Николай Собинин - S-T-I-K-S. Игры на выживание

В этот момент чуть правее из кустов с треском вывалился человек в серой форме. Он испуганно оглядывался назад и бежал, не разбирая дороги, и выбиваясь из последних сил. Это сыграло с ним дурную шутку – не заметив корневище, он споткнулся и с жалким вскриком покатился по земле. Спустя пару секунд Дикарь увидел и того, от кого он удирал. Серьезно развитый бегун, вернее даже конкретно отожравшийся спидер, растерявший практически всю одежду, шел, что называется «по горячим следам». Он ни на что вокруг не обращал внимания, причем даже в условиях густых кустов и подлеска умудрялся держать солидную скорость, которой позавидовали бы многие маститые спринтеры. Все же, не зря его спидером прозвали, несется как подорванный. Увидев своюжертву, барахтавшуюся на прошлогодней листве, он вожделенно заурчал и навалился на нее сверху, вцепившись в человека мертвой хваткой. Немецкий солдат, а жертвой был именно он, истошно взвыл, пытаясь столкнуть с себя своего преследователя. Разумеется, безуспешно, дури в развитом бегуне, на троих, он вцепился в немца намертво. В общем, шансы на спасение у него были так себе.

Дикарь неловко и широко замахнулся своей железкой словно ломом, и опустил нашлепку дульного тормоза прямиком на макушку зараженного. Вышло неуклюже, с одной рабочей рукой не больно-то поразмахиваешь, зато действенно. Металлический грибок пробил свод черепа спидера, и он мешком завалился на немца, мелко подергиваясь всем своим телом. Не теряя времени, Дикарь стянул тело зараженного и увидел, что под ним лежит совсем молоденький солдатик, немо разевая рот, и смотрит на него такими дикими глазами, что те того и гляди вылезут из глазниц. Как видно, внешность Дикаря его напугала едва ли не больше, чем объятия спидера. Наверняка решил, бедолага, что его сейчас начнут есть. Дикарь наступил на автомат на животе немца ногой, пресекая попытки того полапать свое оружие, наклонился и рывком его обезоружил. Передал МП-40 разведчику, выдернул из кобуры пистолет, и сунул его себе в карман. После этого оставил фашиста в покое и деловито начал потрошить затылок зараженного, словно позабыв про существование окружающих.

Немчик, осознав, что есть его пока никто не собирается, задрал лапы вверх и затарабанил дрожащим, испуганным голосом.

– Bitte, nicht schießen!!! Bitte, nicht schießen!!! (Пожалуйста, Не стреляйте!!! Пожалуйста, Не стреляйте!!! (нем))

Разведчик мрачно сплюнул на землю и выдал абсолютно противоположное просьбе немца:

– Пристрелю его?

– Только попробуй и через минуту тут будет вся орава тех проглотов, что мы оставили позади.

– Я и ножом могу сработать, по-тихому.

Дикарь закончил с затылком мутанта и спрятал свою добычу – два спорана, в карман.

– Дался тебе этот немец. Других проблем будто нет.

Тут немчик смог его нехило удивить.

-Bitte… пожалюйста, не стреляйте, не надо!

– О, ты смотри-ка, он по-нашему лопотать умеет! Слышишь, жертва фашизма, ты где русский успел выучить, полиглот недоделанный.

По напряженному лицу фрица было понятно, что он изо всех сил напрягает уши и голову, чтобы уловить смысл сказанного.

– Main mutter… мать уехала из России после революции, как это … scheiße, auswandern…эмигрировать в Австрию, да, верно. Она работать russisch-lehrer, учитель. Учить меня. Русский сложно, я понимать не совсем хорошо.

Тут голос снова подал советский разведчик, снова начавший мрачнеть прямо на глазах. Он наставил ствол трофейного МР-40 на распластавшегося на земле немца.

– Да чего с ним разговаривать, шлепнуть и делу конец.

Немец поняв, что его вот-вот отправят к проотцам, мелко затрясся и зачастил шепотом на родном языке.

– Остынь, Антип Петрович, не навоевался что ли еще? Слышишь, немчура, оружие еще есть? – судорожное мотание головой в ответ – Поднимайся тогда. Идти сам можешь? – снова резкий кивок головы, настолько поспешный, словно секундное промедление могло оборвать его жизнь.

Дикарь протянул ему руку и помог подняться с земли. После этого сунул ему в руки ПТРД. От немалого веса оружия тот пошатнулся и чуть снова не упал на пятую точку.

– Отныне бережешь это как зеницу ока. Сломаешь или потеряешь – лично тебе колени прострелю и оставлю на прокорм вот этим ребятам – Дикарь пнул распростертое тело бегуна – Отстанешь от нас, я вернусь и прострелю колени. Будешь трепаться или шуметь – прострелю колени. Делаешь, что велю, и не дергаешься. Все понял?

Немец снова яростно закивал в ответ, что Дикарь даже испугался, как бы у того не оторвалась голова от такой интенсивной тряски.

– Это и тебя касается, Антип Петрович. Считай что ты в разведке и вокруг потенциальный противник, который нападет, стоит ему тебя увидеть, услышать или почувствовать.

Разведчик, сверля Дикаря глазами, направил в его сторону автомат.

– Значит, наших бросил там умирать, а фрица пожалел? Предатель, гнида, я тебе сейчас сам колени продырявлю!

Дикарь тяжело вздохнул, в очередной раз пожалев о собственной сердобольности. Ведь хотел же в одиночку и по-тихому уйти в лес, так ведь нет, пожалел соотечественника. Тоже, блин, мать Тереза долбанная.

– Антип Петрович, если ты еще не понял, то дом твой, вместе с Советским Союзом, нацистской Германией и самой войной остался далеко позади. И туда ни ты, ни этот бедолага уже не вернетесь никогда. Я тебя спас, а ведь мог бы там бросить рядом с твоим урчащим напарником. Так что, не заставляй меня пожалеть об этом, усек? Нет тут больше ни фашистов, ни коммунистов, есть только живые, мертвые, да еще зараженные. Радуйся, что ты пока в стане живых, а не присоединился ко вторым или к третьим. Вот только если ты продолжишь и дальше дурить, то надолго твое пребывание в Улье не затянется, понял? Я тех солдат там бросил, потому что на помощь тогда идти – все равно, что в могилу самому прыгнуть. А этого бегунца спасти мне ничего не стоило, наоборот, он зараженного от нас с тобой отвлек. А тот своим урчанием мог других мутантов привлечь, ты сам видел, какой там комитет по встрече собрался. Ну, так что, бодаться будем или уже пойдем отсюда от греха, пока новые мутанты не набежали?

Солдат несколько бесконечно долгих секунд сверлил его мрачным, тяжелым взглядом, после чего медленно отвел ствол автомата в сторону. Дикарь незаметно выдохнул с огромным облегчением, но постарался сохранить невозмутимый вид и не выдать, что от напряжения и страха у него разве что коленки не тряслись.

– Ладно, Егор, покуда замнем. Но учти, вопросов у меня к тебе столько, что не унести, и я их тебе задам!

– Нет проблем, Петрович. И ты тоже учти, что с этого момента зовут меня не Егор, а Дикарь. Обращаться ко мне только так и никак иначе, ясно? Повторяю, идете за мной молча, не шумите, стрелять разрешаю только в самом крайнем случае, если других вариантов уже не останется. Ты Антип, прикрываешь тыл, и по сторонам поглядывай. Все, выдвигаемся.