Валерий Гуминский - Вик Разрушитель [СИ]

– Понял, – сразу стал серьезным мужчина и резкими, короткими жестами раздал указания своим людям. Все мгновенно разбежались по сторонам, а я в сопровождении молодого парня в боевом обвесе дошел до нужной машины, куда меня чуть ли не толчком закинули. Следом сели Иван Олегович и Нефед. Парень, сопровождавший меня, расположился рядом с водителем.

– Головному – едем домой, – бросил в рацию Нефед.

Машина громко рыкнула, под моими ногами что-то дрогнуло, и тяжелая громада, неожиданно легко развернулась и поехала следом за головным «броневиком». Мотор сразу же перестал колотиться в припадке и довольным, сытым голосом заурчал. Внедорожная техника, которую я до этого момента только видел на улицах Новгорода, шурша шинами, неслась по широким улицам столицы, давая мне возможность разглядеть высокие дома, зеленые парки, фонтаны, сверкающие витрины магазинов. И людей. Очень много людей, которые вместе с потоком машин создавали невероятную суету и толчею.

«Привыкай, – сказал я сам себе. – Тебе здесь жить отныне. Не надо пугаться всего этого».

– Поедем по объездной, – пояснил Нефед, чуть повернув голову. – Передали, что впереди большой затор. День рабочий, через центр невозможно пробиться. Чуть дольше затратим времени.

– Поступай, как лучше, – прервал его Булгаков, откинувшись на спинку дивана. Он погрузился в свои размышления, выстраивая будущий разговор с отцом и, обязательно, с дедом.

Мне все было любопытно, и дремать во время поездки не собирался, впитывая в себя впечатления. И даже слегка разочаровался, когда с широкой трассы мы свернули на какую-то аллею, усаженную дубами и липами. Асфальтовая дорога, словно стрела, уходила вдаль, где едва виднелись какие-то строения.

– Ну вот, скоро будем дома, – выдохнул Иван Олегович.

Нефед снова взялся за рацию и предупредил кого-то, чтобы встречали кортеж. Дальнейший путь нам преградил решетчатый забор, уходящий в обе стороны от массивных чугунных ворот. За ними виднелся аккуратный двухэтажный домик из темно-красного кирпича. Второй этаж был полностью остеклен. По открытой площадке разгуливал вооруженный человек в той же униформе, что и все, кто окружал меня.

Тяжелые ворота дрогнули и покатились вбок, открывая нам путь на территорию усадьбы. Я прилип к окну, жадно разглядывая бронеходку с башенным пулеметом, направленным в сторону дороги. Рядом с ней стояли трое бойцов с автоматами. Возле крыльца крутились еще двое, провожая нас взглядами.

– Куда, Иван Олегович? – спросил Нефед. – Сразу к Старейшине или домой?

– Поехали к Старейшине, – Булгаков покосился на меня и усмехнулся. – Он и так уже знает о нашем приезде. Надеюсь, долго не задержимся.

– А зачем к Старейшине? – на всякий случай спросил я, проигрывая в уме вариант: может, дать деру, когда машины остановятся? Как-то не по себе стало. Старейшина – это же… Это очень влиятельный человек в клане, пусть и отошедший от дела. Что он скажет, то все должны выполнять беспрекословно. А если я не понравлюсь ему? – Право голоса ведь у Главы Рода. Он решает…

Мужчины заухмылялись после моего ответа.

– Старейшина потребовал тебя в первую очередь, – только и сказал Иван Олегович.

Мои тягучие и беспокойные мысли оборвались внезапно. Машины по дороге проскочили огромный ухоженный парк, свернули налево и рванули дальше к небольшому одноэтажному особняку, стоявшему в отдельности от целого ряда строений с яркими крышами.

– Там живут все Булгаковы, – пояснил Иван Олегович, показывая на скопление красивых домов, – а Старейшина давно уже поселился в отдельности. Не любит суету.

– Большая усадьба, – вырвалось у меня.

Светин отец рассмеялся.

– Так и Семья большая. Обслуга, вассалы, рабочий персонал, личная армия, можно сказать, – продолжил он лекцию. – Здесь небольшой городок, если посчитать, сколько людей проживают. Заблудиться можно. Магазины, детский сад, кинозал, клуб для молодежи, спортивный комплекс, полигон для обучения молодых бойцов. Тебе понравится, Вик.

– Если Старейшина не убьет, – брякнул я.

Нефед громко фыркнул. Водитель сдавленно хрюкнул, сдерживая смех. Булгаков почесал переносицу пальцем, не зная, как реагировать на мою глупость.

– Точно уверен, что никто убивать тебя не будет, – все-таки ответил он. – Но дам совет. Лучше лишний раз промолчать. За умного сойдешь. Понял меня?

– Понял, – я покраснел. – Языком болтать не надо, больше слушать.

– Видишь, сразу сообразил, – похвалил меня Светин отец.

Между тем наша машина – сопровождающие нас внедорожники свернули в сторону поселка – подлетела к дому Старейшины, охраняемому столь же тщательно, как и ворота пропускного пункта. Увидев Ивана Олеговича, пропустили его беспрепятственно.

– Старейшина у себя? – спросил Булгаков у одного из бойцов. Кажется, он знал в лицо почти всех, с кем сегодня встречался, сделал я вывод. Хотя нелегко запоминать большое количество имен.

– Отдыхает, – ответил охранник. – Но он приказал пустить вас сразу же, как появитесь с… посетителем.

Он недоверчиво посмотрел на меня, словно не верил, что этим посетителем может быть ребенок. Булгаков ободряюще похлопал меня по плечу и подтолкнул к крыльцу.

Внутри мы сразу оказались в просторном зале, уставленном резной мебелью под старину. Я подумал, что ее делали вручную. Настолько надежно и красиво она выглядела, проморенная и покрытая красным лаком. Даже диваны и кресла, обтянутые дорогой тканью, несли на себе отпечаток ручной работы. Роскошь и простота одновременно. Даже не знаю, как этого добились обитатели дома.

– День добрый, Иван Олегович, – откуда-то появился пожилой мужчина в строгом сером костюме и в ослепительно блестящих туфлях. В его коротко стрижиных волосах блеснули серебряные пряди. – Князь вас ожидает в кабинете. Прошу.

Жест мужчины был скуповат, но хорошо понятен. Он показывал на деревянную лестницу, ведущую из гостиной на второй этаж. Булгаков кивнул и снова подтолкнул меня в спину. Мы поднялись наверх. Я от страха стал считать ступеньки, чтобы отвлечься. Выходило по десять ступенек на пролет. Оказавшись на площадке второго этажа, с которой открывался вид на еще одну большую комнату и коридор, ведущий в обе стороны от лестницы. Булгаков показал, чтобы я шел налево.

Наконец, он задержал меня, чтобы я не проскочил мимо, отодвинул в сторону и постучал в нужную дверь. Тоже робел перед Старейшиной?

– Да заходите уже, не топчитесь на пороге! – раздался какой-то ужасный рык, как будто в комнате держали голодного зверя.

У меня сердце провалилось в желудок и медленно продолжило скользить в пятки. Хорошо, что Иван Олегович зашел первым. Я спрятался за его спиной в надежде, что на меня не обратят внимания.