Валерий Гуминский - Вик Разрушитель [СИ]

– Ты какой-то помешанный на этих «скелетах» стал, – заметила Света, держащаяся чуть позади, словно скромница. Весь день молчит, словно почувствовала изменение в наших отношениях. А как я еще должен себя вести, если для нее мое общество навязано отцом или Главой Рода? Сама отдаляется, какие-то мысли в голове гоняет, а потом дуется на меня. Я ведь про подслушанный разговор ничего говорить не стал. Мне просто интересно стало, почему Светлана так сказала Рудаковой? Может быть такое, что она стесняется проявления своих чувств ко мне? Вполне. Так что я зря отгораживаюсь от подруги. Мягче надо быть.

– У меня мало времени на подготовку, – пояснил я, обернувшись. Замедлил шаг и дождался, когда «сестра» поравняется со мной. – Всего полгода осталось. Обидно будет, если дядя Боря не успеет сделать УПД. Балаболом прослыву.

– От тебя не зависит срок изготовления, – возразила Света. – И болтать не нужно на каждом углу, что ты будешь в индивидуалке участвовать. Сам понимаешь, как потом к тебе будут относиться в гимназии.

Мы подошли к крыльцу.

– А что у тебя с танцами? – поинтересовалась девочка.

– Кирш уговорил меня, – развожу руками. – Я бы, может, и отказался, но меня вся группа защекотала, чтобы не вздумал сказать «нет». А я щекотки боюсь.

Света рассмеялась и шлепнула ладошкой меня по спине.

В гостях у Булгаковых был Старейшина. Он разговаривал с Иваном Олеговичем, сидя в мягком глубоком кресле, и был чем-то недоволен. Мы как воспитанные дети вошли в гостиную и скромно поздоровались. Старик поворочал своей мощной шеей и жестом подозвал нас к себе. Светлану приобнял и поцеловал в макушку. Потом что-то шепнул на ухо и мягко подтолкнул ладонью пониже поясницы. Дескать, иди-ка ты отсюда, красна девица, не мешай разговору мужчин.

– Как твои успехи, отрок? – прогудел старый великан. – Не ленишься?

– Нормально, – отвечаю, пожимая плечами.

– Что-то ты немногословен, – усмехнулся дед. – Разговаривать не хочешь?

– Так о чем? В гимназии учеба идет, на полигоне меня гоняют как сидорову козу, – смело бросил я. Иван Олегович побагровел, но рыкнуть в мою сторону не осмелился. Как-никак сам Старейшина со мной беседует. – Мне, вообще-то, только четырнадцать скоро будет.

– Ты его ремнем не порол за язык блудливый? – поинтересовался Семен Игоревич у внука.

– Думаю, пора, – ноздри Ивана Олеговича раздулись. – Викентий, ты забываешься!

Внезапно с ладони Старейшины срывается маленький зеленовато-оранжевый огонек и летит в мою сторону. Не успеваю испугаться и элегантно, как на танцевальной репетиции, делаю шаг вперед, четко зная, что любая магия вблизи меня гарантированно «умрет», разворачиваюсь боком, уменьшая площадь поражения, и обеими руками, сведенными воедино, отталкиваю невидимую опасность от себя. Магоформа с хрустальным звоном рассыпается на тысячи холодных искорок, которые запрыгали у меня под ногами.

Кажется, Иван Олегович сильно испугался.

– Зачем в доме показывать технику «ледяного огня»? – едва придя в себя, спросил он сердито. – Дед, это было опасно!

– А хотя бы и так! – сверкнул глазами Старейшина. – Благодари Викентия, что осваивает защиту! Если бы дом развалился, поделом тебе было бы! Не смог, значит, заставить мальчишку использовать свой Дар во благо Семьи! Но вижу, вижу! Работаете. Хм… А что, отрок, не желаешь в путешествие съездить? Зимой же у вас каникулы будут целых три недели. На юг, к морю. Считай, награда.

– Я бы летом не отказался, – скромно заметил я, унимая бьющееся сердце. Да это же моя мечта: путешествие в вагоне, да еще к морю, пусть и зимой! Я не привередливый. Сойдет и так!

