Макс Вальтер - Становление охотника [litres]

– Ну что, есть новости? – с ходу спросил я его.

– Пока нет, но к вечеру могут быть, – неопределённо ответил он, – я решил вначале проверить Валеру. Закинул «утку», что имеется ниточка в виде одного ростовщика. Якобы он видел, как наш Иван Васильевич выходил от Вали. Он, кстати, в тот день действительно мог его видеть. По сути, нам это ничего не даёт, но понаблюдать стоит.

– Думаешь, он клюнет на такую мелочь? – спросил я с недоверием. – Ну видел он Ваню, и что с того. Где он и чем сейчас занят, он всё равно не скажет.

– Ну а что ты предлагаешь?! У нас вообще ничего нет, – взвился Фантом.

– Тут думать нужно, – присел я за стол, вытирая волосы полотенцем. – Поспешил ты, Фантом. С другой стороны, я тебя понимаю, друг всё-таки.

– Да что ты понимаешь? – махнул рукой он. – Мы с ним в окопе вместе сидели, одну банку тушёнки на двоих делили, а ты мне сомнения в душу…

– Извини, – искренне посочувствовал я, – но ты сам должен понимать, в таком деле исключать никого нельзя. Ты всё правильно сделал, только вот поторопился. Ну ладно, будем исходить из того, что имеем.

Фантом вздохнул и налил себе чаю. Посидел, глядя задумчиво в кружку, и опять вздохнул.

– Не для меня все эти игры закулисные, – выдал вдруг он, – ну не следователь я из прокуратуры, и не мент. Военный я, обычный военный, даже не в разведке служил. Мне вот скажи, что нужно вершину сутки удерживать – это я запросто. А вот так, боевого товарища подозревать… Не могу, Сумрак, не моё это.

– Ладно, Фантом, – я посмотрел другу в глаза, – я же не виню тебя ни в чём, разберёмся. Дай только время, я обязательно что-нибудь придумаю.

Шли дни. За ростовщиком мы наблюдали двое суток посменно. Никто им так и не заинтересовался. Я ещё дважды пересматривал видеозапись с камеры садиста Вани из Солнечного. Все люди, которые попали в кадр, были уже мертвы. Зацепиться не за что. Не имея никакого опыта в следствиях, я даже не понимал, за что на самом деле стоит ухватиться. Всю голову сломал. Может, стоит рассказать о бункере? Но какое он имеет отношение к делу, да и любой захочет докопаться до него раньше. Тут речь уже, можно сказать, о сокровищах. Нет, этот вариант точно не подходит. Я даже пробовал, по-киношному, опросить соседей тех, кто попал на запись в пыточной. Ну и, естественно, никто ничего не знает. Ну да, жил такой, как умер, не видел, всё, что знаю, услышал по сарафанному радио. В общем, тупик.

В один из таких вечеров я решил проветрить мозги и сходить посидеть за кружечкой пива в какое-нибудь злачное место. Авось что и надует в голову вечерним прохладным ветром. Ну а так как кроме как «У Гелы» мест я не знал, то ноги сами принесли меня к нему в кабак. Отряхнув ботинки от снега, я прошёл вглубь зала. Народу больше, чем людей, яблоку негде упасть. Ну а что, глупо было бы, субботний вечер, зима, где ещё прикажете отдыхать честному работяге. Пришлось расположиться прямо у барной стойки. Заказал бармену кружку пива и задумчиво уставился в стойку.

– Эй, ты чего сюда пришёл? – услышал я лёгкий кавказский акцент. – Я говорил, что сам тебя убью, если девочку не убережёшь?

– Здравствуй, Гела, – уже понимая, кому принадлежит голос, я поднял глаза, – прости меня, не уберёг.

– А-ай, – махнул рукой тот и подвинул мне кружку, – и ты прости старого грузина, сам понимаю, что ничего ты поделать не мог. А на сердце во-от такенный шрам теперь, – он показал, какой у него там шрам, разведя руки в стороны. – Она же мне как дочь была. Я ж её на руках качал, когда мамка её на работе задерживалась.

