Сергей Мусаниф - Сам себе клан [СИ]

Правда, с той опасностью, что улетала сейчас в сторону Москвы, они бы все равно не смогли совладать.

– Что это было? – спросил Ломтев.

– Не помню. Тополь? Какая разница, – сказал Танеев. – Скажу садовнику, пусть уберет тут… Что он сказал?

– Что ваша затея висит на волоске, – сказал Ломтев. – Что если мы начнем войну, то он сам ее закончит к общему неудовольствию сторон.

– Э… Хм…

– Вам надо позвонить, – сказал Ломтев.

– Действительно, надо, – согласился Танеев.

– Почему вы не дали мне никаких инструкций? – поинтересовался Ломтев. – Это ваша операция вообще хоть как-то продумывалась, или вы все время собираетесь импровизировать на коленке?

– Вы должны понять, что мы разрабатывали сына, – сказал Танеев. – О характере взаимоотношений старшего князя и императора нам почти ничего неизвестно. Это другое поколение…

– Вы – дилетанты, – сказал Ломтев. – И я напомню вам об этом разговоре в тот день, когда нас всех будут вешать.

– Высших аристократов в империи не вешают, – сказал Танеев.

– Вот как? А что с ними делают?

– Император оказывает им последнюю почесть, пожимая им руку, – сказал Танеев.

– Так себе почесть, – сказал Ломтев. – Возможно, я предпочел бы веревку.

Итак, у Ломтева оставалось чуть менее недели до испытания силы, а сила больше никак себя не проявляла. Ломтев валялся в кровати, читал местный интернет и пытался найти решение, но для его случая такового не существовало.

Испытание силы было чем-то вроде вступительного экзамена в ряды аристократов. Каждый отпрыск благородного рода должен был пройти его в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (можно и позже, но это уже считалось неприличным), чтобы подтвердить свое право на принадлежность к семье.

И поскольку речь шла о семейной магии, обычно старшие родственники помогали им с инициацией силы, учили, как делать первые шаги. Ломтеву такой услуги оказать никто не мог.

Если же юный дворянчик оказывался напрочь лишен способностей и заваливал свое испытание, его лишали титула, лишали фамилии, выплачивали минимальное, зависящее от общего состояния семьи, пособие, и отправляли в вольное плавание. Кое-кого, конечно, оставляли при клане, но приживалы особым уважением не пользовались.

Если же сила вдруг пробуждалась у простолюдина, он тоже был вправе заявить о своем испытании силы, и, после его успешного прохождения, ему выдавали мелкий дворянский титул, и простолюдином он быть переставал.

Некоторые простолюдины пытались уклониться от испытания, в основном, по принципиальным соображениям, но если они начинали использовать силу и об этом узнавала СИБ, финал таких историй был довольно предсказуем и, как правило, трагичен.

Этим император руки не жал. Оперативники просто стреляли им в голову. Где находили, там и стреляли.

Если же магия простолюдина превышала возможности отряда оперативного реагирования СИБ, в дело вступала знать. Но такие случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Поняв, что с пробуждением силы ему никто не поможет, Ломтев решил больше узнать о мире, который, с одной стороны, был похож на его собственный, а с другой стороны, самым кардинальным образом от него отличался. Начал Ломтев с геополитики.

В отсутствие США на мировой политической арене было три основных игрока, и все они были империями. Российская, Британская, и, как ни странно, Великий Китай, которому удалось вырваться из-под колониального гнета британцев и устроить им веселую жизнь.

Ломтев как раз начал читать статьи о разделе американских континентов, как рядом с окном возник призрак старого князя. Ломтев отложил планшет.

– Видимо, ты хочешь мне что-то сказать? – поинтересовался он.

– Познакомился? – спросил старый князь, и было понятно, про какое знакомство он спрашивает. – Впечатлен?

– Брутальный мужчина, – согласился Ломтев.

– А ты думал, тут одни сплошные игрушечки?

– Не понимаю, что тебя так радует, – сказал Ломтев. – В императорах у вас ходит смерть.

– Это же логично, – сказал старый князь. – Смерть – это высшая мера, смерть – это конечная точка, смерть – это непреодолимая сила. Смерть венчает все.

– Я не знаю, как тут с логикой, а вот с символизмом явно не задалось, – сказал Ломтев. – Что за империю вы строите со смертью во главе?

– Уже построили, – сказал старый князь.

– Но люди, как я понимаю, не слишком-то довольны, – сказал Ломтев. – Дальневосточная республика поднимала восстание дважды, и во второй раз оно оказалось успешным, и, если вот эта штука, – Ломтев постучал пальцем по планшету. – Мне не врет, то случилось это уже в годы правления вашего славного императора.

– Люди довольны, – возразил старый князь. – Люди живут по укладу.

– А кто тогда поднимает восстания?

– Бунтовщики.

– Ясно, – сказал Ломтев. – А бунтовщики, значит, не люди?

– Нет. Они народ. А народ сер, глуп, необразован и сам не знает, чего хочет, – отрезал старый князь. – Им слишком легко манипулировать, что и продемонстрировали на Дальнем Востоке британские агенты влияния. Но мы еще вернем мятежную провинцию в лоно империи. Император обещал это в одной из своих программных речей.

Вот значит, как, подумал Ломтев. Великая и неделимая империя, территориальная целостность и прочее, прочее, прочее. А я думал, они умнее и пытаются использовать ДВР в качестве буферной зоны между своими границами и Великим Китаем.

– Мы вернем себе Дальний Восток, а потом сокрушим Китай и сбросим его в Тихий океан, – не унимался старый князь.

Видимо, возраст таки берет свое, подумал Ломтев. Или тот факт, что большую часть мозга контролирую я, а ему остались какие-то крохи, но дед явно выдает желаемое за действительное. Империя вряд ли готова к войне, а к двум войнам подряд, причем против самой многочисленной армии мира, не может быть готов вообще никто.

Сила, это, конечно, круто, но в Китае и своя аристократия есть.

И на каждого Громова может найтись громоотвод.

– Что-то ты совсем приуныл, демон, – заметил старый князь.

– С тоскою я гляжу на ваше поколение, – сказал Ломтев. – Как бы вы ни пыжились, боюсь, что исторические процессы вам все равно не остановить, и весь мир стоит на пороге большой крови.

– Кровью старого солдата не испугать.

– В том-то и беда, что решения будут принимать старые солдаты, который кровью не испугать и вообще ничем не испугать, – сказал Ломтев. – А расплачиваться будут молодые солдаты. И те, кто и вовсе не солдаты и никогда этого не хотел.

– Ты либерал, что ли, демон?

– Нет, – сказал Ломтев. – Но и не монархист.

– Тогда трудно тебе здесь придется.

– Ну, вам со мной тоже будет нелегко.

И вот настал день испытания силы.