Роман Прокофьев - Эфемер

Я переоделся в офицерский комбинезон, на нашивке блеснула легатская звезда. Количество наград, полученных от системы Стеллара за выполненные директивы, позволило мне перешагнуть ступеньку гранд-трибуна и взять звание младшего легата. Три «Синие Звезды» стоили того, но главной наградой, конечно, оставалась уникальная «Красная Звезда», единогласно отданная мне Инками Города за ликвидацию Оранжевой Тревоги и спасение самой системы Стеллара. Все остальные награды вполне реально получить за сотни лет, но «Красные» выдаются только за закрытие Красных и Оранжевых Тревог, которые за всю зафиксированную Архивом историю объявлялись меньше десяти раз. И эта награда — первая ступенька к прежнему статусу, званию гранд-легата…

Я поднялся на узкую смотровую галерею, опоясывающую двухэтажные корпуса Тимуса. Подошел к Ворону, облокотился на перила рядом. Отсюда открывался прекрасный вид — на площадку у обрыва, где занимались новые рекрутов, на мерцающие шпили небоскребов Города и разрушения, масштабы которых не мог скрыть даже полупрозрачный Купол защитного поля, отныне непроницаемым колпаком накрывавшего учебное заведение. Там велось активное строительство — бреши в Стенах окружала целая паутина лесов и транспортных механизмов, беспрестанно поднимающих грузы. Еще более интенсивная работа велась в районах Фабрик (пригодились как многочисленные городские омеги, рекрутированные Легионом, так и руки пленных шив из числа Святых и Одержимых). Разбор завалов, восстановление дорог, зданий, монорельсов и всего, что растоптала война. Хотя работа кипела день и ночь, я лучше других знал, что все это потребует годы и годы, вернуть пробитым Стенам прежний вид не получится, а уничтоженную «Огненным Кольцом» остается только полностью снести. Тем не менее мы обязаны были сделать все возможное для восстановления обороноспособности и инфраструктуры Города.

— Как они? — спросил я, видя, что Ворон внимательно следит за фигурками, занимавшимися на плаце под руководством Каннибала и Паука (старый центурион, выживший в самом пекле битвы у «Титана», настоял, чтобы вернуться к прежним занятиям и он был единственным не-Инком, вошедшим в состав инструкторов новой академии).

— С первого взгляда они ничем не отличаются от обычных нулевок, — неопределенно пожал плечами Ворон, — Я уж и забыл, когда видел столько Инков-новичков. Мальчишки и девчонки, но что у них внутри? Я все хотел спросить, Грэй. Конечно, второй шанс, все такое, ты вытащил из дерьма меня, а я — Вессона, но тут другое дело. Ты уверен, что поступаешь с ними верно?

— Уверен. Другого шанса не будет ни у них… ни у нас.

— Сколько ни промывай мозги, они все равно узнают правду. На что ты рассчитываешь? Они вернутся к старому, мы это уже проходили. Нельзя перековать гнилой материал.

— В перспективе — да, вернутся. Но на этот раз у них не будет времени, если мы все сделаем правильно.

Я поднял руку, указывая на краешек диска Черной Луны, видневшийся над горизонтом.

— Через год Первый Легион должен быть там.

— Значит, мы готовим смертников? — усмехнулся Ворон.

— Все Инки смертники. Ты забыл, для чего мы созданы? Они — искупят причиненное зло и исполнят свое предназначение. И мы тоже.

— Почему Прометей не сделал этого раньше? — спросил убийца Одержимых, — Зачем он бросал их в Куб, а не пытался перековать неисправимых?

— Тогда расклад был совсем иным, — ответил я, — Сколько Инков было в Первом Легионе?

— Много, — произнес Ворон, — В лучшие времена — около десяти тысяч. Когда отправлялись на Луну — оставалось чуть меньше семи.

— Вот и ответ на твой вопрос. При таком количестве лояльных Инкарнаторов зачем использовать ненадежных? Для выполнения поставленных задач у Прометея было достаточно бойцов. Я скажу тебе больше: он предвидел ситуацию, когда нас останется мало. И Куб — это стратегический резерв Первого Легиона. Сейчас пришло время его использовать. Выбора у нас просто нет.

— Я понял, — произнес убийца Одержимых, — Айве! Я натаскаю их настолько, насколько это возможно за такой срок.

Я сказал Ворону лишь одну грань правды. Прометей в первую очередь хранил в Кубе не души, а собственный резерв онтоприонов, не зависящий от гранд-координатора, контролирующего Стеллар. И даже если души падших Инков необратимо изменены, то онтоприоны можно вернуть в Ядро, чтобы в дальнейшем использовать повторно. Технология «Инкарнации» была утеряна сразу после Импакта, но если Левша восстановил Котел и говорил, что нужен лишь доступ к Ядру, то это — в принципе возможно.

Арахна вела лекцию в большой аудитории. Никогда бы не подумал, что она способна на такое — но сейчас, окруженная доброй сотней слушателей, она уверенно и четко давала информацию, а за спиной Одержимой вспыхивали и гасли огромные трехмерные проекции. Черная Луна и ее экстрамерности, измененные чудовища в разрезе и их внутреннее устройство, графики и ДНК-цепочки с яркими иконками полезных или, наоборот, смертельно опасных Геномов. Она была Техномантом, ученым, биологом и ксеногенетиком, единственная из всех уцелевших Одержимых сохранила и структурировала ценнейшие данные по Черной Луне, накопленные во время операции Первого Легиона. Мы долго решали, стоит ли давать уникальную информацию рекрутам, и многие Инки Стеллара были против, но я считал, что теоретическая подготовка не менее важна, чем практическая. Новые солдаты должны знать, что их ждет и как с этим бороться.

Виртуальная Арахна казалась состоящей из плоти и крови, ничем не отличаясь от прежней. Сенсоры Звезды, подключенные к ретранслятору Тимуса, сотворили настоящее чудо: автономную голограмму, обладающую некоторыми физическими свойствами, вроде той, что пользовался Орфей или гранд-координатор, когда посещал Осколок с Ядром Стеллара. Почувствовав мое пси-прикосновение, она на секунду прервалась, а затем, обворожительно улыбнувшись, обратилась к аудитории:

— На сегодня занятие закончено. Завтра в это же время жду вас всех здесь.

Рекруты поднимались с мест, и негромко переговариваясь, пошли к дверям, сплошным потоком огибая меня. Их когиторы работали, и новорожденные Инки вскидывали руку в легионном салюте, проходя мимо — за небольшой срок новичкам успели привить зачатки военной дисциплины. Я смотрел на их лица, мужские и женские, молодые и не очень, разного цвета кожи и расовой принадлежности, на одинаковые черные комбинезоны со звездой Стеллара на правом плече, и думал, что бывших заключенных Куба невозможно отличить от обычных трибутов Тимуса, не зная, кем они являлись в прошлом. Внутри каждого тлел Источник, но пока их всех держали на голодном пайке, не давая Азур для развития — время для этого еще не пришло, проверка еще не была закончена.