Валерий Гуминский - Вик Разрушитель [СИ]

– Сам не понимаю, как он лопухнулся.

– Не ломал он ничего, – уверенно ответил я. – Просто не захотел участвовать в турнире. А вот почему – вопрос интересный.

Мою «теорию заговора» никто не поддержал. Ольга только фыркнула, а Света возмущенно вскинулась, пытаясь объяснить мне, как плохо скажется на репутации Глинского отказ от общественного мероприятия. Как лидер пилотов УПД он просто обязан был участвовать в турнире!

Не стал спорить. Мысль у меня вертелась гадкая. Дубровский мог запросто уговорить Димку отказаться от соревнований, зная о чем-то таком, о чем не подозревали многие участники. Например, о Великой Княжне Лидии. Тогда получается, инсайдеры сработали на опережение и нашептали Егору ценную информацию. Поэтому мой противник решил выступать на два фронта, чтобы его заметили и оценили с вершины власти. Может, и бред. Но я ни за что не поверю, что обладатель Воздушного Дара запросто сломал руку. Или ему помогли.

Отмахнувшись от теории заговора, внезапно овладевшей моим умом, я уставился на поле, куда выходила наша гимназическая команда. Дубровский сам по себе был парнем крупным, и УПД, обхватывающий белыми пластинами всю его фигуру, придавал ему совершенно гигантский вид. Покрытый голубой эмалью нагрудник с родовым гербом нестерпимо ярко горел на солнце. Белый Рыцарь! Да он пижон!

Рядом со мной завопили. Ложа возбужденно рукоплескала нашей команде. Даже Света на ноги вскочила и хлопала в ладоши. Ольга кривила губы в странной улыбке.

За белым УПД выстроились в линию четыре бойца. Их зеленая броня со вставками цветов гимназического штандарта резко контрастировали с костюмом Дубровского. Ну да, Егор ведь был вынужденно заменить центрового столь спешно, что остался в своем индивидуальном «скелете». Что же намутили с этой заменой?

Нашими соперниками была коломенская школа, где учились дети пожалованных дворян. И броня их показывала истинное состояние финансов: явно списанные в утиль УПД, настроенные механиками для учебных боев. Слабенькие ребята. Их один Дубровский вынесет без проблем. Видимо, об этом же подумали и коломенские. В их рядах возникла растерянность. Подозреваю, что о составах команд собирали очень много информации, анализировали каждого игрока, а Егор своим появлением смешал все карты.

Так и случилось. Бой длился недолго. Деморализованный противник сопротивлялся первые пять минут. Егор разнес защиту центрового с помощью огненных техник, выпуская злобных саламандр, прогрызавших «сферу отражения», через каждые пять секунд. А остальные атаковали с помощью пулеметов. Артефактные снаряды выбивали амулеты, приземляя игроков в черной броне на землю.

– Ура! – закричала Светка и радостно бросилась мне на шею, но тут же смутилась и отпрянула. – Наша взяла!

– Здесь уже делать нечего, – решительно произнесла Ольга, хватая меня за руку. – Пошли в мастерскую. Нужно заново прогнать тесты.

– Почему?

– Тебе интересны эти командные прыжки? – ухмыльнулась девушка. – Поверь мне, Вик, индивидуальные соревнования – это нечто другое. Абсолютно! И, кстати, наши сегодня выступать больше не будут. Слишком много команд, отсев долгий. Завтра же начинаем мы. Пошли, пошли! Никуда твоя Светочка не денется!

Я жутко покраснел. Неправильно Ольга интерпретирует поведение Светки. Она же просто эмоционально раскованная, и повисеть на шее названного брата вовсе не зазорно. Махнув рукой на прощание нашей компании, я с Ольгой спустились по лестнице вниз и направились в выделенную для нас мастерскую.

Император Иван Андреевич с любопытством смотрел через театральный бинокль на бурлящие трибуны стадиона, выискивая что-то интересное для себя, изредка замирая на какой-то одной точке, отрывался от окуляров, а затем продолжал свое увлекательное занятие.

Помахивая изящным веером, на котором были запечатлены разнообразные картинки из жизни японских дайме (подарок островного императора-самурая), Анастасия Павловна неодобрительно выговаривала сыну, сидевшему рядом с ней в парадном мундире:

– Не понимаю, зачем ты позволил Лидочке участвовать в этом сумасбродном соревновании! Мало того, что с самого ее детства сознательно разжигал в ней желание облачиться в железяки и прыгать по дворцовому ристалищу, так теперь решил потакать ее ненужным интересам в публичном месте!

Цесаревич только посмеивался, в который раз выслушивая жалобы матери. Дочку свою он любил и баловал, здесь императрица права. Впрочем, жена тоже недалеко ушла от воспитательных мероприятий. А между тем Лида росла; росло и ее мастерство в управлении «скелетом». Она стала универсальным пилотом, умевшим работать как с магическими артефактами, так и с обычным механическим механизмом.

– Мама, я честно пытался ее отговорить от участия, – Юрий вытянул шею, рассматривая выходящих на середину арены четырех пилотов в разнообразных «скелетах». Лиду он легко узнал по эмалевой расцветке брони в виде красно-белых диагональных полос: гербовых цветов Мстиславских. Сам герб на семейном совете категорически запретили наносить, чтобы заранее не давать фору Великой Княжне. Если ее узнают, победителя можно называть сразу, не проводя турнир. Лида этого не хотела, и всей душой рвалась на арену сразиться с сильнейшими пилотами в индивидуальных боях.

Трибуны завопили так, что даже в императорской ложе услышали мощный рык десятков тысяч людей.

– Никогда бы не поверила, что так могут кричать молодые люди, почти дети, – нервно улыбнулась императрица, отчаянно замахав веером. – Жуткое ощущение.

– Тебе надо почаще выбираться на такие мероприятия, – не преминул заметить Иван Андреевич, направив изящный бинокль на свою внучку. Поморщился. – Лазарев!

– Я, Ваше Величество! – из-за спины вынырнул моложавый полковник в белом мундире с золотыми погонами и аксельбантом красно-белого цвета.

– Где мой армейский «Штурман»? – Мстиславский потряс театральным окуляром. – Это как-то все несерьезно!

– Сию секунду! – сопровождающий императорскую чету начальник внутренней службы безопасности полковник Лазарев прекрасно знал интересы и желания своего хозяина, и заблаговременно приказал своим людям взять полевой бинокль с мощной оптикой.

Короткая суета, тихие возгласы – и в руку императора лег массивный черный бинокль с обрезиненными окулярами. С удовольствием кивнув, Иван Андреевич снова направил свой царственный взор на внучку.

– Кто будет противостоять Лидии? – деловито спросил он.

– Ушаков Павел, Шуйский Александр, Ермаков Михаил, – прочитал в красочном буклете список пилотов-индивидуалов средний сын Ростислав, облаченный в такой же белый мундир. Жилистый, тридцатилетний мужчина со своим семейством сидел во втором ряду, и откровенно скучал. Ему не нравилось странное поветрие в виде турниров, где сталкиваются, облаченные в броню, молодые люди, пытаясь выяснить, чей «скелет» лучше. Очень интересно узнать, откуда появился сей интерес? Мысли насчет военных у Ростислава давненько бродили в голове. Много пилотов после военного конфликта на Одре стали героями и всенародными любимцами. Их чуть ли не на руках носили, стихи сочиняли, бесконечные интервью, статьи – в общем, слава обрушилась неимоверная. А учитывая, что большинство пилотов ППД – дворяне, то дамы любыми путями старались завести знакомства и выйти замуж за героев.