Валерий Гуминский - Вик Разрушитель [СИ]

– Скройся! – грозно сощурилась Света. – Орешь на весь автобус!

– Дома расскажешь! – торопливо произнес «младший брат» и нырнул в кресло.

– Ну и зачем ты решил дуэль устраивать? – со старушечьими интонациями спросила Света. – Тебя же провоцировали, дурачка! Вот же попадет нам всем сегодня! Тебе-то в меньшей степени, а вот меня и Артема точно на «лесопилку» потащат!

– На лесопилку? – не понял я юмора девчонки. Совсем голова не соображает. Видимо, встряхнул ее Кирюша своим ударом. Корова бодливая! – А, не дошло сразу! Да за что? Ты-то при чем?

– Я тоже отвечаю за тебя, – Света наморщила лоб. – Ну, может и в меньшей степени, чем папа, но ты в нашей Семье, и уже с Дубровскими сцепился. В будущем твоя оплошность может дорого обойтись и тебе, и нам.

– Надеюсь, Кирилл не дурак, – пробормотал я. – Он же сам нарушил правило. А секундант не остановил бой. Кто же виноват, что Кир налетел на колено? Случай…

Водитель высадил нас неподалеку от особняка, и мы дружной семьей потопали через лужайки и кусты к дому. И чем ближе подходили, тем бледнее становилась Света.

– Ой, нам конец, – пробормотала она, замедляя шаг, как будто ноги перестали слушаться и внезапно отказали идти дальше.

– Старейшина приехал, – пояснил причину такой перемены настроения Ромка. Он вытянул руку и показал на черный приземистый автомобиль с угловатыми формами, отчего был похож на бронированную танкетку, которую в армии используют для перевозки и прикрытия мелких тактических групп. Видел я такую на страницах военного журнала, откопанного мною в той же приютской библиотеке.

Мы пересекли асфальтированную дорожку, проходившую вдоль застроек, и под взглядами охраны поднялись по лестнице в дом.

– Деда! – бросилась к живой высоченной башне в легком бежевом костюме Ленка. Она с визгом запрыгнула на Старейшину и вскарабкалась наверх, крепко обхватила его за шею.

– Ах ты моя стрекоза! – радостно заурчало чудовище, нежно обнимая хрупкое в своих жутких руках тело. Потом что-то прошептал и опустил Ленку на пол. Глянул на нас, сверкнув глазами из-под мохнатым бровей. – Здороваться-то будете, отроки? Или приличия забыли?

Людмила Ефимовна в простом домашнем сарафане, выглядевшая в нем как модельная красавица, слабо улыбнулась, оставаясь стоять в сторонке. Иван Олегович, сложив руки за спину, маячил позади старика на фоне широкого панорамного окна. Но и он не вмешивался в процесс приветствия младшими старшего.

– Здравствуй, дедуля, – потупив глаза, прозвенел голос Светланы. – Давненько в гости не заглядывал!

– Аха-ха! – затрясся в мелком смехе Старейшина. – Ты, как всегда, увертываешься от прямого ответа! Сказала бы прямо: еще бы сто лет тебя не видеть, хрыча старого!

Иван Олегович закашлялся и сделал большие глаза, чтобы дочка ничего не говорила в ответ.

– Для старого хрыча ты еще молод! – Света сложила руки поверх праздничного фартука.

– Дипломат, ей-богу, дипломат! – утирая слезы, проскрипел Семен Игоревич. – Ванька, твоей Светлане прямая дорога в МИД!

Булгаков-младший кисло улыбнулся. Не по себе опекуну, я вижу. Видать, до нашего прихода шел разбор моей безобразной выходки, которую лично я не считал таковой. Все же честно было! Разобрались по-своему.

Дождавшись, когда старик отсмеется, я и Ромка вразнобой поздоровались, отчего Старейшина поморщился, как будто над ним стая простуженных ворон пролетела. Впрочем, мое мнение об этом человеке уже сложилось, и я всерьез опасался силы, дремлющей в его руках. Надо же, открутить мне голову задумал! Пусть спасибо скажет, что еще вежливым остаюсь!

Семен Игоревич показал пальцем на замершего рядом Романа и пальцем показал направление, в котором тот должен исчезнуть. А я и Света остались на месте. Точно, «лесопилка» сейчас начнется! Меня тоже на разделочную ленту готовятся кинуть!

– Чего натворили? – сделал шаг в нашу сторону Старейшина. – Рассказывай, отрок, зачем с Дубровским решил дуэль устроить? Только не слюнявь мне тут про дворянскую честь или еще чего там! Какой ты, к псу шелудивому, дворянин?

Ладно, и эту обиду проглотим. Пока не сильно-то меня удивляет старикан. Грубый, наглый и уверенный в своем праве унижать тех, кто ниже его.

– Дубровскому не понравилось, что я толстый, – честно ответил я. – Мне не понравилось, что он неправ в своем высказывании. Мы решили провести дуэль.

– Не врешь, – одобрительно пророкотал Старейшина. – А кто додумался биться без магии?

– Я, конечно, – пожимаю плечами. – Сами же сказали, чтобы на провокации не поддавался. А Кирилл провоцировал, зуб даю.

– Ты зубьями не раскидывайся! – ощерился старик. – А то к старости без клыков и резцов останешься, дурачок! Свою уверенность надо подтверждать фактами. А они у тебя были? Я Кирюху знаю! Бестолковый и агрессивный хам! Старшие братья частенько своих врагов с его помощью на ристалище вызывали и кишки выпускали! Там же Егор учится, да?

– Да, – подтвердила Света, поежившись. Видимо, ей было нелегко под шквалом магических эмоций, исходящих от Старейшины. Мне-то по барабану. Любое аурное искажение, будоражащее пространство, разбивается о мою неприступную стену антимагии.

– Даже не буду говорить, как ты сглупил, новик! – старик оглянулся и взглянул на Ивана Олеговича. – Еще раз, Ванька, прошу! Поговори всерьез с этим опарышем! Объясни ему все тонкости наших отношений с другими Родами, покажи, кого можно мутузить кулаками, а с кем лучше подружиться. Пусть лишний раз промолчит, проглотит то дерьмо, которое на него еще не раз выльют, но сдержится! Потом рассчитается с обидчиками, когда время придет, понятно?

– Да, Старейшина, – кротко ответил Иван Олегович.

– А когда оно придет? – ляпнул я.

Света тихо пискнула и мгновенно переместилась за мою спину. Молодец, сообразила, где лучше прятаться; меня же бесполезно магией убивать. А вот руками этот мишка лесной сломает на раз! Ну, пока будет ломать, девчонка успеет убежать.

Семен Игоревич побагровел как переспелый помидор – и расхохотался. Даже пару раз присел, хлопнув себя по коленям.

– Пользы еще никакой, а языком строчит – как лыко вяжет! – успокоившись, пробурчал он. – Попомни мое слово, Вик-новик! Обрежут тебе его когда-нибудь. И Булгаковы ничем не помогут. Уж я точно палец о палец не ударю! Сам выкручивайся!

Он покряхтел и тяжело зашагал к выходу. Возле меня остановился и положил руку на плечо. Словно прессом придавил к земле. Потом глянул на хлопающую глазами правнучку, усмехнулся своим мыслям, бороздящим черепную коробу, и вышел из дома.

По гостиной разнесся вздох облегчения.

– И все? – удивленно спросила Светлана. – Не орал, не интересовался, где Артем? Прадед заболел?