Михаил Михеев - Разведчик [litres]

Красин не завидовал сейчас своему нанимателю. Как ни крути, но этой проблемой собственного окружения ему придется заниматься самому, тут Федор боссу не помощник. Хотя бы потому, что этого самого окружения толком не знает. Баскаков и сам расклады понимал, а потому был чуточку задумчив и очень, очень мрачен.

– Знаете, – наконец заговорил он, и в голосе звучала несвойственная Баскакову ранее задумчивость. – Я даже не могу представить, как прикрыть конкретно вас. Кому другому я предложил бы охрану… Вот только вы, сколь я могу судить, круче любого бодигарда.

– Далеко не любого, – слегка покривил душой Красин. – Президента меня охранять не учили, равно как и противодействовать тем, кто будет устраивать покушения на таком уровне. Но в целом да, пару-тройку пустых голов я, случись нужда, оторву. И при всем моем уважении к вашим связям и возможностям, быстро найти реально серьезного, а главное, надежного специалиста вы не сможете. Разве что кого-то из личной охраны… Но, опять же, они в деле ничем не лучше меня, а их надежность сомнительна.

– Из-за сегодняшнего? – остро посмотрел ему в глаза Баскаков.

– В том числе. Но вообще… вот у вас сидит на въезде человек. Респектабельный, в костюме. На руки его вы когда-нибудь внимание обращали?

– А что не так с руками? – Баскаков удивленно приподнял брови.

– А у него на пальцах следы сведенных татуировок. Я в этом не специалист, но бьют подобное в местах не столь отдаленных. И, сколь мне известно, не рядовым сидельцам.

– А вы наблюдательны, Федор Андреевич. И обладаете хорошим зрением. На моей памяти вы первый, кто это заметил. Да, я в курсе прошлого моего человека.

– Очень интересно. А не боитесь?

Баскаков лишь пожал плечами.

– Как говорил великий Генри Форд, мне всё равно, откуда пришёл человек – из тюрьмы или Гарварда. Мы нанимаем человека, а не историю. А человек он неплохой и дело свое знает. Оступился по молодости, бывает, так и что с того? Вы и сами не образец благонравия. Да и я, честно признаться, тоже.

– Ну да, – вынужден был согласиться Красин. – Идеальный человек – это как тот пресловутый сферический конь в вакууме. Величина философская и никому по большому счету неинтересная.

– Вот именно. А вообще… Если кратко, Юрий, ну, человек, который привлек ваше внимание, мой старый знакомый. Мы воевали вместе. Я летал, он служил механиком, готовил самолеты. И я ни разу не помню, чтобы он не выполнил свою работу. После войны свернул не на ту дорожку. Сами знаете, как оно бывает.

Красин медленно кивнул. Действительно, бывает – война качественно сдвигает некоторые планки в мозгу. Слишком многое люди, привыкшие смотреть на мир через прицел, видят потом иначе. И число тех, кто угодил из-за этого за решетку, не то чтобы велико, но достаточно заметно.

– И вы его решили взять под крыло?

– В известной степени. Он пообещал мне, что завязал. И я не вижу причин сомневаться в данном им слове.

Ну что же, почему нет? Ход мыслей вполне понятный, обоснованный… И вообще, это все ерунда по сравнению с мировой революцией. Однако же на будущее стоит учитывать особенности мышления Баскакова. Так, на всякий случай.

Баскакову, очевидно, тоже нельзя было отказать в умении просчитывать мысли собеседника. Впрочем, кто бы сомневался – дураки на таком уровне не выживают. Едва заметно усмехнувшись, он спросил:

– Осуждаете меня, Федор Андреевич?

– Осуждение мнения работодателя редко является хорошим путем к росту заработной платы.

– Я никогда не сомневался в вашем цинизме, – расхохотался Баскаков. – Но ведь и вы на свою нынешнюю работу устроились по протекции однополчанина. Я не спорю, вы хороший специалист, одаренный разносторонними талантами, но все же… Вы ведь были не в лучшем состоянии в тот момент, а?

– Да… Мне пришлось хлебнуть в жизни много. Ну и закусить тоже.

– Так не считайте себя исключением, – Баскаков откинулся на спинку стула, задумался на миг. – То, что вы от природы быстрее и сильнее большинства людей – всего лишь преимущество, не более. Оно не говорит о вас ни хорошего, ни плохого, только о крепком организме.

Вот так, Федя, парой небрежных фраз тебя поставили на место. И показали, что в дела хозяйские незачем лезть – не твой уровень. А главное, все он правильно сказал, не придерешься. В меру своей информированности правильно.

– Что же, вам принимать решения – вам и отвечать за последствия.

– Именно так, – спокойно кивнул Баскаков. – И… Федор Андреевич, не считайте меня дураком или наивным юношей.

– Юношей бледным со взором горящим?

– Именно так, – оценил шутку бизнесмен. – Я принимаю решения… всякие, и под действием эмоций тоже. Но до откровенного маразма пока не опускался, да и народ, раскрашенный, как труп проститутки, в своем окружении не держу.

Надо же, Красин даже поаплодировал мысленно. Классиков, можно сказать, цитирует, причем не самых известных. Впрочем, не все ли равно?

– Я вас понял. Но, тем не менее, прошу учесть, что кто-то со своими мыслями и целями в ваше окружение таки пролез.

– Я это учту, – пообещал Баскаков с бесстрастным лицом и встал из-за стола, показывая, что аудиенция окончена. – Обязательно учту…

Новый выход в игровую реальность прошел настолько обыденно, что Красину даже стало немного страшно. Почему? Да просто с таким подходом можно запросто перестать отличать жизнь от игры, а потеря адекватности чревата последствиями. Но если обыденность его напугала, то отсутствие Татьяны всерьез удивило. К тому, что стоит ему появиться – и почти сразу рядом материализуется это шустрое создание, он успел привыкнуть. Сейчас же девушка запаздывала, и это оказалось неожиданно неприятно. Да, неожиданно… Красин даже удивился – оказывается, за эти дни он успел привязаться к девчонке. Впрочем, как привязался – так и отвяжется, решил он и выбросил проблему из головы.

А вообще, сегодня улицы виртуального города выглядели… непривычно. И лишь спустя пару минут Красин понял, что именно с ними не так. Люди. Точнее, их отсутствие.

За не такое и долгое время работы с виртуальным миром Красин успел привыкнуть к тому, что на улицах цифрового города всегда кто-то есть. Как правило, народу сравнительно мало, но какое-то количество людей в поле зрения постоянно маячили. А сейчас – никого. Прямо как в классике апокалипсиса. Как там? Атомная бомба – это когда бабах – чукчи нет, яранги нет, водки нет. Нейтронная бомба – яранга есть, водка есть, чукчи нет. Горбачевская бомба – чукча есть, яранга есть, водки нет. Здесь и сейчас наблюдался второй вариант, и от этого Красину было малость не по себе.

Стоп! Есть люди, никуда они не делись. Просто не воспринимаются замершие, как статуи, куклы полноценными людьми. Федор подошел к одной такой, осмотрел… Как живая… Стоп, а ведь движется! Но медленно-медленно, настолько, что даже ему, обладателю запредельно обостренного восприятия, разглядеть можно лишь очень напрягая воображение. Миллиметр, а то и меньше за те несколько минут, что потрачены на осмотр. И как это, господа, понимать?