (но очень хотелось!), ибо Степан…встав «на мостик» (его конечности вывернулись теперь под совершенно неестественным для нормального человека углом, но мало ли какие у него там могут быть генетические дефекты…), бодро пошёл (пополз?) таким вот макаром в нашу сторону, непрерывно матерно ругаясь и злобно пялясь на меня снизу.

- Жёваный крот! – делая шаг назад, и на всякий случай ущипнув себя, воскликнул я.

- Охрене-е-еть! – истерично ржала в голос Стёша, держа меня за руку. – Ну-у, это ва-а-аще!

- Нет, ну это уже просто ни в какие ворота… - покачав головой, пробормотала тёть Люда.

- Может его это…ну, в больничку какую отвезти…? – услышал я бабушкин голос.

- И чего они там, бабуль, в больничке твоей будут делать вот с этим? - кивнул я на «членистоногого», а затем, делая очередной шаг назад и поглядев на подругу, добавил. – Хотя я, кажется, знаю одного типчика, который предпочитает необыкновенные медицинские случаи…этот, уверена, как раз из таких...

Тем временем некоторые из присутствующих решили, что с них на сегодня определённо достаточно впечатлений, и ломанулись на выход (а отдельные тётеньки откровенно визжали, добавляя пикантности всей ситуации)…в закрытые на замок двери…

Наконец-то очухавшись, оба послушника бросились на этого…акробата.

- Крест мне…кто-нибудь принесите мой крест! – это, держась за голову, встал на ноги отец Тихон, и слегка пошатываясь (думаю, лёгкий «сотряс» психопат ему сегодня точно организовал), направился к Степану, который, несмотря на все усилия служителей культа, небезуспешно полз в направлении моей скромной персоны.

- Ты ему точно понравилась! – загибалась от смеха Стёшка.

- Иди в задницу, Стёшкин! – беззлобно ответил я, делая ещё один шаг назад, и неотрывно глядя на развесёлый организм. – И я, кстати, нежадная…хочешь – забирай себе! Мне для лучшей подруги ничего не жалко…

- Ваш крест, батюшка! – это прелюбодейка сбегала за церковным имуществом отца Тихона.

- Девочки! Анна Леонидовна! Идёмте к выходу, этот человек явно не в себе и опасен... – сказала тёть Люда, указав подбородком на ползущего Степана. – Только отойдите чуть в сторонку от людей, иначе случайно затоптать могут (уже около половины собравшихся в храме пытались как-то открыть двери или же просто выломать их, долбя ногами).

- Дима…! – громко сказал одному из послушников отец Тихон, с крестом навалившись на бесноватого. – Открой двери, выпусти прихожан, нечего им сейчас здесь делать, а затем запри снова!

Что этот Дима без промедления и проделал. Ну а мы, как и многие другие из присутствующих, подождав, пока на свободу вырвутся самые нетерпеливые, спокойненько покинули Трапезный храм, у дверей которого в этот момент проводилась экскурсия.

Зрелище, конечно, получилось презабавнейшее, ибо когда отварились врата храма, и оттуда, словно летучие мыши из пещеры, хлынул людской поток (некоторые особо впечатлительные женщины рыдали), едва не снёсший туристов, а из недр храма, пока двери снова не были закрыты, доносились нечеловеческий рёв, мат и проклятья Степана, а также крики батюшки. Экскурсанты выглядели, мягко говоря, удивленными.

- Слушай, а чего там происходит-то? – поинтересовалась у меня тётенька из числа экскурсантов, когда за последним из прихожан затворили храмовые двери. – И почему закрыт Трапезный храм?

- Не уверена, что знаю наверняка, но как мне показалось, там… - я кивнул на двери храма. – разоблачили агента враждебных Церкви сил, так сказать. Извините…

Тёть Люда нетерпеливо дёрнула меня за руку.

- Злат! Не тормози, пожалуйста! Давай, шевели лапками, нам нужно поскорее уйти отсюда! – она была явно встревожена произошедшим и потащила меня за собой, постоянно озираясь.

- Мам, но мы же ещё не всё здесь осмотрели! – продолжая хихикать, возмутилась подруга.

- Идём, Стефания! Не досмотрела она… Дома посмотришь! В интернете! – слегка вызверилась на дочь тёть Люда, явно испугавшись возможных неприятных последствий того, чему мы стали свидетелями в храме, ибо Церковь – это всё-таки Церковь, и шутки с ней вполне могут плохо кончиться.

- Ну ты, блин, и кусок прикола, Златка! Ну ты, блин, и талантище! Стоит тебе только где-нибудь появиться и там тут же начинается какой-нибудь лютый пипец…ы-ы-ы! – Стёша вновь начала ржать в голосину. - Кому расскажи – не поверят!

- Никому ты рассказывать не станешь! – злым голосом заявила её мать, когда мы выходили из ворот лавры. – У нас бизнес, Стефания! И никакие конфликты с церковниками нам нахрен не сдались! Вообще! Это понятно?! И тебя, Злата, я тоже попрошу не трепаться! Пожалуйста, не подставляй нас…!

- Само собой, тёть Люд! Ни в какой обители зла, где отец Тихон укрывает приспешников Сатаны, я сегодня не была…

- Злата! – раздражённо перебила меня тёть Люда. – Не остри! Нифига, блин, это не смешно!

- Клёво всё-таки ты тому уроду по морде врезала, молодец! – похлопала меня по плечу Стёша, после того, как вырвалась из материнской хватки и шла теперь рядышком со мной.

- Чуточку помедленнее, пожалуйста... – это запыхалась бабуля.

г. Москва, Зеленоград, возле корпуса 1553. Около четырёх часов дня.

- Мы при-е-ха-ли, дет-ка! – шепнула, тем самым разбудив, на ухо мне Стёша.

- Что? Уже…? – поднимая голову с её плеча, потягиваясь и оглядываясь по сторонам, поинтересовался я.

– Уху! Ну ты, блин, и соня! Всю дорогу, считай, продрыхла как суслик! На всю машину сопела! – ответила та, «нажав» указательным пальцем на мой нос.

- Да я вчера в край вымоталась, ну ты и сама видела, плюс сегодняшний треш...срубило меня, короче. – сказал я и после того, как тёть Люда остановила авто перед моим подъездом, вылез на улицу сам, а затем помог выйти бабушке (на обратном пути я попросил её сесть на переднее кресло, а Стёшу – назад, ко мне, и более, пока что, мы не разговаривали).