Даниил Куликов - Бастард

Когда-то я переживал, что довольно слаб, по сравнению с другими аристократами, но теперь не чувствовал никаких сожалений. В этот раз мои способности оказались самыми сильными. Я успел увидеть, как всё нутро змея продолжает обугливаться, а после просто потерял сознание от отсутствия воздуха, и бесконечных ударов твари. Последней мыслью было — я справился.

Тьма. Кругом тьма. Но как хорошо, я просто сплю. Чудесно ощущение блаженной дремоты. Просто великолепно. Сквозь тьму пробивается маленький лучик. Что уже утро? Ну и ладно, подремлю ещё. Вставать не хочется совершенно. Шевелиться не хочется тоже от слова совсем. Что? Шевелиться? Как? В голову снова ударила блаженная дремота. Блин, как же хорошо… Просто великолепно… А что вообще случилось? Почему я сплю? Вроде было что-то, какое-то большое сражение, а потом я просто прилёг отдохнуть и до сих пор сплю…

Чудесная дремота начала проходить, но просыпаться не хотелось совсем. Хотелось продолжить дремать и дремать в этой блаженной тьме. Я почувствовал лёгкое прикосновение к коже — кто-то гладил меня. Ммм… как приятно. Если бы я был котом, то просто замурчал бы от удовольствия.

Пара капель упала на мою руку, а затем на моё лицо. Что это? Дождь? Лицо… Если влага упала на моё лицо, то значит я лежу где-то на спине… Интересно, где я могу лежать, и зачем? Моего лба коснулись чьи-то губы. Какое блаженство. Пьяная дремота постепенно уходила. Жаль. Пребывать в полусне было довольно приятно. Кто-то аккуратно обтёр моё лицо мягкой губкой. Я почувствовал, как ноет всё тело. Сознание медленно возвращалось.

Япочувствовал боль, а ещё, что во вторую руку не воткнута игла капельницы. И боль была довольно сильная. Болело всё тело. Нет, лучше бы я продолжал дремать. Подозреваю, что там вколото какое-то обезболивающее, а что было бы, если бы его не было? Подозреваю, что мне было бы гораздо больнее. Капельница, боль, горизонтальное положение. Я в больнице. Как я здесь оказался? Голова соображает с трудом. Ах да, точно, я сражался с огромным демоном-змеёй, прыгнул внутрь, ранил его изнутри и потерял сознание. Классная вышла смерть.

Что? Какая смерть? Я ведь могу думать и могу чувствовать — значит я жив! Я поморщился и с трудом открыл один глаз. Веки словно весили несколько тонн. Действительно — белый потолок, капельница, пикающие приборы рядом — больница. А я сам оказался лежащим на кушетке. Рядом сидела Аня с мокрым от слёз лицом и потихоньку гладила мою свободную руку.

— Слёзы тебе не к лицу, — улыбнулся я краем рта.

Аня вздрогнула увидев, что я проснулся, и ешё сильнее сжала мою руку.

— Ну-ну, не плач, — попытался я неловко успокоить её, но это оказалось довольно сложно не имея возможности пошевелиться.

Некоторое время мы просто молчали, Аня продолжала меня слегка поглаживать.

— Чем всё кончилось Аня? — спросил я жену.

— Он умер, — сказала она найдя в себе силы остановить слёзы. — Ты смог убить этого змия. Он просто рассыпался прахом, а после ты просто потерял сознания — на тебе живого места не было — доктора сказали, что переломов было просто жуть сколько. А ещё, ты чуть не задохнулся.

— Не переживай милая, — улыбнулся я. — Немного отлежусь, подлечусь, и залечу свои переломы сам. Ты же знаешь, что это моя особенность, которой нет ни у кого.

Аня просто кивнул а обняв мою руку. Кстати о способностях. Я ведь могу наложить на себя Самоанестезию, и убрать боль. Немного манипуляции, и боль пройдёт. То что нужно. Я выполнил необходимые операции, и почувствовал, как боль уходит. Мне действительно стало легче. Гораздо легче.

— Я переживала, что ты погибнешь.

— Но я ведь обещал вернуться?

— Угу.

— Что ещё произошло, пока я спал?

— Все эти дни никто не мог применять заклинаний кроме некоторых элитных одарённых, которые как и ты способны колдовать не используя печати. Больше всего я боялась, что их силы просто не хватит, чтобы вылечить тебя.

— Ну как видишь, всё обошлось.

— И ещё, тут постоянно дежурила твоя мама, и твой дед, и тётка была с твоими братом и сестрой. Но они ушли пораньше, зная, как ты их не любишь.

— Ну что же, придётся менять своё мнение, — вздохнул я. — Похоже, я был не прав.

Мы посидели ещё немного помолчав. Затем в двери кто-то деликатно постучал, и я увидел Павла Ярыгина — моего деда. Тот посмотрел на меня оценивая моё здоровье. Судя по его лицу, он волновался. Аня посмотрела на нас, и молча поцеловав меня вышла оставив нас наедине. Дед смущаясь прошёл и сел кресло рядом с моей кушеткой.

— Ну здравствуй… Костя, как ты себя чувствуешь?

— Под анестезией, поэтому чувствую себя несколько опьянённым… Павел Андреевич, — кивнул я. — Или стоит называть вас дедом?

Дед стушевался и стал выглядеть донельзя смущённым.

— Узнал значит, — сказал он, наконец. — Дряная история со всем этим вышла. Надеялся, что ты никогда об этом не узнаешь. Даже не знаю теперь, как на это реагировать. Знаешь Костя, я до сих пор чувствую многолетний стыд. Скажу честно — было немного легче, когда Берг-Дичевский принял тебя за мошенника, и мне пришлось говорить с ним лично, чтобы вёл себя более прилично, и вообще поумерил свои амбиции — сам знаешь какой у него характер… Тогда я чувствовал, что делаю действительно что-то полезное для собственного внука… Или когда, вместе с Вероникой общались с Иваном Гансовичем, который проверял тебя как только мог, и чуть не приложил несколько уголовных дел… Вот тогда, я и чувствовал себя настоящим дедом, а не тем биологическим суррогатом, которым являюсь.

— Бывает, — попробовал пожать плечами я. — Я узнал всё и понял не так давно.

Дед отвёл глаза.

— Как он умер? — спросил он, и я сразу понял, о ком он спрашивает.

— Его ранил кто-то из снайперов, а после его утащили прямо в ад, — ответил я. — Дряной был человек. Он сознался во всём, и рассказал про мать.

— Дряной, — кивнул дед. — Там ему и место.

Он немного помялся, желая что-то сказать, а потом сказал:

— Костя, а не желаешь сменить фамилию? Стать Ярыгиным, как и полагается? Я понимаю, что время упущено, ничего не вернёшь, но… Костя, как бы это сказать… Ты больше чем достоин возглавить наш род, а я просто старый дурак, который не смог уберечь свою дочь.

— Подожди деда, — улыбнулся я. — Такие вещи с кандычка не решаются, особенно, когда я в таком отвратительном состоянии как сейчас. Да и тебе нужно ли это? Подожди, пока я оправлюсь и выздоровлю, и перестану ходить с тростью, и ещё успеем это обсудить.

Дед просто кивнул не настаивая и поднялся. Чуть помялся у двери, но потом всё же вышел пожелав скорейшего выздоровления.

— Павел Андреевич! — окликнул я его уже вслед.

Дед обернулся.

— Поскольку Леруш мёртв, ваша дочь должна была избавиться от клейма, и сейчас вполне может иметь детей.