– Будешь прилежен – и летом можем устроить большой выезд, – усмехнулся старик, не обращая внимание на скрежещущего зубами Булгакова-внука. – На «Крымском экспрессе», а? Кто там комендантом, Ваня?

– Семечкин, – выдохнул Иван Олегович. – Деда, зачем мальчишку посылать на две недели в поездку? У него и здесь дел хватает. Не забыл, что возле Крыма кыпчаки шалят? А если боестолкновение произойдет?

– Броня на что? – возразил старик. – Семечкин не дурак, знает как поступить в таком случае.

– Глава Рода не разрешит, – выставил свой главный аргумент Иван Олегович. – Если для Вика существует риск – он его не отпустит.

Старейшина махнул рукой.

– Тебе, кстати, тоже не мешает съездить на семейную дачу в Евпаторию, посмотреть, что там творится, – хитро прищурившись, произнес он.

– Ну, не знаю, – растерялся отец Светланы. – У меня в Москве своих дел хватает.

– Егор с Владимиром могут на себя взять часть твоих проблем. Да и какие проблемы-то увидел? Механизм отлажен, только вовремя смазывай.

Старейшина вдруг понял, что я до сих пор стою возле них и слушаю разговор с мученическим видом. Махнул рукой, разрешая идти, и я с облегчением рванул в свою комнату смотреть архивы боев, которые мне любезно предоставила Ольга.

Посмотрев вслед убежавшему мальчишке, старик театрально покряхтел, словно хотел вызвать сочувствие у внука, и потерев колени, строго спросил:

– Ты к Гусаровым с визитом не собираешься?

– Да как бы не планировал в ближайшее время, – пожал плечами Иван. – Но я выяснил, что княгиня Аксинья сейчас живет здесь, в родительском имении.

– Хорошо, что следишь за ситуацией, – похвалил Старейшина. – Не будем афишировать, что мы мальчишку под опеку взяли.

– Есть вероятность, что она рано или поздно узнает об этом, – Иван и в самом деле опасался утечки информации. – И тогда скандал неизбежен. Вскроется истинная фамилия Викентия, и до Мамоновых сразу докатится слух. Претензии начнут выдвигать.

– Княгиня не будет скандалить, – поднял палец старик. – Она до сих пор боится за сына. Нам не мешает выяснить, в чем настоящая причина, чтобы обезопасить себя со всех сторон, когда придется за Викентия…тьфу, за Андрея Гусарова-Мамонова бодаться. Сможешь найти осведомителя из семьи Гусаровых?

– Гусаровы нам не враги, – возразил Иван. – Зачем портить с ними отношения, скрывая истину? Проще будет договориться о встрече, чтобы вместе с княгиней присутствовал ее отец и братья. Они-то в курсе событий. Не думаю, что побегут докладывать Мамоновым.

– Ты все-таки считаешь лучшим вариантом раскрыть наши козыри? – Семен Игоревич сцепил на животе пальцы, а сам откинулся на спинку кресла. – Так уверен в кротости Гусаровых? А если потребуют вернуть мальчишку в Род?

– Я бы не стал так категорично утверждать, – Иван налил себе в стакан бренди, не предлагая деду. Тот не являлся любителем выпить под неспешную беседу. Предпочитал трезвый язык. – Княгиня Аксинья недаром до сих пор не заявила своих прав на Вика – уж позволь мне так звать мальчишку. Привык! – то и сейчас не станет требовать от нас отказа опекать ее сына. Боится она, дед, боится до сих пор своего мужа! Гусаровы перед Мамоновыми мелкая мошка, которую раздавят одним ленивым хлопком ладони. А «Золотой клан» привык среди гнуса и мошки жить. В Ленске они давно толстокожими стали. Вот представь, узнает Жора про пацана и нагрянет со своей гвардией в Москву требовать сына в свой Род. Гусаровы не пойдут воевать за мальчишку. Себе дороже выйдет. Когда им грамоту на пожалованное дворянство выдали? Лет сто будет? Представляешь, какой вес у Мамоновых?