– Гела, а вот скажи мне, – решил поспрашивать его я на всякий случай, – а ты в тот день не видел, кто, может, выходил вслед за нами?

– Твой друг приходил, Фантом который, он у меня уже спрашивал такое, – с пониманием кивнул Гела, – я ему всё сразу сказал, что не ты Валю убил, я людей сразу чувствую, не мог он, говорю.

– Да я не об этом же, – прервал я причитания хозяина кафе, – с Фантомом мы сами всё решили, он тоже на меня не думал. Это я его просил выяснить, что к чему.

– Ты не перебивай, – строго сказал Гела, – старший говорит, ты слушаешь. В то утро ко мне ещё один мужик приходил, денег мне предлагал, чтоб я на тебя указал. Я его на х… послал, говорю, если ещё раз увижу тут, резать буду. Он ушёл, потом я его ещё два раза видел, но ничего он мне не говорил больше.

– Ты Фантому про это говорил? – оживился я.

– Говорил, что приходил мужик, – кивнул Гела, – а больше я Фантома не видел. А вот мужика этого видел и другу твоему описал. Он тогда сказал, что много с такими приметами людей, мол, имя нужно.

– Мне его опиши, – вцепился я в руку хозяина.

– Бородатый такой он был, – задумчиво поднял глаза к потолку Гела, – я ещё думал, зачем бородатый, вроде молодой совсем, а бороду как у старика отпустил. Ростом с тебя примерно и волосы такие рыжие, не как оранжевые, а какие-то бледные.

– Да, Гела, под такой портрет почти половина города попадает, – вздохнул я, – но хоть на этом спасибо.

– А-ай, – опять махнул рукой тот, – я его потом ещё два раза видел, когда Валю хоронили, я в гильдию вашу пошёл, чтоб друзьям сказать. Её ведь, кроме нас, некому больше было, – он с грустью посмотрел куда-то вдаль, тяжело вздохнул и продолжил: – Мамку-то её какие-то хулиганы убили, ей тогда лет тринадцать было, вот мы к себе девочку и взяли на воспитание. Она потом специально в гильдию эту пошла. Научусь, говорит, и найду уродов, за мамку отомщу. Я тогда расстроился сильно, ругался даже, а она ведь не слушается, вертихвостка. Всё равно ведь ушла в охотники. Её когда падальщики обглодали, я ведь тогда седой стал. А оно видишь как вышло.

Я терпеливо ждал, когда Гела выскажет всё, что на сердце. Он же грузин, он не может с женой на эти темы, ну не положено так. Мужик должен быть сильным. Гела тем временем отхлебнул пива из моей кружки, к которой я, к слову, даже не притронулся, смахнул выступившую слезу и продолжил:

– В общем, прихожу я к коллегам, так и так, мол, завтра нашу Валю хоронить собираемся. Приходите все, кто знал её, в кафе потом кушать будем. И тут рыжий этот мне на глаза попался. Он по коридору шёл, с бумагами какими-то, меня увидел и в дверь шмыгнул сразу. Я вид сделал, что не заметил его. А второй раз я его на похоронах видел, он издалека наблюдал, вынюхивал что-то.

– Ты хочешь сказать, что рыжий этот в гильдии работает? – чуть не опрокинув стул, подпрыгнул я возле стойки. – Что же ты Фантому-то не сказал? – я хлопнул себя ладонью по лбу. – Точно, ты же его не видел больше.

– Я бы сказал, – кивнул Гела, – не приходил больше Фантом твой.

– Я понял, Гела, спасибо тебе, – я протянул руку для пожатия.

– Я Вале говорил и тебе скажу, – крепко пожал он мне руку, – не надо мстить никому, не будет радости от такого дела. Я знаю, что говорю, у нас есть такое, лицври называется, по-вашему – «кровная месть». Если сразу не прекратить, можно целую семью потерять, у нас так аулами родню вырезали. Не надо это, Сумрак, остановись.