Александр Изотов - Штурм Белого Гнома

Их окутывала какая-то дымка, и я понял, что это защита, когда за их спинами промелькнул мангольер. Он словно ткнулся в невидимую стену, а потом вырулил в сторону, пропахав ещё раз дорожку, и скрылся в зарослях вишни.

Меня пока не было видно за обвалившимися ветвями яблони, но зато бугаи заметили моих тиммейтов. Да ну твою же…

— Дафна! — прошипел я, — Где садовый инвентарь?

Её глаза еле сдвинулись, сфокусировались, потом из ствола выступил палец, указал:

— За… клеткой… будка…

Я вскочил, слушая поток мыслей в голове.

Потоков было два: какого фига ты творишь, Гончар? Спрячься, и сиди тише воды, ниже травы…

И второй поток, о том, что меня могут поймать бугаи из Забвения и этот мангольер. Но мне срочно надо взять в руки хотя бы мотыгу или серп. Зачем, не знаю, но очень-очень нужно!

Выскочив из-за ветвей, я стал объектом внимания сразу с трёх фронтов: бугаи остановились в нескольких шагах из траншеи и уставились на меня. Мои ребята в окопе тоже обернулись. И круглая хищная тень взвизгнула в пятидесяти шагах совсем в другой стороне.

Ну, Гончар, а дальше…

— Бейте Забвенцев! — заорал я и метнулся, перепрыгивая окоп.

— Ядрён бато-о-о-он! — Бобр кричал, глядя, как я пролетаю над ними.

Почему-то мангольер показался мне более предпочтительной целью. Едва успев приземлиться, я повернулся, метая дубинку в сторону круглого зубастика.

Особо у меня ничего не получилось: я упал, неудачно приземлившись, долбанулся затылком, да ещё снаряд мой ушёл гораздо выше цели.

— Аха-ха! — бугаи даже остановились, глядя на это.

Но дубинка воткнулась в ветви молодильной яблони, и на оранжевого мангольера вдруг посыпались довольно зрелые плоды.

Он выскочил из тени, и я впервые увидел его воочию, при свете солнца.

Монстр действительно выглядел, как апельсин, которому вскрыли корку, пытаясь изобразить пасть. И вот эта пасть перемещалась по круглому телу вместе с глазами, которые старательно пытались висеть рядом, но всё время перескакивали из стороны в сторону, выглядывая новые цели.

Сейчас глаза смотрели на меня, а ряды клыков на краю апельсиновой корки вздыбились, стали острее, и действительно поехали по челюсти, словно зубья бензопилы.

И мангольер метнулся за мной…

Какой это был забег!

Я чесал изо всех сил, понимая, что зубастая тварь неумолимо нагоняет меня. Где-то позади послышались крики Бобра, рык львицы.

Надеюсь, с ними всё в порядке…

Вот она, клетка.

Повинуясь секундному порыву, я резко взял в сторону, и вбежал в распахнутую дверцу клетки. Позади лязгнуло железо, в спину мне посыпался ворох искр. Горячо!

Судорожно я запахнул за собой дверцу, и сразу же отдёрнул руки. Клыки-шипы заскрежетали по прутьям, но одолеть их почему-то не могли. На каждый укус клетка подёргивалась каким-то мерцанием.

Магия! Ясно, в клетке безопасно. Ну, относительно.

Только мне надо дальше. Я уже видел за прутьями, среди ветвей, ту будку, похожую на уличный туалет.

Разбежавшись, я запрыгнул на стенку. Разгрызенный угол, который мангольер почему-то смог повредить, был в метре надо мной.

Блин, почему в фильмах так легко залезают наверх. Со второго раза мне удалось зацепиться за порванные края сетки, как вдруг монстр выскочил из кустов с этой стороны, долбанул по клетке, и меня словно током ударило.

С криком я сверзился вниз. Потратил пару секунд на осознание, что я всё ещё жив, и даже двигаюсь, а потом я рванул снова к дверце. Распахнул, и понёсся вокруг клетки к заветной будке.

Монстр надеялся пробраться в клетку через дыру, но всё же сообразил, что жертва слишком быстро бегает.

Я едва успел распахнуть дверцу сарайчика. Мотыга, коса, серп, лопата… Глаза земледельца на миг разбежались, вталкивая в мозг кучу возможных вариантов.

Капуста-до-хруста, огурцы-удальцы…

Некромята для дриады!

Моя рука едва успела схватить мотыгу, как сарая не стало. Вместе с моей рукой!

Адская боль ударила в мозг, оранжевый паровоз пронёсся, срезав всё подчистую. Я заорал, как блаженный, упав на траву.

Не могу! Всё, проиграл! Без руки ничего не могу!

— Сын Гончей… — прошелестела листва, — Твоя мама всегда мечтала стать земледельцем…

Сквозь боль шёпот дриады едва был слышен. Но я слышал.

— Но хотела остаться ассасином, — шептал мне ветер, — Твои отец и мать увидели суть вещей…

Я уткнулся лицом в траву. Где-то совсем рядом пыхтел мангольер, он словно оттягивал момент моего убийства.

Кровь толчками уходила из руки.

— Почему ремесленные классы пустые, человек?

Голос дриады удалялся, слабел.

Я чуть не заплакал в траву от боли, а потом, замычав, целой рукой полез в кошель. Что за фигню она мне бормочет? Лучше б что путное сказала!

Пальцы ухватили зелье, сквозь муть боли я едва смог разглядеть красный цвет.

Я присосался, как младенец, к бутыльку… Тут меня чуть не вырвало! Что за гадость?! Зелье здоровья не такое.

Сквозь пелену я увидел надпись «здор». Да ну твою-то за ногу, я выпил бурду Кента!

И полегчало.

Реально, вдруг я стал видеть всё так чётко. Замедленное движение мангольера, вот он втыкается в траву, а меня там уже нет.

Я перекатился, опёрся на руки. На обе руки!

Уже вскочив на окрепшие ноги, и вдарив нехилым спринтом, я с удивлением смотрел на здоровые ладони. Новая рука была розовой, с чистой кожей, ни единой мозолинки.

Глаза выцепили лежащий в стороне серп, и я кувырком метнулся к нему. Так, теперь в «капусту-до-хрусту».

Всё вокруг окрасилось в почти чёрно-белые тона, краски поблекли, но зато движения мангольера стали чуть медленнее.

И столько силы. Она всё прибывала, и я сразу вспомнил разлетевшиеся мозги огра. Блин, надо бежать быстрее, времени мало.

Зубастик всё же был быстрее. Он прыгнул — вот ещё один рывок, и точно достанет.

— Пошёл отсюда, — я взмахиваю рукой…

И она, вдруг отстегнувшись у плеча, летит в пасть хищному апельсину. Тот удивлённо ловит руку, замирает, пережёвывая.

А я снова смотрю на две ладони. Мне удалось заметить, что новая рука вылетела из плеча, хлестнула, словно кнут, раскручиваясь в целую конечность.

Что тут происходит?! Почему отлетают конечности, и отрастают со скоростью света?

Меня бросило на землю, а ногу пронзила боль. Я обернулся — мангольер оттяпал мне её по колено.

Но я уже кувыркнулся, и бегу дальше… снова на двух ногах. В прыжке отросла новая, хоть она теперь и была босая.

Чего-то намудрил Кент, но это было здорово.

А если…

Пошарив рукой в кошельке, я выхватил новинку персика. Чёрное, как уголь, зелье.

Нет, Гончар!!! Подумай!

Не рискуй!

Пусть мангольер рискует…

Пасть апельсина уже рядом, и плечо чувствует движение шипов, надрывающее кожу. Я метаю зелье прямо в раскрытое чрево.